Разумеется, ведь этим тварям нужно как-то замести следы. Доз злобно сплюнула на землю, скривившись от отвращения.
Началось распределение. Площадь вновь наполнилась свистом плетей, плачем и детскими криками. Девочек и мальчиков распределяли в разные повозки. Перед тем как поместить ребенка в черный «вагончик», кто-то из коротышек внимательно смотрел ему в глаза. Такое «сканирование» занимало не больше секунды. Проходили почти все. Не «подошел» лишь высокий паренек лет пятнадцати и девушка того же возраста. Их оттолкнули в сторону. Встретившись, они взялись за руки, словно прощаясь друг с другом.
Доз видела, как Тайлер исчез в темном проеме вслед за кудрявым загорелым крепышом. Она обречено стала ожидать своей очереди, понимая, что ее ожидает при этом и внутренне собираясь с силами.
Но когда уродец посмотрел ей в глаза, не произошло ничего скандального. Девушка отчетливо ощутила неприятно покалывающую холодную волну, ее существо вздрогнуло от отвращения и страха. Воин кивнул, и Доз последовала за другими девушками в черную бездну фургона, про себя пытаясь понять, что произошло, и почему ее не отличили от остальных.
Сильные руки изнутри подхватили и с силой усадили на пол, спиной к стене. Стальные обручи обхватили ее грудь под мышками и на талии, на ноги, чуть согнутые в коленях, надели кандалы, руки приковали к стенке повозки на длинные цепи. Роковым скрежетом щелкнули замки. Марелиана в замешательстве наблюдала происходящее.
От боли в груди и просто от пережитых событий девушка, склонив голову, мысленно ушла в небытие. И не она одна в этой повозке...
6. Пленницы
Она пришла в себя на рассвете. Повозка катилась куда-то, трясясь по неровной дороге. От тряски металлические обручи больно впивались под ребра. В один момент Марелиане даже показалось, что в груди что-то хрустнуло. Она возблагодарила судьбу за то, что не страдала излишним весом. Таким образом, обручи обхватывали ее относительно свободно. Хуже пришлось девушкам покрупнее.
Доз подняла голову и огляделась. В повозке, кроме нее, ехали еще пять девушек – две справа от нее и три напротив. Они плакали или стонали от боли. Через порванную одежду виднелись полосы, оставленные плетьми, из некоторых ран сочилась кровь. Марелиана попыталась пошевелить ногой. Та лишь слегка согнулась в колене: короткая цепь удерживала ее. Руки также были прикованы чуть выше локтя.
Доз попыталась расслабиться и ни о чем не думать. В таких ситуациях это - лучший и проверенный способ не впасть в отчаяние. К полудню все девушки пришли в себя от пережитого шока. Повозка наполнилась жалобами и причитаниями. Доз лишь удивилась, что несмотря на все случившееся девчонки сохраняют какое-то странное спокойствие. Да, жалуются на кандалы, причитают о случившемся, о чем-то тихонько перешептываются, но не бьются в истерике, не ревут белугой. Для Доз их выдержка была не понятна. Ее саму охватывало отчаяние от мысли, что она может никогда больше не увидеть Стива.
Девочки хорошо знали друг друга. Впервые в жизни Доз осознала смысл фразы «волк в овечьей шкуре». Она чувствовала себя лишней. Ее приковали в углу, что вполне устраивало вампирессу. К тому же, радовало, что сюда не проникает солнечный свет, так что ожоги ей не страшны. Когда день пошел на убыль и проникающие сквозь щели между досками солнечные лучи исчезли, фургон остановился. Девушки в страхе примолкли.
Доз откинула голову назад и прикрыла глаза. Она отчетливо слышала топот человеческих ног и громыхание чего-то металлического.
В эти минуты ей было наплевать на все, что происходит вокруг нее. Грудь незримым обручем сдавило неведомое ей ранее чувство страха за друзей. Вдруг сейчас она услышит знакомый голос или получит какую-то весточку? До встречи со Стивом ей еще не приходилось испытывать такой привязанности к кому-либо. Она никогда ни о ком не заботилась. Теперь все изменилось: у нее были Стив и Тайлер, которых она полюбила всем сердцем. И это сердце теперь ныло от тоски и отчаяния.
Она попыталась представить повозку, в которой перевозили Тайлера. Пользоваться магией не получалось. Как только Марелиана попыталась слушать, ее волю стягивали блокирующие силы.
Снаружи послышались приближающиеся тяжелые шаги, лязгнул замок. Дверь находилась в противоположной стороне от Доз. В проеме показалась толстая женщина в грязном фартуке. Не говоря ни слова, она повертела висящий над дверцей плафон, по салону рассеялся слабый оранжевый свет, сейчас лица девушек выглядели неестественно желтыми. Пленницы зажмурились; их глаза за прошедшие часы отвыкли от света.
Женщина оглядела прикованных девушек и произнесла хриплым безжалостным голосом:
- Вы все отправляетесь в семинарию «Детский Рай». Хотя, не могу сказать, что вы достойны этого святого места. Будете ехать в этом фургоне до самого прибытия. Вечером вас будут кормить и приносить судна. Кто не знает, что это такое?
Девушки промолчали. Тетка довольно хмыкнула.
- Сейчас я освобожу вам руки, и вы сможете поесть и сходить на судно. И помните - мне плевать на вас и ваши проблемы, и лучше, чтоб у вас их вообще не было.
Повозка наполнилась ее громким раскатистым смехом. Пленницы с ненавистью смотрели на неё, Доз молча сжала кулаки. Тетке до чувств девочек не было никакого дела. Отсмеявшись, она по очереди разомкнула кандалы на руках. Доз освободили последней. Затем раздала им по тарелке с кашей.
- Жрите. Следующая кормежка будет завтра вечером! - сообщила она, злорадно улыбаясь, - Судна - после еды.
Тётка скрылась из виду, оставив дверь фургона распахнутой.
Доз, как и остальные, сначала понюхала еду. Воняла она отвратительно. Девушка даже порадовалась, что ей не нужно это есть. Она брезгливо отставила тарелку в сторону. Остальные девушки вяло принялись за еду.
Доз некоторое время наблюдала это жалкое зрелище, потом прикрыла глаза и по привычке попыталась что-нибудь услышать… Добилась она немногого: слышно было, как ели соседки, перетаптывались и всхрапывали снаружи лошади, кто-то прошёл мимо повозки, звякала металлическая посуда, неразборчиво бормотали…
Через некоторое время женщина снова забралась в повозку. Она забрала пустые тарелки у девушек и остановилась перед Доз.
- Почему не ела?!
- Я не голодна, - спокойным нахальным голосом ответила та.
- Нет, голодом ты себя не сморишь! - зарычала тетка.
Ловким, отработанным движением она раскрыла ей рот и с такой силой схватила за нижнюю челюсть, что все попытки Доз укусить ненавистную руку оказались безрезультатными.
- Ах ты, тварь! Еще и кусаться вздумала! – заорала тетка и отвесила такую оплеуху, что у Доз перед глазами замелькали мушки.
Пока девушка приходила в себя после удара, ее настигла новая беда: огромная грязная ложка впихнула в род еду.
- Глотай, тварь!
Доз ничего не оставалось, как, превозмогая боль всех своих внутренностей и нестерпимую желчную горечь, наполнившую ее рот, проглотить вязкий комок. Ей подумалось, что кандалы, сковавшие тело, сейчас были словно мягкие подушки безопасности, которые ласково щекочут кожу. Хуже всего оказалось то, что за первой ложкой последовала и вторая, а в довершение в рот полилась вода. О том, чтобы укусить мучавшие ее, заплывшие жиром руки, она и думать забыла. Доз всю трясло, девушке казалось, что ее вот- вот разорвет изнутри. На этот раз железные обручи помогли ей не грохнуться к ногам мучительницы.
