– Отчего твои поцелуи будят во мне желание сорвать с тебя одежду? Впрочем, и с себя тоже.
– Ах ты, похотливая девчонка, – засмеялся он.
– О, месье, что поделаешь, если я горю страстью только к вам! – заверила она, жадно глядя в его красивое лицо.
Серебристые глаза ярко блеснули.
– Знаю, – многозначительно прошептал Себастьян. – И еще знаю, что ты совсем не такая, как Элиз, малышка. А теперь послушай, Отем. Завтра я возвращаюсь в Шермон. Не могу оставаться в Бель-Флер, потому что желание мое безбрежно, и я за себя не ручаюсь. Но я приглашаю вас с матушкой ко мне в замок посмотреть дом, хозяйкой которого ты скоро станешь. Тридцать первое августа – вполне подходящая дата. Как раз перед сбором урожая. Договорились?
– Договорились, – кивнула Отем.
Глава 9
– Вы еще хуже меня, дорогой Гонди, – пожаловался принц. – Повсюду видите несуществующие заговоры!
– Лучше чрезмерная осторожность, чем глупая беспечность, – последовал сухой ответ. – У Мазарини везде полно шпионов и доносчиков, для этого он достаточно умен. Он был бы дураком, не имея осведомителей, а нам обоим известно, что дураком его не назовешь. Согласитесь, он прекрасно знает обо всем, что происходит в Париже. К сожалению, на этом этапе игры слишком поздно уничтожать его сеть, зато есть один верный способ лишить его влияния на короля.
– Какой? – оживился Гастон Орлеанский.
– Королева. Власть сродни партии в шахматы. Стоит взять ферзя, и король в наших руках.
– Вы с ума сошли! – вскричал принц. – Убить королеву?! Невозможно! Даже я, ее враг, не посмел бы взять такой грех на свою бессмертную душу! Кстати, Гонди, вы когда-нибудь думаете о своей?
– Еще успею, когда получу обещанную кардинальскую шапку, – цинично ответил Гонди. – Кроме того, я вовсе не имел в виду убийство, мой бедный принц. Просто указываю на то, что если королевы не будет рядом с молодым Людовиком – а вы отлично знаете, кто стоит за ее спиной, – король может прислушаться к словам его верных защитников. Пусть по французским законам монарх может быть коронован в тринадцать лет, но все же он остается неопытным юнцом, нуждающимся в наставлениях и добрых советах.
– И что же вы предлагаете? – опасливо осведомился принц.
– Королева увидит коронацию сына в будущем месяце, даже если ей для этого придется собственноручно убивать драконов. Пусть Людовик официально утвердится на троне, это в наших интересах. Если мы попытаемся воспрепятствовать коронации, нас назовут изменниками. Но как только корона будет возложена на голову Людовика, мы становимся советниками и ближайшими наперсниками его величества.
– А моя невестка?
– Удалится на покой, дорогой мой Гастон, – усмехнулся архиепископ. – Придется ей жить вдали от Парижа и своего обожаемого сына, в почетном заточении и роскоши. Я не допущу, чтобы короля посчитали жестоким в отношении своей верной дорогой матушки. Где находится тот замок, что вы посещали после Пасхи? Тот, который на Луаре?
– Шенонсо на Шере, недалеко от Тура.
– Прелестное местечко, как мне говорили, – вкрадчиво пропел Гонди.
– Но если король узнает, что она там… – начал принц.
– Не узнает, Гастон, и тамошние дворянчики тоже останутся в неведении. Ей придется пребывать в строгой изоляции. Мы позволим ее духовнику последовать за ней, но всем слугам будет дана отставка. Я питаю величайшее уважение к ее статусу, но лучше, чтобы ей служили наши люди. Надеюсь, вы понимаете.
Принц молча кивнул.
– Всем, разумеется, захочется узнать причину столь внезапного исчезновения, поэтому мы объявим, что ее величество, выполнив долг перед покойным мужем, дает сыну свободу править государством, как тот считает нужным, поскольку находит его достаточно взрослым и гораздо более умным, чем обычные дети его возраста. Подобные напыщенные высказывания характерны для этой женщины, – ухмыльнулся Гонди, весьма довольный своим планом. – Теперь, когда мы избавились от Мазарини, поле битвы осталось за нами!
– Вы забываете, что мой племянник больше не дитя, – возразил принц.
– Но и не мужчина, к тому же весьма предан своей милой матушке. Он сделает все, что от него потребуется, ради ее безопасности, – самоуверенно бросил Гонди.
– А если нет? – настаивал принц.
– На этот случай у нас есть его брат, не забывайте!
– Иисусе! Ваши речи пахнут изменой! – пробормотал потрясенный Гастон Орлеанский. Прежде ему и в голову не приходило, насколько беспринципен его сообщник. И насколько он жесток.
– До этого не дойдет, дорогой Гастон, – вкрадчиво произнес Гонди. – Людовик, несмотря на свое положение, обычный мальчишка и будет рад избавиться от опеки матери и Мазарини. Поверит, что наконец-то стал настоящим главой государства. Кроме того, его следует постоянно развлекать. Пусть начнет строить тот дворец, о котором он нам все уши прожужжал. Мы предоставим в его распоряжение лучших архитекторов. Они сделают макет дворца, и мечта оживет у него на глазах. На это уйдет много месяцев, а пока он будет забавляться игрушками, мы станем править от его имени. Есть и другие способы отвлечь его. Вы не заметили, какая у короля чувственная натура? Мне доносили, что ни одна хорошенькая служанка не ускользнула от его взгляда и из его постели. Мы позаботимся о том, чтобы короля окружали самые красивые девушки в стране, – заключил он с похотливым смешком. – И разумеется, вы найдете мальчику подходящую невесту, Гастон. Все, чтобы угодить нашему Людовику.
Лисья физиономия Гонди расплылась в улыбке. Он плотоядно потер руки, восхищаясь собой.
– Возможно, – задумчиво протянул принц, поглаживая подбородок длинным изящным пальцем, – вы достаточно ловки, чтобы осуществить этот план. – Голубые глаза чуть сощурились. – Однако мой племянник очень привязан к матушке и вряд ли так легко смирится с ее отсутствием. Рано или поздно вам придется открыть, где она находится. Что бы вы там ни воображали, Гонди, Людовик – король, и настанет день, когда никто не посмеет встать у него на пути. И что тогда, друг мой?
– Мать напишет сыну, что вполне довольна своей жизнью и не желает ее менять. Мы снабдим ее карточными партнерами. Вы же знаете, как она любит азартные игры! Дадим ей собственную балетную труппу для развлечений. Она попросит Людовика заниматься государственными делами и не отвлекаться на нее. Рано или поздно он поверит и не станет больше тревожиться.
– Но если вы желаете держать ее местонахождение в секрете, – рассудил принц, – разве разумно посылать в Шенонсо посторонних людей?
– О, мы сохраним тайну на год-другой, не больше, – заверил его собеседник. – К тому времени мальчишка окажется целиком в нашей власти.
– А Мазарини? – возразил принц. – Неужели вы всерьез воображаете, что он спокойно воспримет исчезновение королевы и нашу победу? В его распоряжении армия! Он вторгнется во Францию! И что будет тогда?
– Если он сделает это, его можно обвинить в измене. Ведь он выслан из страны, вы не забыли, Гастон? Он окажется в том же положении, в котором были мы все эти годы. И разумеется, не посмеет похитить у нас короля. Кроме того, этим он подвергнет опасности жизнь королевы. Я позабочусь, чтобы он это понял. Его любовь к Анне Австрийской хорошо известна. Под кардинальскими ризами скрывается пылкое сердце. Итак, Гастон, вспомните, какой замок расположен рядом с Шенонсо. Я хочу знать, кому можно довериться.
– Тамошние дворяне, несмотря на древность родов, почти не отличаются от фермеров. Политика их не интересует, они заняты своими виноградниками, погодой и боятся лишь одного: что урожай окажется плохим, а вино – неважным, – презрительно усмехнулся принц. – Они явились в Шенонсо выразить венценосным особам свое почтение, так не поверите: их лучшие костюмы лет на пять отстали от моды. Приятным исключением оказалась только прелестная молодая шотландка, сбежавшая от Кромвеля. Она и ее овдовевшая матушка были в изящных элегантных нарядах. Мой племянник даже взял ее на прогулку по крытому мосту-галерее. Людовик вернулся довольно быстро, а вот девушка и ее жених явились позже.
