укрепление с кордегардией, палисадом и складом для припасов. Такая работа требует упорного и дружного труда. Пока форт не будет построен, ни о каком жилье не может быть и речи. Уже сейчас на мое судно грузят припасы для колонии. Губернатор отдал строгий приказ не перевозить женщин, а тем более детей, до следующего лета. Когда я отплывал, ваш муж направлялся в Виргинию за скотом и птицей. Его люди не знают ни сна, ни отдыха. Мистрис Джонс и Тэффи оказались сущим благословением для колонии. Вот и вся правда о том, что там делается, кузина.
— Если таков приказ губернатора, значит, ты должна остаться, Фортейн, — твердо заявила Жасмин. — Можешь остаться здесь или уехать со мной в Гленкирк. Чарли не будет возражать, если мы захотим пожить здесь еще немного. Я, разумеется, не покину тебя, пока не настанет время расставания.
— Как ты можешь спокойно выносить разлуку с папой? — вскричала Фортейн. — Нет, мама, тебе пора вернуться в Гленкирк.
— Твой отец сейчас думает только о том, как бы поскорее настал сезон охоты на гусей, — хмыкнула Жасмин.
Она не собирается разлучаться с Фортейн. Раньше та не была столь своевольна, но теперь ей ничего не стоит добраться до Ливерпуля вместе с Ройс и детьми и подняться на борт «Розы Кардиффа». Ну уж нет, ничего не выйдет. Дочери придется подождать, пока губернатор не разрешит женщинам и детям прибыть в Мэрис-Ленд.
— Напиши лучше Рори Магуайру. Пусть объяснит женщинам необходимость подождать и передаст, чтобы готовились к отплытию следующим летом, — предложила герцогиня.
— Все же я думаю, что губернатор слишком осторожничает, — пожаловалась Фортейн.
Жасмин безмятежно улыбнулась.
— Так будет лучше для детей, — возразила она.
— Но не для меня с Ройс, — проворчала Фортейн. — Моя постель стынет без мужа, и Ройс думает так же.
Жасмин и капитан громко рассмеялись при таком откровенном признании.
— Счастлив убедиться, что у женщин в этой семье по-прежнему горячая кровь, — ухмыльнулся капитан, а Фортейн густо покраснела.
Джеймс Лесли приехал в Королевский Молверн повидаться с женой и дочерьми и при этом не спускал с рук внучку и Отем. Та недели две застенчиво закрывалась ручонками при виде отца, но в один прекрасный день одарила его ослепительной улыбкой, и они быстро стали друзьями. Джеймс не стыдился признаться, что просто тает от счастья. Он не знал ни Индии, ни Фортейн в раннем детстве и теперь не мог наглядеться на младшую дочь.
— Я хочу, чтобы в сентябре ты вернулась со мной, — попросил он жену, когда они сидели в зале.
— Боюсь оставлять Фортейн одну, — вздохнула Жасмин. — Она вполне способна сесть на первый корабль, идущий в Новый Свет, и отправиться к Кайрену. Она ужасно скучает по нему.
— Она взрослая женщина, — запротестовал герцог. — Я возьму с нее слово чести не двигаться с места до следующего года, дорогая Жасмин. Главное — чтобы ты была рядом со мной. Если вы с Отем и дальше собираетесь здесь жить, моя малышка снова забудет отца. Я не могу бросить на Патрика все дела. Он нуждается в моих наставлениях, ведь ему предстоит когда-нибудь занять мое место. Ты должна возвратиться домой.
— Нет, мой Джемми. Как только Фортейн уплывет, больше мы никогда ее не увидим. Отем еще нет двух. Поезжай один, а на Рождество снова навестишь нас. Мог бы ты спокойно вернуться в Шотландию, зная, что отныне не встретишься с Фортейн? Ты нам нужен здесь, милый. Подожди еще несколько месяцев!
Джемми неохотно, но все же уступил, как она и ожидала. В конце августа он вернулся в Шотландию, пообещав выбраться из Гленкирка в декабре. Чарли провел лето с ними, но осенью отправился ко двору, чтобы поддержать короля в бесконечной войне с пуританами, с каждым годом набиравшими силу и открыто осуждавшими короля и королеву, несмотря на то что она родила мужу четверых детей, из которых выжили трое, два мальчика и девочка, и должна была снова родить. Даже крещение принцев по обрядам англиканской церкви не удовлетворило противников его величества. Парламент распустили несколько лет назад, но пуритане по-прежнему обвиняли короля во всех грехах.
В октябре в Королевский Молверн неожиданно приехал джентльмен, назвавшийся сэром Кристианом Денби, и сообщил, что только сейчас унаследовал небольшое поместье по соседству.
— Не знала, что у Мортона Денби есть сын, — заметила герцогиня, разглядывая молодого человека, одетого в строгий черный костюм с крахмальным белым воротником.
— Я его племянник, мадам. Дядя был настолько великодушен, что оставил Оукли мне, поскольку моему старшему брату со временем предстоит унаследовать владения отца. Прибыв, чтобы осмотреть усадьбу, я заодно решил нанести визиты соседям.
— К сожалению, моего сына, герцога Ланди, нет дома, сэр Кристиан. Его дядя-король требует постоянного присутствия племянника. Я герцогиня Гленкирк, а это моя дочь леди Линяли.
Сэр Кристиан поклонился и с удовольствием принял небольшой кубок с вином, поднесенный Адали.
— Вы живете здесь, мадам? — бесцеремонно осведомился он, но Жасмин предпочла не заметить неприличной дерзости гостя. Очевидно, молодой человек просто не знаком с положением дел в округе и хочет узнать, как обстоят дела.
— Только в летние месяцы, сэр. Мой дом в Шотландии, но дочь пока остановилась тут, поскольку ее муж отплыл в Новый Свет. Фортейн присоединится к нему не раньше будущего года, поэтому я решила побыть с ней и ее ребенком. И привезла с собой свою младшую девочку, ибо она слишком мала, чтобы разлучаться с матерью. А ваша супруга, сэр? Она с вами?
— Мне еще только предстоит испытать супружеское блаженство, мадам, — напыщенно объявил молодой человек, и Фортейн с трудом подавила смешок. — Не так-то легко найти жену, особенно в наши времена. Я хочу жениться на девушке, которая согласится жить в деревне. Она должна быть набожной, скромной в одежде и манерах, слушаться мужа, рачительно вести хозяйство, дать мне покорных воспитанных детей и иметь значительное приданое. Я считаю, что многие молодые женщины слишком нахальны, ветрены и тщеславны.
— Значит, вы пуританин! — догадалась Жасмин.
— Совершенно верно, — с каким-то вызовом ответил тот, словно ожидая язвительной отповеди.
— Мы принадлежим к англиканской церкви, — пояснила она.
— Ваш муж в Виргинии? — поинтересовался сэр Кристиан у Фортейн, игравшей с дочерью.
— В Мэрис-Ленде, сэр.
— Католической колонии?! Король не должен был и не допустил бы подобных вещей, если бы не коварные интриги королевы и ее друзей! Значит, ваш муж католик?
— Католик, — кивнула Фортейн. — Но Мэрис-Ленд — это место, где все люди могут жить в мире. Большинство колонистов — протестанты, сэр.
— Это они так говорят, мадам, но мы знаем правду! Лорд Балтимор собирается захватить Виргинию и отдать своим союзникам — испанцам, — злобно прошипел сэр Кристиан.
Фортейн громко рассмеялась:
— В жизни не слышала такого вздора, сэр! Только глупец может верить подобным сплетням, а повторять их — большой грех.
— В таком случае, мадам, почему, извините мою смелость, вы не с мужем? — нагло допытывался собеседник, сверкая черными глазами.
— Потому, сэр, что сейчас там негде жить. Я отправлюсь туда летом, когда положение улучшится.
Сэр Кристиан уставился на маленькую Эйн и, не спрашивая позволения, приподнял подбородок малышки.
— И ваше дитя вырастет католичкой?
Эйн взглянула на гостя и разразилась плачем.
— Уберите руки от моей дочери, — приказала Фортейн, принимаясь укачивать девочку.
— Были рады познакомиться, — сказала герцогиня, поднимаясь.
Сэр Кристиан поспешно вскочил.
— Как вы можете допускать, чтобы ваша собственная внучка стала паписткой? — прошептал он.
— Боюсь, вы слишком назойливы в своих расспросах, на которые не имеете никакого права, — отрезала
