Пока я уничтожала его заначку тей-фре, заедая, наконец-то, лепешками с медом и сухофруктами (соскучилась по сладкому - просто слов нет!), разговор перешел с моих приключений на последние новости Гнезда Виверны и окрестных селений. Оказывается, по реке Перпоне давно просачивается нежить с той стороны границы, и вылезает она тут, в излучине, или чуть выше по течению, ниже ее никто не встречал, что уж совсем нелогично. Река, конечно, не горная и не столь быстрая (а вот с этим я бы поспорила), но ползти не одну милю по дну против течения, когда можно вылезти сразу после 'ворот' - неразумно даже для безмозглых тварей. Хорошо, что из-за меня сюда завтра прибудет комиссия аж с тремя магами в составе, может, помимо расследования, что-то насчет реки и надумает. Хотя расследовать им придется не только деятельность чужой разведки, но и организацию тайного святилища капитаном Фареном. Наговорившись, мы расходимся, и я, наконец-то, иду в баню.
Ну, баня - это сильно сказано, просто несколько 'ванн', выдолбленных в известняке и заполняемых речной водой, обогрев - исключительно собственными магическими силами или принесенным с собой амулетом, зато мне выдали плошку серого мыла, банную простынь и чистое белье. Первую ванну я перегрела... правильнее сказать - испарила, ну, не привыкла еще к новому уровню собственных сил, зато воздух тут же принял родной и знакомый по земным привычкам аромат парилки. Со второй ванной получилось гораздо лучше, ну, разве чуть горячевато, а, распарившись, окунулась в третью, холодную. Посидела, замотравшись в простыню, пожалела, что нет березовых веников, оделась и, ублаготворенная, спустилась на жилой этаж - спать.
Сон навалился, как многотонная туша - не сбросить, не сдвинуться. Проморгалась, как обычно, в белесом тумане. Попробовала создать поисковый импульс, и поняла, что тут не плетется. Нет, магия есть, я чую, но она другая, тоньше и хитрее нашей. Что-то вроде той, которой манипулировал Корвин или Мерль Кори. Ладно, будет время - подумаю, что можно сделать, а пока - вон он, субъект моих претензий, кра- асавчик, из-под ручки поглядеть...
- Ну, что, мастер Пепка, готов отвечать за свои... кхм... дела? Между прочим, из неприятностей просто не вылезаю, и если бы по собственной вине! Нос поднялся - хвост увяз, хвост поднялся - ...
- А нос отвалился? Хюльда, это тебе еще везет!
- Да чтоб тебе так везло, Ара. То шпионы, то нежить, то супружеская чета мавроди с божественными полномочиями. Задолбалась вконец. Не удивлюсь, если и комиссия на меня что-то совсем левое навесит. Как я твои задания в такой обстановке выполнять буду?
- Да не надо тебе никаких заданий... - морщится А.М. - То, что ты делаешь по своему почину - одно большое и серьезное задание. И легче тебе не будет - только трудней и трудней.
- И за что мне это? Не, прошу переиграть все обратно... давай мне мой огрызок жизни на Земле, а себе бери всю, полную приключениями, на Ирайе.
- Не выйдет, - ухмыляется. - На Земле ты мертва. Хорошо так, качественно, скоро сорок дней будет. И я, пожалуй, на поминки приду. Кому что передать? Только словами, морды бить не стану, а вот если на деньги выставить... то могу. Вплоть до полного разорения.
- Зачем, - спрашиваю. - Мне теперь тамошние деньги? Вот если б чуть раньше, до того, как сюда попала...
- И не помогло б. Твоя душа давно созрела для смерти, она, ну, просто просится уйти за грань! Потому на Земле под раздачу попала, поэтому здесь от одной опасности к другой кочуешь. Знаешь, как я обрадовался, когда тебя, такую, нашел! Настоящий бета-тестер для отредактированного мира. Все огрехи, все узкие места - они твои, ты их не минуешь.
- Но почему?
- Почему твои или почему для смерти созрела?
- Второе.
- А у тебя нет серьезных желаний, нет привязанностей, даже нет настоящих, что держали бы здесь, увлечений. Нечем цепляться за жизнь. Но ты почему-то за нее держишься... из страха, нет?
- Из вредности, Ара, из принципа 'не дождетесь'!
- Да. Ну и, чтобы задержаться среди живых, тебе надо всего-то ничего - полюбить кого-то всем сердцем. Но у тебя ничего не выйдет. Посему - держись, Хюльда, борись за свою жизнь, ибо она тебе не даст спокойно сделать ни шага.
Глава III. Почти дома...
Крепость, называемая Гнездом Виверны, построена наполовину на Расколотом Холме, на вторую же половину - внутри него. Его основа, состоящая из известняка и проточенная водой до дырявости швейцарского сыра, сперва была укреплена внедренными в известняк отвердевающимися жидкостями, подозреваю, не под давлением, а с помощью местной маготехнологии, после чего использована в качестве подвалов и подземных жилищ, над которыми надстроили стены, а в центре, где холм раскололся в незапамятные времена, впихнули донжон и возвели его метров на тридцать над верхней точкой возвышенности. Внушительное сооружение, учитывая высоту самого холма, если и не дотягивающую до полусотни метров, то совсем чуть-чуть. Для меня, привычной к виду небоскребов, это впечатляюще, даже немного напоминает гостиницу в Улан-Баторе, но не поразительно, а вот местные считают чудом этого монстра архитектурной мысли.
В крепости есть почти все, включая собственный, не слишком мощный, но постоянный источник силы (стихия - вода) - видимо, его пробуждение в незапамятные времена и раскололо слабые породы холма. В подвалах хватает оружия, амулетов-накопителей и запасов продовольствия. На случай осады есть даже небольшая плантация 'гномьего сыра' - неких быстро растущих низших грибов, образующих плотную, содержащую много белка, но плохо перевариваемую массу. Ну, и на вкус он, насколько помнится, своеобразен. Во всяком случае, ни хумансы, ни орки, ни тролли его есть не станут, если только не оголодают до последней крайности, а высокие альвы скорее умрут с голоду, чем съедят что-то, напоминающее по запаху истлевшую прямо на теле портянку.
Интендантом капитан Ларут доволен, да и он сам, не смотря на брутальную внешность (не перестали еще менять физиологию у тхайен), по-женски дотошный, так что обновление запасов крепости налажено отлично. Что же до патрулирования местности, то до Тенистого Лога и Свиного Копыта (крепость на север около тридцати миль от Гнезда Виверны ) если и добирались единичные экземпляры чужеродной фауны, то гораздо больше их уничтожалось именно 'вивернами'. Ларут смеется: 'злая виверна кабанам объедков не оставляет'. А капитана Фарена что 'главвиверна' Ларут, что 'главхряк' Кх`эрст недолюбливают, точнее, никогда ему не доверяли. Чувство недоверия было горячим и взаимным, так что вряд ли они могли догадаться о существовании святилища.
Казарма и гостевые покои находятся в подземной части крепости, в надземной ни одного жилого помещения, так что проснулась я от звука горна, бьющего по ушам, а не от солнца, бьющего в глаза. Раньше, чем поняла, кто я, где я и что делаю, оделась и выскочила из комнатушки в коридор. После чего заржала и сползла по стенке. Судя по всему, проявилась еще одна неприятная особенность случайного растворения границ - моментально усваиваешь чужие привычки, особенно если эти привычки разделяет компактно живущая группа людей. Зато потом, поглядывая с галерейки на построение, вспомнила все, что абзацем выше тут рассказала. Вспомнила в лицах и интонациях, так что, теоретически, если кто-то мог бы мне это нарочно внушить, то разве что сильный менталист. Только даже злонамеренный менталист не станет перечислять, где чего сколько лежит на каждом складу и как проверять водяные затворы клозетов. То есть я, спонтанно растворив во сне границы чувствования, слилась сознанием не с несколькими солдатами, как подозревала вначале, но еще зацепила интенданта, ремонтную бригаду, возможно - лейтенанта, проверявшего ночью посты, и, скорее всего, не спавшего всю ночь Ларута. Искал себе оправдания, бедняга. Значит, комиссия прибудет сегодня. Кстати, Ларут себе польстил, решив, что
