провинции, неподалеку от Парижа, возможно, в Пуатье. К тому времени как мы вернемся в столицу, порядок будет восстановлен. Страна не может больше выносить постоянных распрей. Принцев крови и их союзников следует усмирить раз и навсегда. В Париже должно воцариться спокойствие. Думаю, этого можно добиться, даровав Гонди кардинальскую шапку. Я уже написал из Колони папе. Он обещал исполнить мою просьбу, когда я займу прежнее положение и наш король утвердится на троне. Ну а потом, моя дорогая Анна, мы вырвем ядовитые зубы у высокородных змей, которые нас окружают. Власть Людовика должна быть абсолютной!
– Как мы доберемся до вашей матери? – обратилась к Отем королева. – Что, если одинокая карета привлечет внимание?
– Мы поедем верхом, а копыта коней обмотают тряпками, ваше величество, – пояснила Отем. – Мы с мужем проводим вас. Я велю своей служанке подать ужин, а потом вы сможете отдохнуть перед дорогой.
– Это совершенно новая сторона твоего характера, дорогая. Признаюсь, не ожидал такого, – заметил Себастьян, когда они вернулись в свои покои.
– А я думала, что к этому времени ты успел узнать меня со всех сторон, – поддразнила она. – Если и пропустил что-то, то не потому, что не старался.
Она быстро обернулась и поцеловала его в губы. Муж рассмеялся.
– Ведите себя прилично, госпожа маркиза, – с притворной строгостью пожурил он. – День еще не кончился.
– Когда это нас останавливало? – проказливо хмыкнула Отем.
– Хотя бы сегодня, иначе мне будет казаться, что кардинал постоянно заглядывает через мое плечо. Давай сначала устроим их, а потом… вместе помолимся об удаче.
– Они любят друг друга, – заметила Отем. – Ведут себя как почтенная супружеская пара. Глядя на них, я вспоминаю своих родителей. Грустно и невыразимо трогательно.
– Говорят, они в самом деле женаты вот уже несколько лет, но, разумеется, доказательств нет. Подобное свидетельство морганатического брака между Анной Австрийской и Джулио Мазарини было бы несчастьем.
– Почему? – удивилась Отем.
– Королева была замужем за королем Людовиком XIII двадцать три года, прежде чем родился ее первенец, – пояснил Себастьян. – Найдутся такие, кто будет утверждать, что новый король – сын Мазарини, а не законный отпрыск Людовика.
– Какой вздор! – возмутилась Отем. – В то время королева едва знала Мазарини, ибо его положение было недостаточно высоким, чтобы вращаться при дворе. Король как две капли воды похож на отца, портрет которого я видела в Шенонсо.
– Верно, и королева – женщина добродетельная, но, малышка, ты достаточно мудра и понимаешь: всегда есть люди, которые ни перед чем не остановятся, чтобы получить власть и влияние, – усмехнулся Себастьян.
– Я рада, что мы ведем простую жизнь, – вздохнула Отем.
– И все же кардинал уверен, что королевский двор – самое подходящее место для твоих талантов, – возразил муж. – Ты хотела бы поехать туда?
– Возможно, когда дети вырастут. К тому времени Людовик построит свой дворец в Версале. Было бы интересно посмотреть его, сердце мое.
Лили, вот и ты! Беги на кухню и принеси ужин королеве и месье Джулио. Они в северной башне. Если спросят, скажи, что несешь поднос нам. Марк поможет тебе. Поспеши!
– Да, мадам, – кивнула Лили и исчезла.
– Марк поедет с нами, – решила Отем. – Поскачет впереди с фонарем. Придется продвигаться не спеша, но ничего не поделаешь. Неизвестно, когда заявится капитан д’Омон. Нельзя привлекать внимание посторонних.
– Я не хочу, чтобы ты ехала, – вдруг объявил Себастьян.
– Что? – взорвалась Отем.
– Чем меньше коней, тем незаметнее, – стоял на своем муж. – Если твой мушкетер ворвется в Шермон сегодня ночью, ты сможешь сбить его с толку. Увидев тебя, капитан спокойно отправится восвояси, но если Лили заявит, что ты спишь и никому не велела тебя беспокоить, непременно что-то заподозрит. Я один смогу проводить наших гостей. Ты и сама признаешь мою правоту, дорогая.
Отем вздохнула. Ничего не попишешь, он действительно прав, но она так наслаждалась своим новым приключением, что и помыслить не могла, чтобы оно кончилось так скоро. Все же нельзя подвергать опасности королеву Анну и кардинала. Царствование короля зависит от благополучного возвращения королевы в Париж и встречи кардинала с Людовиком в Пуатье.
Отем неохотно кивнула.
– Я вволю полежу в ванне и буду ждать тебя в постели, дорогой, – пообещала она.
Себастьян схватил ее в объятия и жадно поцеловал.
– Мадам, вы способны соблазнить даже ангела. Я вернусь, как только смогу.
Когда настала минута отъезда, маркиз передал королеве и кардиналу привет и пожелание удачи от жены и объяснил, почему ей лучше остаться дома.
Кардинал понимающе кивнул:
– Капитан д’Омон, как настоящий терьер, готов забраться в лисью нору и не успокоится, пока не затравит добычу. Вашей жене и впрямь лучше отвлечь его.
Лафит позаботился о том, чтобы на пути в замок им никто не встретился. Марк уже ждал на конюшне. Поездка должна была занять несколько часов, поскольку приходилось двигаться медленно и окольными дорогами, через густые леса, при слабом свете фонаря. Обмотанные тряпками копыта коней почти беззвучно переступали по поросшим мхом тропинкам. Путешественники очень устали, а когда достигли Бель-Флер, стало ясно, что капитан сделал ошибку, отложив поиски до утра.
Выехав из леса, они приблизились к низкой стене, окружавшей сад. Маркиз спешился и, сняв с седла измученную королеву, открыл своим ключом садовую калитку и провел своих спутников в дом через маленькую боковую дверь, почти полностью скрытую разросшимся плющом.
Дворецкий Адали, поджидавший гостей, низко поклонился:
– Моя госпожа приветствует вас. Прошу последовать за мной. Я покажу вам спальни.
– Как нам благодарить вас? – прошептала королева, сжимая руку Себастьяна. – Имея таких преданных друзей, Людовик может не беспокоиться за свой трон.
Маркиз расцеловал пальчики ее величества.
– Ваше величество, служить вам – самая высокая в мире честь.
– Вы еще услышите обо мне, – пообещал кардинал, прощаясь с маркизом.
– Ничуть не сомневаюсь, ваше преосвященство, – с улыбкой ответил Себастьян и вышел той же дорогой.
Марк уже держал лошадей под уздцы. Они успели вернуться в Шермон как раз перед рассветом.
Отем сонно улыбнулась мужу и протянула руки.
– Небо светлеет, – пробормотала она.
– Солнце восходит, – выдохнул он, целуя ее округлые грудки. Отем подбадривала мужа тихими стонами и криками. Он разорвал ее ночную рубашку, спеша добраться до обнаженного тела, и принялся лизать ложбинку между грудями, розоватые ореолы, задорно торчащие соски.
Отем судорожно вцепилась в его мягкие волосы.
– О-о, как хорошо, – прохрипела она, когда он втянул в рот нежную маковку и принялся сосать.
Потом настала очередь второго соска, и Отем вздохнула от удовольствия. Он накрыл ее своим телом и вонзился в истекающее соками лоно. Отем в беспамятстве гладила его спину, безмолвно побуждая двигаться быстрее, с готовностью принимая его плоть. В порыве страсти она сцепила ноги у него на спине и отвечала на каждый толчок, пока оба не взорвались в пламени взаимного наслаждения. Сжимая друг друга в объятиях, супруги провалились в сон, но забытье продолжалось недолго. Оба проснулись от грохота. В дверь спальни колотили тяжелые кулаки. Не успели они опомниться, как дверь распахнулась. Себастьян сел, растерянный, ничего не понимающий, видя только, что в комнате полно мушкетеров.
