Талеминка посмотрела на Ратхара как на душевнобольного и покрутила пальцем у виска.
– А кто эти майрагины? – спросил Дэвид. – Вы столько о них говорите…
– Неужели никогда не слыхал? – удивился Родерик. – И про арахнидов не знаешь, и про этих…
– Я нездешний, – напомнил Дэвид.
– Ах, да… Ну да… Ну вот. Народец такой северный. В горных долинах живет, а перед горами теми, значит, Приграничье и есть…
– Мои владения, – заметил герцог.
– …на людей похожи, – продолжал Родерик. – Только злобные очень. Темноволосые, морды ихние, значит, чуть посмуглее будут…
– Ростом ниже человека, но очень ловкие, – сказал Ратхар. – Тонкие в кости. Глаза устроены иначе, чем у людей. Яркого света не любят, а вот ночью или в сумерках видят очень хорошо. Живут в несколько раз дольше, чем люди… Некоторые их колдунами считают, но это вранье… Они мастера засады устраивать… Умеют так слиться с деревом или камнем, что рядом пройдешь – не заметишь… Поэтому, когда война в Приграничье начинается, всегда собак с собой берем… Собаки их чуют…
– А хочешь я тебе получеловека-полумайрагина покажу? – подмигнул Фили землянину, кивнув в сторону Янгана. – Вон он сидит, полюбуйся!
– Закрой пасть! – процедил Янган, с которого мигом слетела вся его неизменная веселость.
– Это правда? – спросил Дэвид. – Но чего тут стыдиться? Вон герцог утверждает, что на севере…
Срать я хотел на него и на всех остальных «благородных»! – Янган перевел тяжелый взгляд на Дэвида. Челюсти наемника были сжаты, в глазах притаилась злоба.
Повисла пауза.
– Моя мать была с севера… – отвернувшись, неохотно сказал Янган.
– Попала в плен? – тихо спросил герцог.
Янган кивнул.
– Ей удалось бежать… В деревне ее называли майрагинской подстилкой… Говорят, она покончила с собой вскоре после моего рождения.
– Необычная… редкая история… – сказал Ратхар.
– Редкая? – взвился Янган. – Да что ты, аристократ паршивый, знаешь о жизни в…
– Редкая потому, что почти никому не удается бежать из плена, – холодно оборвал его Ратхар.
Наемник сник.
– И знаю я достаточно… и о майрагинах, и о том, как живут простые люди в Приграничье, – закончил герцог.
– Ну, вот и договорились, – сказал Родерик. – А то врал-то, врал! Мол, майрагины чуть ли не рыцари все поголовно… Вот правда и всплыла!
– А ты думаешь, когда идет война, мы с женщинами из их народа поступаем иначе?.. – Герцог пожал плечами. – Тяжелый поход, постоянное ожидание смерти, застарелая ненависть… Мы только в плен их не уводим, а в остальном – все то же самое. Наши солдаты попользуют их женщин, а потом сразу же и убивают.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – изумился Дэвид.
– А что? Обычное дело… Ни один опоясанный рыцарь, конечно, не замарает себя ничем подобным, но что касается солдат – во время похода и я, и другие командиры, как правило, просто закрываем глаза на то, что они делают… Почти все они выросли в Приграничье. И ненавидят майрагинов не меньше, чем те – людей.
– Но так не может продолжаться вечно!
Услышанное, несмотря на всю наивную жестокость этого мира, не укладывалось у Дэвида в голове.
Герцог снова пожал плечами:
– Не знаю. Может… или не может… Если так все и дальше катиться будет, майрагины не то, что отдельные рейды будут совершать – все Приграничье захватят.
– И какой выход ты предлагаешь? Вступить в дипломатические переговоры?
Герцог покачал головой:
– Никакая дипломатия ничего не сможет сделать, пока майрагины истово верят в то, что они – единственный разумный народ на всем белом свете. Пока они в это верят, разговаривать с ними можно только с позиции силы. Помните, что я вам про профессиональную королевскую армию говорил? Вот это все к тому же… Пока королевство слишком слабо, чтобы вести с майрагинами нечто большее, чем просто бесконечную затяжную войну. Но если у нас будет подготовленная, хорошо обеспеченная армия… которую я не буду бояться бросить в битву только из опасения, что в это время какой-то идиот Маркман может ударить мне в спину… тогда можно будет говорить с ними с позиции силы. Тогда можно будет внушить им, что если они не прекратят свои рейды, мы подвергнем их народ полному уничтожению. И если они не поймут нас, мы так и сделаем. И тогда – поймут они нас или не поймут, уже не столь важно, но в любом случае народ Приграничья заживет спокойно.
– Разумно, – кивнул Родерик. – Токмо, мыслю, не ты один такой в королевстве умный. Маркман, ежли королем станет, не хуже тебя о границах заботиться начнет.
Герцог отрицательно покачал головой:
– Я уже говорил: Маркман боится северян. Кроме того, он человек без чести, он любит измываться над слабыми, а таких, как он, северяне презирают. Ему не справиться с севером, а раз так – он постарается ослабить или вовсе уничтожить северных баронов. Граф это знает. Пленный майрагинский король рассказал мне о договоре, который они заключили… В Стринкхе, куда я привез Биацку, мы готовились к свадьбе, когда пришло известие о том, что нелюди начали новый поход. Мне пришлось срочно уехать, а Маркман в это время выкрал Биацку.
– Освободил, – уточнила Талеминка.
– Выкрал, – отрезал Ратхар. – Граф надеялся, что я завязну в войне с майрагинами, а сам хотел в это время, используя свои и стевольтовы войска, нанести мне удар в спину. К счастью, в первом же сражении нам улыбнулась удача…
– И что вы сделали с майрагинским королем?
– Отпустили. После того, как он дал слово, что в течение следующих трех лет ни один его подданный не переступит границы Гоимгозара.
– И ты ему поверил? – скривил губы Янган. – Поверил вонючему майрагину?…
– Кстати, они совершенно не пахнут… Совсем… Да, я знаю, что любые обещания, которые они могут дать людям или гномам, не имеют для них никакой цены. Хотя у них есть свои представления о чести, мы не являемся теми, на кого распространяется их честь… Однако есть клятва, которую ни один майрагин никогда, ни при каких условиях не нарушит. Клятва корнями, корой, стволом, соками и ветвями Черного Дерева.
– А что это такое – Черное Дерево? – заинтересовался Дэвид.
– К сожалению, не знаю точно… – вздохнул герцог. – Вроде бы святыня какая-то. Эх, найти бы ее!.. Тогда майрагинам точно можно было бы любые условия диктовать… Но, – он прищелкнул языком, – увы!.. Нету. Мне один пленник, которого мы… очень долго допрашивали… сказал, что Черное Дерево вообще растет не в этом, а в каком-то другом, призрачном мире, где когда-то жили их предки…
– А майрагины могут попасть обратно? – быстро спросил Дэвид. «Неужели?.. – подумал он. – Неужели мне наконец-то повезло?.. Как договориться со злобными майрагинами, я еще не представляю, но если они умеют перемещаться между мирами, я обязательно должен…»
– Нет, – покачал головой Ратхар. – Если бы они в иной мир умели уходить по своему желанию, как бы мы с ними воевали тогда, скажи на милость?.. Их и убить было бы невозможно… Да и зачем им тогда с нами Приграничье делить? Жили бы себе спокойно в своем мире, а мы – здесь… Нет, обратно они уйти не могут…
…До Лаутагана было рукой подать – два, от силы три дня пути. Они уже давно не прятались, ехали открыто, и только на ночь Дэвид, на всякий случай, окружал лагерь «куполом невидимости». Все устали, до безобразия стерли все, что только можно, о седла. На однообразную, подаваемую и на завтрак, и на ужин (обеда не было) кашу уже не могли смотреть – но бодрились, пытались шутить и даже заранее подсчитывали, сколько золота получит каждый участник «Последнего союза» и на что он это золото потратит. Тысячу на шесть разделить было сложно, наемники ругались, сбивались,
