приходилось. Все же запасов на зиму было сделано достаточно. Эдмунд Болтон разнес весть о том, что во Фрайарсгейте продается прекрасный молодой жеребчик. Торги были назначены на первое сентября.
Тетемаунт был серым в яблоках коньком с угольно-черными гривой и хвостом. Приведенный из конюшни, он ржал, фыркал, переступал с ноги на ногу, словно желая показать себя в самом выгодном свете.
– Его обучали держаться в бою? – спросил представитель графа Нортумберленда.
– Он еще слишком молод, – пояснил сэр Оуэн, – но если покупатель пожелает, мы займемся тренировками. Однако мы не охолостили его, поскольку вся ценность жеребца заключается в том, что из него выйдет знатный производитель. Сам он от Шедоу Дансера.
– Графу нужен боевой конь, – повторил представитель.
– Значит, это животное не для него. Но у нас есть хорошо обученный мерин, который может вас заинтересовать. Эдмунд Болтон отведет вас на конюшню и покажет его.
Слуга графа кивнул и последовал за Эдмундом, оставив остальных покупателей торговаться за жеребца. Их было всего двое: человек лорда Невилла и Логан Хепберн. Последнему обстоятельству Оуэн очень удивился, поскольку не думал, что шотландец сможет выстоять против графа. Торг длился долго. Претенденты так азартно набавляли цену, что сэр Оуэн в конце концов был вынужден попросить их показать деньги. Оба вынули тяжелые кошельки. Человек лорда Невилла перебил ставку Логана. Но тот предложил еще большую сумму, пояснив:
– Меня прислал мой кузен, граф Босуэлл, который ищет коня для подарка королеве.
Слуга лорда Невилла с сожалением рассмеялся:
– В таком случае я отказываюсь в пользу шотландца.
Негоже спорить с человеком, желающим сделать подарок Маргарите Тюдор, дочери моего короля. Этот зверь ваш, милорд.
– Спасибо, – с поклоном поблагодарил Логан.
– Мы завершим нашу сделку в доме, – решил Оуэн и обратился к слуге лорда Невилла:
– Не хотите ли выпить вина, сэр?
– Нет, но спасибо, сэр Оуэн. Я должен вернуться, чтобы передать хозяину неутешительную новость.
Он поклонился мужчинам, вскочил на лошадь, привязанную неподалеку, и, помахав рукой, ускакал.
Оуэн повел Хепберна в зал, где сидела Розамунда. При виде гостя она изумленно подняла брови.
– Лорд Хепберн купил Тетемаунта для своего кузена, графа Босуэлла, который искал коня для королевы.
– Вряд ли это хороший подарок, Логан Хепберн, – заметила Розамунда. – Королева Шотландии любит спокойных, не слишком резвых кобылок. Что она будет делать с таким горячим жеребцом?
Логан Хепберн вручил кошелек Оуэну.
– Я солгал, – признался он, весело блестя синими глазами. – Человек лорда Невилла до смерти мне надоел, да и монет у меня больше не было, так что торговаться дальше не имело смысла. Вы получите все, что есть в кошельке. Я покупал жеребца для себя.
Он вызывающе уставился на них, словно подначивая возразить, что и сделал сэр Оуэн:
– Вы поступили бесчестно, милорд. Мне следовало бы послать за человеком лорда Невилла и отдать лошадь ему.
– Но вы этого не сделаете, – бросил Логан. – Невилл плохо обращается с лошадьми, как вы, должно быть, уже слышали. Я просто спас вас от несчастного конца торгов. Человеку графа нужен боевой конь. Мне – жеребец-производитель.
Так или иначе, я все равно перебил бы цену лорда Невилла, Разве мои деньги хуже английского золота, милорд?
– Дело не в деньгах, а в порядочности, – пояснил сэр Оуэн. – Откройте кошелек и выложите деньги на стол, чтобы я видел.
Логан небрежно рассыпал монеты по столешнице. Оуэн отсчитал условленное количество и уже хотел было вернуть шотландцу остальное, но, к его удивлению, вперед выступила Розамунда и проворно сгребла золото.
– Поскольку, милорд, вы были готовы отдать все, что у вас есть, следует наказать вас за обман. Как видите, я, как женщина рассудительная, нахожу шотландские деньги ничем не хуже английских.
Хепберн разразился смехом, таким заразительным, что даже глаза у него повлажнели.
– Розамунда, мы не можем так поступить, – упрекнул Оуэн.
– Еще как можем! Вспомните, милорд, для чего они предназначены! Ваш хитрый шотландец наверняка провел бы нас, если бы мог. Поэтому следует отобрать у него все деньги.
– Оставьте себе, – кивнул Логан, вытирая слезы. – Каждый раз, госпожа Фрайарсгейта, когда я начинаю считать, что вы стали мягкой и покорной, как те ягнята, что пасутся на ваших холмах, вы поражаете меня новой выходкой. Вижу, ваши коготки по-прежнему остры. Ничего не мажешь, вы достойный противник!
Он поклонился супругам и встал.
– Не стоит меня провожать, я сам найду дорогу. И возьму животное с собой, если дадите расписку в получении денег.
