вызывала протест. Например, священник Воскресенского девичьего монастыря отказывался переселяться на том основании, что на старом месте жительства у него был сад. По указанию Т. И. Тутолмина, городничий должен был вмешаться в дело, о чем и дал знать магистрату [55] .
Еще два рапорта связаны с перепланировкой и перестройкой города Торжка. К одному, помимо приговора купцов и мещан, прилагалось коллективное прошение людей, не подписавших этот приговор. Они выступили против нового генерального плана на том основании, что его осуществление требовало сноса части зданий и изменения внутригородских границ, просили не принуждать их к подписанию «в квартальных ведомостях приговору» и передать их мнение Т. И. Тутолмину. Члены магистрата в своем решении дали понять, что не имеют права вмешиваться в этот вопрос[56] .
Особое беспокойство у Тверского наместника Тимофея Ивановича Тутолмина вызывала будущая планировка- города Старицы. Столетиями строительство частных домов по «своему усмотрению» в городе Старице приводило к хаотичности расположения улиц, никто в то время не следил за их правильной планировкой. Направление улиц подчинялось руслам рек Волги и Верхней Старицы. Улицы неожиданно меняли свои направления, неоднократно пересекались с другими, создавая тем самым настоящий лабиринт. Особенно это видно по сохранившемуся «Плану города Старицы 1746 года», который 4 мая составил землемер первого класса секунд-майор Максим Старков. На плане он сделал описание всех земель, «состоящих внутри города Старицы: градских, усадебных и выгонных». По нему видно, что хотя город Старица и был расположен по обеим сторонам реки Волги, но улицы имели совершенно другое направление. На Питерской стороне имелись следующие улицы: «На Старом Городище: 1) Дворянская, 2) Никольская, 3) Торговая. В посадах: 1) Вознесенская, 2) Требесова, 3) Подгородняя, 4) Жукова, 5) Широкая, 6) Городовая, 7) Пятницкая, 8) Семеновская и 6 переулков. На Московской стороне: 1) Московская, 2) Тверская, 3) Ильинская, 4) Шамаевская и 5 переулков»[57].
Анализируя карту города Старицы за 1746 год, приходишь к выводу, что её панорама уникальна. Ни одна параллельно-перпендикулярная перепланировка конца XVIII — начала XIX века не смогла преодолеть рельеф. В рациональную схему развития города никак не вписывались ни огромные холмы, ни крутые повороты реки Волги. Однако правительственный указ 1763 года «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов по каждой губернии особо» требовал исполнения, и в 1775 году для Старицы, ставшей тогда уездным центром, был утверждён регулярный план, по которому удалось выровнять все существующие тогда главные улицы только к первой половине XIX века. Сложность состояла в том, что система новой планировки должна была приспосабливаться к природным условиям. Древнее городище оказалось вне формирующейся регулярной структуры города, охватившей подол с примыкающей к нему частью и противоположный берег Волги. И в этом видится большая заслуга архитекторского ученика Матвея Алексеевича Чернятина. По плану города Старицы за 1846 год четко видно чего сумел добиться старицкий зодчий: главные улицы московской стороны города, если убрать реку Волгу, имеют продолжение с петербургской стороной. К этому времени резко увеличилось число кварталов и улиц города. Так, если в 1783 году в Старице было 6 кварталов, 15 улиц и 11 переулков, то в 1846 году их было соответственно — 69, 20 и 1638.
Не без влияния Т. И. Тутолмина заявили о себе просветительной деятельностью вновь открытые присутственные места. В 1776 году приказом общественного призрения была открыта Тверская городская школа для купеческих и мещанских детей. В следующем, 1777 году, такие же школы были устроены во многих уездных городах. Например, в «Генеральном соображении по Тверской губернии…» в разделе «Топографическое и историческое описание города Старицы» читаем: «В 1777 году Генваря 7 дня, от Приказа Общественного Призрения, учреждена для купеческих и мещанских детей школа, в которую учащиеся определяются от 7 до 13 лет возраста. В оной обучаются: российской грамоте, правописанию и истолкованию христианского закона, всеобщей сокращенной истории, арифметике и рисованию. Смотрению над оной препоручено Городничему и Городскому Голове»[58] .
Как шел процесс открытия школ в городах Тверской губернии можно проследить на примере города Весьегонска. 13 апреля 1777 года за подписью Тверского наместника Тимофея Ивановича Тутолмина весьегонскому городничему поступил ордер
Приказа общественного призрения, так как оказалось, что в ряде уездных городов Тверской губернии школы так и не были открыты. В Приказе говорилось: «Калязинскому, Ржевскому, Бежецкому, Весьегонскому и Кашинскому городовым магистратам и сиротским судам предложить, а городничим предписать ордерами, что Приказ общественного призрения, соображаясь с должностью в Высочайшем новом Учреждении оному предписанное обязанным себя признает, не внимая упорству собственной пользы своей не ощущающих пещися о воспитании и обучении детей жителей городов, летами ко вступлению в школу уже приспешных, а посему и полагает по числу наличных купеческих и мещанских в тех городах детей быть на первой случай школам в числе нижеследующем учащихся, а имен: в Калязине в шестидесяти, во Ржеве — во сте, в Бежецке — в тритцати, в Вышнем Волочке в тритцати пяти, в Весьегонске — дватцати пяти и в Кашине в сорока человеках»[59]. Школы требовалось открыть не позднее 1 мая. По всей вероятности, весьегонский городничий приложил немало усилий к выполнению предписания, и 20 мая школа была открыта. В деле сохранилась ведомость о детях, обучающихся в школе «мая с 20 дня» 1777 года, в ней значится 23 человека[60].
Интересные сведения по успеваемости весьегонских детей в школе и на дому мы находим в так называемых отчетах. Так, 25 детей обучались в школе, а 53 человека — «при отцах и матерях». Причем складывается впечатление, что дети, обучавшиеся на дому, достигли за год больших успехов. Ведомость констатирует, что большинство из них не ограничивается заучиванием часослова и псалтыри, а «учатся писать склады» и даже слова, в то время как среди обучавшихся в школе очень немногие освоили умение писать слогами и никто не писал слова. Успехи большинства ограничивались заучиванием, реже чтением церковных текстов[61].
22 сентября 1786 года в Твери было открыто главное училище для горожан, а 28 июня 1779 года — дворянское училище.
Предисловие к изданному в 1779 году в Москве «Положению Т веского дворянского училища» составлено и подписано т И Тутолминым[62]. Многие параграфы составленного тогда
е плана училища с полной ясностью говорят о той широте, какую намеревался придать Т. И. Тутолмин воспитанию молодого поколения дворян Тверского наместничества, «особенно имея в виду недостаточных дворян». Для этого училища он сам составил устав и преподавал правила воспитания, основанные на принципах гуманности и развития чувства чести и долга; опередив намного современников, он изгнал из школы «всякую жестокость и все, что может только называться наказанием на теле»[63].
Открытием училищ деятельность новых присутственных мест не ограничилась. В 1777 году в Твери были устроены две богадельни для увечных и престарелых мужчин и женщин, а также сиротский или воспитательный дом, для воспитания и обучения несчастнорожденных младенцев, и больница на 40 кроватей.
Большую роль Тимофей Иванович Тутолмин сыграл и в открытии в городе Старице 21 октября 1783 года первой почтовой конторы, о чём в Грамоте, в частности, писал: «…приписываю Указ гласного почтовых дел правления с Учреждении сего наместничества в городе Старице почтовой конторы и о определении в оном почмейстера Прусского готмистра барона Гендриха фон Януса с жалованием подвести рублей и при не писарь попечитель. Ему почтальону по двадцати по пяти рублей в год…»[64].
За труды на общественном поприще Тимофей Иванович Тутолмин получил очередное звание генерал-майора, а в 1779 году тверской наместник был награжден орденом Св. Анны.
Деятельность правителя Тверского наместничества Т. И. Тутолмина чётко подметил преподаватель истории Тверской семинарии, член Тверской ученой архивной комиссии В. И. Колосов, который сделал следующий вывод: «Вообще эпоха правления Т. И. Тутолмина и его ближайших преемников, несомненно, является очень замечательным временем в жизни города Твери…»[65]
