с доступом в «лабиринт» имелись почти в каждом помещении и коридоре, но взломать их было еще труднее, чем пробить стену рядом с ними.
Для того, чтобы получить возможность проходить мимо блок-поста незамеченным с ящиком водки, я однажды взломал вход в лабиринт. Криптографическая система оказалась такой сложной, что на ее разгадывание ушло больше месяца. Но, даже вскрыв одну дверь, я так и не смог разгадать принцип шифра – все, чего мне удалось добиться, это получить доступ в коридор длиной двести метров, огибающий блок- пост.
Я открыл дверь специально изготовленным электронным ключем. Любому другому пришлось бы сдавать образец слюны, показывать свой глаз, засовывать палец для взятия пробы ДНК и называть временной пароль на текущий час. Все эти операции заменяла одна маленькая микросхема.
Дверь и коридор за ней были достаточно широкими, чтобы Бришек мог пройти и не менять свой морф. В полном молчании мы шли минуты две, а потом остановились у одной из двери по моему приказу – это был вход в сам блок-пост. Вообще-то нам надо было идти дальше, но требовалось обезвредить самих солдат, которые могли бы начать преследовать нас.
К счастью внутри уже никого не оказалось – салаги сбежали. Я выдохнул воздух в огромном облегчении и спрятал газовую гранату. Солдатня вполне могла наделать во мне несколько дыр пока я глушил бы их газом, а выпускать Бришека я боялся – он мог сломать их пополам, как спички, не заметив этого.
Мы пошли дальше. В одном из коридоров я приказал Бришеку остановиться – здесь начинались подземные ловушки. Я достал эхолот и принялся сканировать пол. Через пару минут медленного продвижения, Бришек тронул меня за плечо и сообщил:
– Тут и тут, - он ткнул в пол толстым пальцем. – И там, наверность, - добавил он. – Мож я?
Как полиморф мог обнаруживать скрытые полости в полу, было для меня загадкой, но я без колебаний позволил ему идти впереди и разведывать наш путь.
– Иди по рукам, - сказал он мне, волоча свои длинные руки по полу, имея в виду не буквальную ходьбу по ним, а то, что я должен наступать туда, где он указал.
Мы практически покинули зону с ловушками, как вдруг раздался сильный хлопок, и в Бришека врезалась смазанная блестящая молния. Я вскинул ствол и выстрелил в потолок, однако промазал – плазменная плеть исчезла чуть раньше.
– Молнии сверху, аккуратно, - предупредил я Бришека. – Хватание, дергать – хорошо делать.
– Бришек согласность. Хватать и вырвать насовсем.
К счастью, плазменная плеть не могла нанести мне никакого вреда. Моя броня была надежно защищена асинхронизатором, который сбил бы фазовый стазис плазменного кокона едва только плеть приблизилась бы к броне на расстояние одного сантиметра. И до меня долетел бы разве что металлический прут уже без плазмы. Чего нельзя было сказать о Бришеке: плеть всего с одного удара рассекла его шкуру. Из раны текла густая черная жидкость.
– Бришек нормальность, - успокоил меня полиморф. Его шкура заросла и закрыла открытый участок плоти.
И тут что-то размытым от стремительности штрихом врезалось в Бришека и неотвратимо швырнуло вперед. Пробежав несколько шагов, полиморф наступил прямо в клетку.
Проклятый паук, да, тот самый, который ранее сбежал и оставил в теле Бришека свои две механические лапы, выждал момент и напал тогда, когда мы ожидали этого меньше всего. И вместо того чтобы попытаться убить, «паук» использовал себя как таран, чтобы оттолкнуть полиморфа в сторону зоны с ловушкой.
Это была не простая клетка, из которой можно было выбраться. Толстые металлические прутья каждый толщиной не менее полуметра, выдвинулись оттуда, где только что был лишь гладкий пол, и надежно обездвижили полиморфа. И, словно ожидая лишь этого момента, с потолка сорвалось несколько молний, и стали убивать Бришека.
«Паук» спокойно дал расстрелять себя – я до сих пор был для него дружественной целью. Но плазменные плети оказались слишком верткими – я не мог попасть ни в одну из них. Пока одна уходила от луча, три оставшиеся вонзали плазму в шкуру полиморфа. Бришек громко ревел и пытался высвободиться, но безуспешно – сломать толстенные прутья клетки было не под силу даже ему.
– Не меняй морф! – заорал я. – Не смей менять морф!
Не знаю, понял ли меня Бришек, но он не ушел в «разогрев». В этом состоянии он стал бы куда меньше по габаритам, однако «клетка» выдвинула бы новые прутья и не дала бы ему высвободиться. А плети быстро бы разобрались с полиморфом в атакующем морфе. К счастью, Бришек послушался меня.
Я переключил целевой компьютер на автомат. Мои руки, усиленные четкими механическими командами, быстро поразили сначала одну, потом вторую плеть. Третья же вдруг метнулась ко мне и ударила прямо в незащищенное лицо.
Ноль-кибер моей брони выиграл состязание за мою жизнь – блистер шлема захлопнулся так быстро, что я понял произошедшее спустя какой-то неуловимый миг. Автоматически сработал и низко загудел генератор магнитного поля. Металлический прут плети прилип к моей броне и бессильно задергался в магнитной ловушке. Не воспользоваться подарком судьбы было бы глупо - я повис на пойманной плети, дернулся раз-другой, и упал на пол вместе с вырванной передвижной платформой.
С последней плетью справился сам Бришек, хотя и заплатил за это высокую цену. Голубая нить глубоко застряла в его плече и, пока проделывала путь наружу, полиморф сумел протиснуть руку между прутьями «клетки» и сжать в своей толстой безобразной ладони плазменную нить. Противостояние плоти со стихией длилось недолго и закончилось победой плоти. Полиморф выдержал и одним рывком порвал плеть.
В мой бок вонзился лазерный луч, который оказался слишком слабым и бессильно рассеялся. На защиту «Темницы» прибыл новый соперник – и это был «Самсон», которого Темница привела с плаца. Громадный боевой робот приближался прямо к нам, настолько быстро, насколько позволяли его сегментарные ноги, предназначенные для передвижения по любой поверхности.
«Самсон» был достаточно допотопным роботом, но он работал практически от любого источника энергии. В отличие от «пауков», чьи дохлые батареи не позволяли им использовать свои боевые лазерные комплексы, «Самсон» мог полностью использовать свой арсенал, что он и сделал, едва только появился. К моему счастью, робот не имел современных стазисных стволов, и бил только штурмовыми лазерами старого
