Готлиб. Раздеваться?
Гинц. И потом — марш в воду!
Готлиб. В воду?
Гинц. А одежду я заброшу в кусты.
Готлиб. В кусты?
Гинц. И дело в шляпе.
Готлиб. Да уж конечно. Я утонул, платье в кусты — куда уж дальше.
Гинц. Кончай шутить, сейчас не до шуток.
Готлиб. Я не шучу. И для этого вот я и ждал тебя?
Гинц. Раздевайся!
Готлиб. Ну, раз ты просишь — для тебя я на все готов.
Гинц. Давай, давай. Искупаться немножко — это не повредит. (Уходит вместе с Готлибом и сразу же возвращается с его платьем, которое швыряет в кусты.) Спасите! Спасите!
Появляется карета. Король выглядывает из окна.
Король. В чем дело, охотник? Что вы так вопите?
Гинц. Помогите, ваше величество, маркиз де Карабас утонул.
Король. Утонул!
Принцесса (в глубине кареты). Карабас!
Король. Моя дочь в беспамятстве! Маркиз утонул!
Гинц. Может быть, его еще удастся спасти, вон он булькает.
Король. Слуги! Сделайте все, чтобы спасти этого благородного рыцаря!
Слуги уходят и вскоре возвращаются.
Один из слуг. Мы его спасли, ваше величество!
Гинц. Ах, ваше величество! Беда не приходит одна! Маркиз купался здесь, в этих чистых струях, и какой-то злодей украл его платье.
Король. Распаковать мои кофры! Выдать ему мой кафтан. Очнись, дочь моя, маркиз спасен.
Гинц. Но я спешу! (Убегает.)
Готлиб появляется в королевском кафтане.
Готлиб. Ваше величество…
Король. Вот и маркиз! Узнаю его по своему кафтану! Поднимайтесь к нам в карету, милейший! Чем вы занимаетесь? Где вы достаете этих кроликов? Ах, у меня от радости голова совсем идет кругом. Пошел, кучер! (Карета уезжает.)
Один из слуг. За ними сам черт не поспеет! Мчишь, как проклятый, на своих двоих, и взмок, как загнанная лошадь.
Лейтнер. Долго еще будет эта карета мотаться туда-сюда?
Визенер. Господин сосед! Вы, никак, заснули?
Сосед. Нет, что вы, что вы!.. Прекрасная пьеса.
Дворец господского отродья.
Его господское отродье предстает в образе носорога; перед ним бедный крестьянин.
Крестьянин. Да соблаговолит ваша милость…
Отродье. Справедливость прежде всего, мой друг.
Крестьянин. Мне пока еще нечем платить…
Отродье. Но ты же проиграл процесс; закон требует денег и твоего наказания. Придется тебе продать свою мызу. Тут ничего не поделаешь, так требуют право и закон.
Крестьянин уходит. Его господское отродье снова превращается в обыкновенное господское отродье.
Если не внушить им страх, люди утратят всякое уважение к властям.
Входит чиновник с низким поклоном.
Чиновник. Соблаговолите, всемилостивейший господин… я…
Отродье. Что с вами, друг мой?
Чиновник. С позволения сказать, ваша милость… я просто дрожу и трепещу перед устрашающим обличьем вашей милости…
Отродье. О, это еще далеко не самый устрашающий мой вид!
Чиновник. Я пришел, собственно… по делу… я пришел просить вас… принять мою сторону в судебном процессе против моего соседа… вот я принес мешочек… это скромный подарок… но я не смею поднять глаз… лик закона слишком ужасен.
Отродье вдруг превращается в мышку, сидящую в углу комнаты.
А куда же делось его господское отродье?
Отродье (писклявым голоском). Положите деньги на стол. Я сел тут, чтобы вас не пугать.
Чиновник. Вот. (Кладет деньги на стол.) О, справедливость — великое дело. Разве такой мышки можно испугаться? (Уходит.)
Отродье (принимая свой естественный вид). Мешочек недурен. Да, человеческие слабости надо уметь прощать.
Входит Гинц.
Гинц. С вашего позволения… (Про себя.) Гинц, крепись!.. (Отродью.) Ваше благородие…
Отродье. Что вам угодно?
Гинц. Я проезжий ученый и мечтал иметь честь познакомиться с вами…
Отродье. Прекрасно, знакомьтесь.
Гинц. Вы могущественный князь, ваша любовь и справедливость известны всему миру.
Отродье. Да уж надеюсь. Садитесь!
Гинц. О вашем благородии рассказывают преудивительнейшие вещи…
Отродье. Людей медом не корми — дай им посплетничать, особенно о правителях.
Гинц. Но одному я не могу поверить — что ваша светлость могут превратиться хоть в слона, хоть в тигра.
Отродье. А я вам сейчас покажу. (Превращается в тигра.)
