которое явно не способно большинство людей нашей культуры.
Перечислим особенности любви: «не убий», желудочные расстройства, голод и вместе с тем невозможность принимать пищу, деятельность, флюиды, большое внимание уделяется аффинити, реальности и общению, а секс подавлен. О ненависти в качестве индивидуальной характеристики можно сказать, что это — по крайней мере на мыслительном уровне — убийство, несчастье, требующее сострадания, чувство голода (которое однако удовлетворяется скрытно), отсутствие деятельности, стремление удержать все на месте, лицемерные аффинити, реальность и общение, а также секс в форме насилия. Вот два вида личностей. Многие состоят из смеси обоих.
Человеческая мысль в основном происходит в результате столкновения, и она не свободна. Это стремление узнать прежде, чем дано знание; другими словами, стремление предотвратить будущее. Феномен путешествия в прошлое — это просто попытка взять знание, которое было усвоено человеком через силу и столкновение и удерживалось после самого события, и вместе с тем попытка поместить это знание до самого события — таким образом, чтобы не допустить того, что уже произошло. «Если бы я только знал…» — это довольно распространенная фраза. Это доходит до того, что человек желает знать прежде, чем он смотрит на что угодно, — так как в таком униженном состоянии опасно использовать силу, эмоцию, а также мыслить; опасно даже воспринимать то, что существует. Отсюда и такое количество людей, носящих очки в этом обществе.
Тело (под этим, конечно, имеется в виду и Человек, принадлежащий этой культуре) должно иметь основания для всего что только есть. Именно тело — это то, что имеет наибольшие основания. Основания — это объяснение, способ, с помощью которого Человек что-то интерпретирует; он считает, что ему необходимо все объяснять; ему нужно оправдывать каждое действие, которое он совершает. Человек верит, что у него должна быть сила, — однако именно она воздействует на него; он думает, что он не должен воспринимать или быть воспринимаемым; он убежден, что он должен убивать, но его не должны убивать; он считает, что у него не должно быть эмоций; он полагает, что он должен уметь порождать разрушения, не являясь в то же время их следствием. Он не должен терпеть боль; он должен избегать работы; он считает, что вся работа, которую он выполняет, должна иметь определенную цель. Он считает, что все, что он видит, должно быть сотворено чем-то другим, а сам он не должен создавать. Все сотворено раньше, чем то, что создано им самим. Все должно быть основано на чем-то более раннем. Поэтому он избегает ответственности за все что он делает, а также за все разрушения, которые он способен вызывать.
Это животное обеспечило себя оружием разрушения, возможности которого намного превышают человеческие возможности исцелять, и в своих самоуничижающих грезах он умоляет и стонет, веруя в то, что он становится святым и божественным, — но в то же время он не имеет ни малейшего понятия об этике и может придерживаться только морали. Человек — это убойное животное, нечто неодушевленное в смирительной рубашке в руках полиции, созданное для того, чтобы выживать, созданное для того, чтобы быть под контролем, созданное для того, чтобы справляться со своими обязанностями, выполняя большинство из них без удовольствия и даже (какой кошмар!) без настоящих страданий. Человек — это убойное животное; он предназначен для того, чтобы его съели. Если он хочет получить помощь, пусть узнает, где он находится, и найдет себе лучшее место.
В нашем веке трусость — приемлемый образец поведения в социуме; самоотречение — должный образ действий; скрытая непристойность — надлежащий способ выживания.
Может быть, мои утверждения звучат не совсем убедительно. К счастью, из-за того что эти данные основаны на обширном опыте исследования Человека, — особенно в эти последние годы, и в частности во время ужасной и катаклизмической войны, — мое утверждение по этому случаю не обязательно подвергать сомнению; для этого в Саентологии есть процессы, с помощью действенности которых мы подтверждаем точность этих наблюдений человеческого характера.
Прошлое, настоящее и будущее
Существует основное правило о том, что психотик беспокоится о прошлом, невротик может находиться только лишь в настоящем, а человек разумный заботится о будущем.
Эту классификацию можно сделать еще конкретнее, если осознать, что невротик способен конфронтировать только настоящее, что лишь только самые-самые разумные полностью конфронтируют с настоящим и совсем немного заботятся о будущем, будучи достаточно компетентными в том, чтобы справляться с настоящим и разрешить будущему самому позаботиться о себе. Взгляд назад в прошлое и заглядывание в очень отдаленное будущее в равной степени являются попытками уйти от настоящего и стремлением смотреть на что угодно, но только не на что-то данное.
Вы знавали таких людей, которые отвечают совершенно не на тот вопрос, который им задают; когда спрашивающий говорит о погоде, они говорят в ответ о метеорологах. Неспособность смотреть на что-то данное — это первое проявление стремления думать до самого взгляда; и затем человек все больше и больше отклоняется от той действительной цели, на которую он должен смотреть, — до тех пор, пока она полностью не исчезнет в неразберихе сложностей.
Избегание реальности — это всего лишь избегание настоящего времени.
Человек, который не готов смотреть на физическую вселенную, должен смотреть либо вперед в будущее, либо назад в прошлое. Одна из причин, по которой он это делает, заключается прежде всего в том, что в настоящем у него недостаточно деятельности; и затем эта жажда действия переходит в неспособность совершать действие; он принимает решение, что все должно сохраняться в постоянном состоянии, и пытается предотвратить действие. Это также относится и к боли. Человек, который частично «выпал» из настоящего времени, ужасно боится боли, а человек, «выпавший» из настоящего времени полностью, — как в состоянии психоза, — питает такое отвращение к боли, что его невозможно описать. Человек, полностью находящийся в настоящем времени, особо не беспокоится по поводу боли.
Нежелание работать является одним из лучших индикаторов того, что личность распадается.
Существуют два общих знаменателя, присущих всем аберрированным личностям; один из них — страх перед работой, и второй — страх перед болью. Люди, которые только в слабой степени «выпали» из настоящего времени, — так называемые «разумные» — уже начинают искать оправдания по поводу работы в том, что они работают за вознаграждение, и больше не считают, что отдача от самого усилия и завершение работы — это уже сами по себе вознаграждения. Таким образом становится необходимой целая система благодарностей или восторгов в качестве платы за вложенную энергию. Родительское требование благодарности часто отражается в жестоко аберрированных людях, которым давали понять, что они никогда не смогут расплатиться за те многочисленные дары, которыми одарили его родители, работая для него. В действительности им не нужно, чтобы им платили, так как, говоря прямо, эта плата была ба недостаточной за ту работу, которую они выполнили, вырастив его; они выше того, чтобы им платить; другими словами, они не могут принять плату.
Глядя на очень, очень разумного человека, можно заметить снижение его разумности, когда интерес к настоящему времени сменяется чрезмерным интересом к будущему. Это ведет к построению грандиозных планов на будущее, чтобы избежать плохих событий, происходящим там; затем он избегает самого будущего из-за болезненных происшествий, переходит к судорожному и ненадежному удерживанию в настоящем времени и, в конце концов, избегает обоих времен, настоящего и будущего, и перемещается в прошлое. Последнее — это состояние психотика.
Человек привязывается к событиям в прошлом на основе постулата о том, что они не должны происходить в будущем. Из-за этого человек застревает в прошлом.
Бездействие и нерешительность в настоящем времени вызваны страхом перед последствиями в будущем. В Саентологии это состояние человека можно исправить таким образом, что он сможет чувствовать себя в настоящем времени намного лучше.
Участие в игре
