Его грубоватое признание вызвало у Дэни улыбку.
— Сэм Маклин, я могла бы поцеловать вас за то, что вы сделали, — искренне заявила она.
Сэм замер. Напряжение повисло в воздухе.
— Я хотела сказать… это было… вы… — запинаясь, прошептала Дэни и покраснела до корней волос.
— Мне больше понравилось, как вы сказали в первый раз.
Молча обойдя диван, Сэм подошел к Дэни. Его широкие плечи говорили о силе и властности, но прикосновение руки к ее щеке было бесконечно нежным.
Вот, наверно, как бывает, когда выходишь замуж за человека, которого любишь, подумала Дэни. Стоять вот так, в доме, где пахнет жареным луком, который готовили к обеду, где еще не умолкло эхо музыки и разговоров взрослых и детской молитвы перед сном, где сейчас так тихо, что слышно лишь твое дыхание и дыхание стоящего перед тобой человека… того самого человека, который поливал кетчупом мясо в твоей тарелке, вытирал посуду и заставлял твое сердце учащенно биться всякий раз, когда ты на него смотрела…
Палец Сэма скользнул со щеки Дэни на подбородок, потом на шею. Сэм сделал еще шаг и пробормотал:
— Дэни…
Это был ее первый поцелуй за многие годы, и он ей понравился. Даже очень. Но он был легким, почти мимолетным, и ей захотелось еще.
Сэм сжал сзади пальцами ее шею, и она поняла, что он тоже жаждал продолжения. Самое время дать отбой.
Чего может хотеть такой человек, как Сэм? Она чувствовала, что их влечет друг к другу. А что дальше? Они живут в одном доме, невозможно будет скрыть то, что между ними происходит. Конечно, в наше время, подумала Дэни, мало кого заботит, если секс предшествует браку. В доме есть спальня на чердаке, они могли бы стать любовниками, и никто бы об этом не узнал. Если только Тимми не станет разыскивать ее ночью или отец не заметит, какими они обмениваются взглядами. Дэни тряхнула головой. Нет, это она уже проходила — и не собирается повторять ту же ошибку.
— Видимо, я немного разучился. — Низкий, бархатистый голос прервал размышления Дэни.
— Ничуть. — Дэни сглотнула и закусила нижнюю губу.
Сэм вдруг почувствовал себя более уверенно. Интуиция подсказывала ему, что Дэни чего-то недоговаривает.
Ему захотелось не просто поцеловать ее еще раз, а покрыть ее всю поцелуями, жаркими и настойчивыми, чтобы она поняла, что ей самой этого хочется. Так же, как и ему.
Вместо этого он опустил руку и сделал шаг назад. Их обоих охватила неловкость, чувство какой-то незавершенности.
— Дэни, посмотри на меня. Я знаю, ты думаешь о том, что будет дальше. Ты вспомнила, что я уеду сразу после Нового года. — (Дэни кивком головы подтвердила его догадку.) — Давай сядем. — Они сели на диван, и Сэм закинул руку на спинку, ощутив под пальцами изношенную обивку. Этот диван придется скоро менять, мелькнуло у него в голове, и он вдруг представил себе, как они с Дэни покупают новую мебель, изучают ценники, садятся то в одно кресло, то в другое, споря, которое из них удобнее. — Я еще никогда не делал ничего подобного.
— Чего именно?
— Не говорил начальству того, что собираюсь сказать тебе, потому что в голову не пришло бы сказать своему командиру, что хочу заняться с ним любовью. Я боюсь тебя оскорбить. Ты взяла меня на работу, и я не хотел бы просто воспользоваться ситуацией. — Взгляд Сэма был прямым и честным. — Но во мне растет желание лучше узнать тебя. Ты привлекательная женщина, Дэниэла Хармон. И мне еще ни разу в жизни не хотелось так сильно быть ни с одной женщиной, как с тобой.
Надежда, желание, чисто женское тщеславие вспыхнули вдруг где-то глубоко внутри и погасли.
Сэм попытался ее вернуть.
— Спасибо, — просто сказала Дэни. — Ты тоже мне нравишься.
— Мы не говорили о твоем объявлении — о том, которое дала
— Правда?
— Ты поступила правильно, и не надо об этом жалеть.
С каждой секундой она жалела все меньше и меньше. Если она верно его понимает…
— Ты считаешь, что я правильно поступила, дав это объявление?
Взгляд Сэма вдруг затуманился. Когда Сэм коснулся ее щеки, она почувствовала, какими шершавыми стали его пальцы. Это оттого, что он скоблил мое крыльцо.
— Думаю, правильно.
Еще никогда она не была так близка к осуществлению своей мечты. Это было пугающим, но восхитительным ощущением.
Присутствие Сэма в ее доме, взаимоотношения, складывавшиеся в ее семье всю эту неделю, убедили Дэни в том, что мужчина, женщина, ребенок — это простейшее, самое мистическое и в то же время самое основное сочетание, которое придумало человечество. А Сэм был именно тем мужчиной, с которым она хотела быть. Она наслаждалась его добротой, восхищалась его силой. Она хотела узнать о нем все. Она уже знала, что он любит капусту и ненавидит горох, бесконечно терпелив с другими и ничего не прощает себе.
Борясь со своей природной застенчивостью, Дэни потерлась щекой о ладонь Сэма, а потом взяла его руку и стала разглядывать четкие линии на ладони.
— Я когда-то была на вечеринке, на которой присутствовала гадалка по руке. Она всем нам предсказала наше будущее. Меня это заинтересовало, и я даже взяла в библиотеке книжку и по ней стала разглядывать линии на ладони у отца.
Уголки губ Сэма чуть приподнялись, и без всякой гадалки Дэни поняла, что ей никогда не надоест его улыбка. Осмелев, она выгнула бровь и притворилась, будто читает по руке.
— Тебе надо чаще улыбаться. Ты слишком серьезно относишься к жизни.
— А что ты еще видишь? — подыгрывая ей, спросил Сэм с хитрой улыбкой.
— Много чего. Линии твоей руки — длинные и четкие. Ты упрям и не склонен менять свои решения.
— Что ж, похоже.
— А вот главная линия. В тебе рассудочность преобладает над чувствами, но ты очень страстный.
— Угадала.
Дэни подняла голову и поняла, что все то время, пока она разглядывала его ладонь, он пристально смотрел на нее. Он выдернул руку и, схватив за запястье, притянул Дэни к себе.
— Я хочу тебя. Это ты можешь прочитать по моей руке? — прорычал Сэм.
Трепет охватил Дэни.
— По руке — нет. Но по глазам…
— Только ты этого не хочешь, — прохрипел Сэм. — Любая гадалка скажет, что между такой женщиной, как ты, и таким мужчиной, как я, огромная дистанция. Я не хочу, чтобы ты страдала.
— Этого не случится.
Что-то в выражении лица Сэма вдруг заставило Дэни усомниться. Его руки говорили одно, а голос — другое. Что-то явно не так.
— Не пойму, — постаралась она сказать с легкостью, которой не испытывала, — ты говоришь о моем объявлении?
Немного помолчав, он ответил:
— Нет, — и в его голосе слышалось сожаление. Сэм сознавал, что, как бы мягко он ни говорил, его слова причинят ей боль. — Я хочу тебя. Физически. Эмоционально. Но… но не навсегда. Этого я не могу
