мн? съ требованіемъ, чтобы я заплатилъ ему долгъ, грозясь объявить меня б?глымъ солдатомъ, хорошо изв?стно было ему, что я б?жалъ по невол?, будучи брошенъ больной на дорог?. Я старался умилостивить своего сердитаго заимодавца — шум?ли? шум?ли — наконецъ условились, чтобы я заплатилъ ему капиталъ, и чтобы онъ отсрочилъ мн? платежъ процентовъ, за что я обязывался купитъ у него связку платья, доставшагося ему изъ вторыхъ рукъ, и, которое онъ соглашался уступить за весьма дешевую ц?ну по той причин?, что ему необходимо нужно было какъ можно скор?е у?хать изъ Каиро. Онъ показалъ мн? платье, и въ самомъ д?лъ оно было очень богатое; словомъ сказать, я купилъ этотъ товаръ въ твердой ув?ренности, что продамъ его скоро и за хорошія деньги.
Въ самомъ д?лъ такъ и случилось — я вынесъ платье свое на рынокъ, купцовъ нашлось очень много, и въ н?сколько дней все мое сокровище было раскуплено, а я остался съ порядочнымъ барышемъ.
Дней черезъ пять, приходитъ ко мн? одинъ Дамасскія купецъ, которой купилъ у меня два невольничьихъ платья, и объявляетъ, что т? изъ его невольниковъ, для которыхъ были оныя куплены, заразились чумою, и что онъ полагаетъ мои платья причиною этой заразы. Я никакъ не могъ вообразить, чтобы это была правда; пошелъ на базаръ; тамъ встр?тились со мною многіе изъ моихъ покупщиковъ, которые объявили мн? то же, что и купецъ Дамасскій. Я показалъ имъ на свои ноги. Видите ли вы эти прекрасныя туфли? государи мои — сказалъ я имъ — они находились въ одномъ ящик? съ моими платьями; захот?лъ ли бы я ихъ над?ть, когда бы воображалъ, что они заражены чумою? Слова мои н?сколько ихъ успокоили. На другое утро однако одинъ изъ этихъ господъ приходитъ ко мн? въ домъ и говоритъ: что ты над?лалъ, Мурадъ! вс? мои невольники, которыхъ од?лъ я въ купленное у тебя платіе, заражены чумою! Я затрепеталъ. Мы начинаемъ разсматривать тотъ ящикъ, въ которомъ прежде лежало платье. Что же? на крышк? находимъ изглаженную надпись: Смирна, а въ Смирн? за н?сколько времени передъ симъ свир?пствовала страшная зараза. Тутъ догадался я, для чего мой жидъ не хот?лъ самъ продавать своего товара, и вспомнилъ, что онъ, приподнимая крышку ящика (чтобъ показать мн? платья), держалъ подъ носомъ губку, обмоченную въ уксусъ, ув?ряя меня, что запахъ мускуса для него ужасно вреденъ.
Сказываютъ, что робость располагаетъ наше т?ло къ принятію чумы. Если это правда, то в?рно никто на св?т? не могъ быть такъ скоро приготовленъ къ этой бол?зни, какъ я въ ту минуту: мысль, что, я буду причиною распространенія моровой язвы, и что можетъ быть она уже вошла въ мое т?ло, такъ устрашила меня, что я въ ту же минуту занемогъ жестокою горячкою.
Очень долго пролежалъ я безъ всякой памяти. Пришедши въ чувство, увид?лъ я себя въ б?дной хижин?, на солом? — въ углу сид?ла старушка и курила табакъ. Она объявила мн?, что Кади вел?лъ меня выбросить за городъ, и что мой домъ былъ срытъ до основанія и сожженъ. „Безъ меня, б?дный челов?къ, ты уже давно бы умеръ, но я дала об?щаніе великому пророку не упускать ни одного случая сд?лать доброе д?ло. Вотъ твой кошелекъ, которой мн? удалось спасти отъ жадной черни, и что еще бол?е, отъ когтей правосудія. Сначала укр?пись, а посл? разочтемся.“
Сверхъ всякаго чаянія зараза меня не умертвила. Я посылалъ старушку узнать, что д?лается въ Каир?. Чума уменьшается — сказала она мн? — я вид?ла однако множество погребеній. вс? жители проклинаютъ какого-то Мурада, несчастнаго челов?ка.
Я простившись съ моею избавительницею, вступилъ въ лазаретъ, чтобъ выдержать карантинъ и потомъ у?хать изъ Каира, гд? вс? ненавид?ли б?днаго Мурада. Мн? пришло въ голову, что вс? несчастія мои происходили отъ моего небреженія о драгоц?нномъ талисман?, мною насл?дованномъ отъ отца: три ночи сряду вид?лъ я во сн? какого-то генія, который ув?щавалъ меня вспомнить о чудотворной фарфоровой ваз?, и я р?шился возвратиться въ Константинополь съ твердымъ нам?реніемъ поправить свою ошибку. Въ пристани спрашиваю у перваго попавшагося мн? носильщика, не знаетъ ли онъ чего нибудь о Саладин?? „Какъ не знать, отв?чалъ носильщикъ, и кому въ Константинопол? неизв?стенъ Саладинъ счастливецъ.“ — Гд?жъ его домъ? — Мн? указали великол?пныя палаты. Я никакъ не могъ пов?рить, чтобы это было жилище моего брата, и долго не р?шался въ него войти. Но въ это время Саладинъ самъ явился въ дверяхъ богатаго дома; онъ узналъ меня, и съ восклицаніемъ радости: бросился ко мн? на шею. Я поздравлялъ его съ такою блестящею фортуною. Вотъ Саладинъ, сказалъ я ему, ты не в?рилъ мн?, что люди родятся или счастливыми или несчастными! но ты перестанешь въ этомъ сомн?ваться, когда я разскажу теб? свой приключенія. Не подумай однако, чтобы я поселился въ твоемъ дом? — н?тъ, другъ мой! несчастія мои заразительны; могу ли я пожелать теб? погибели! Я пришелъ сюда только за т?мъ, чтобы взять у тебя свою фарфоровую вазу. Братъ мой очень много см?ялся моимъ разсужденіямъ, и хот?лъ непрем?нно, чтобы я поселился въ его дом?. Саладинъ не перем?нилъ ни мало своего любезнаго характера: онъ былъ по прежнему скроменъ и доступенъ. Выслушавъ съ терп?ніемъ мою пов?сть, онъ разсказалъ мн? весьма подробно о томъ, что случилось съ нимъ посл? нашей разлуки: въ приключеніяхъ его не было ничего необычайнаго; и можно было заключить изъ его словъ, что онъ сд?лался счастливъ по естественному ходу вещей; но для меня его мн?ніе было совс?мъ неуб?дительно, я остался при той мысли, что ему помогала счастливая зв?зда, а меня пресл?довала несчастная и злая.
И не прошло четырехъ дней посл? моего переселенія въ домъ Саладиновъ, какъ уже онъ почувствовалъ, что у него живетъ любезный братецъ его Мурадъ. Та самая Султанша, которой Саладинъ продалъ свою вазу, поручила ему выписать для нее изъ Венеціи большое дорогой ц?ны зеркало.
Саладинъ исполнилъ это порученіе. Зеркало уже въ пристани, онъ приказываетъ невольникамъ перенести его къ себ? въ домъ, а самъ идетъ къ Султаншъ съ объявленіемъ, что зеркало, ею требуемое, привезено. Было уже поздно. Султанша приказала моему брату поберечь эту драгоц?нную вещь въ своемъ домъ до сл?дующаго утра. Зеркало поставили въ одной горниц? нижняго этажа, которая им?ла сообщеніе съ моею — въ этой же горниц? стояло и н?сколько бронзовыхъ люстръ, купленныхъ Саладиномъ для своего дома. Надобно вамъ знать, что дни за два передъ т?мъ сд?лалась у нашего сос?да покража, по улицамъ Константинопольскимъ шаталось много бродягъ. Братъ мой, им?я большую сумму наличныхъ денегъ, приказалъ невольникамъ стоять поперем?нно на караулъ ночью. Вотъ случай доказать усердіе мое Саладину — подумалъ я — и расположился не спать во всю ночь, разтворилъ двери своей горницы для того, чтобы мал?йшій шорохъ могъ разбудить меня, с?лъ противъ нихъ совс?мъ од?тый, положивъ подл? себя обнаженную саблю и заснулъ. Въ полночь послышался мн? какой-то шумъ — вскакиваю — саблю въ руки, иду къ дверямъ — при слабомъ св?т? лампады, которая гор?ла въ прихожей горниц?, вижу челов?ка, вооруженнаго саблею. Кричу во весь голосъ; кто идетъ? Н?тъ отв?та. Подымаю саблю и выступаю впередъ — неизв?стный также подымаетъ саблю и выступаетъ впередъ. Мн? оставалось только предупредить ударъ его своимъ ударомъ — и я грянулъ въ него изъ всей силы. Что же? врагъ мой изчезъ; зазвен?ло, застучало, на меня посыпались стекла. О судьба! я разбилъ зеркало, привезенное для Султанши. На стукотню сб?жался весь домъ: наконецъ является и мой братъ Саладинъ, и что же онъ видитъ? Мурада плачущаго на развалинахъ драгоц?ннаго зеркала, имъ разрушеннаго. „Въ самомъ д?лъ, Мурадъ несчастный, сказалъ братъ мой съ н?которою досадою; но въ ту же минуту опомнившись, подалъ мн? руку, и прибавилъ съ усм?шкою: прости мн?, Мурадъ! я укоряю тебя напрасно! ты не им?лъ никакого дурнаго нам?ренія; а это несчастіе весьма скоро можетъ быть исправлено!“
Братъ мой казался веселымъ; но въ самомъ д?л? ему не льзя было не безпокоиться; онъ не зналъ, какъ прим?тъ Султанша изв?стіе о несчастіи, случившейся съ ея зеркаломъ. Я съ своей стороны, будучи ув?ренъ, что разорю Саладина въ конецъ, если еще н?сколько времени пробуду въ его домъ, р?шился въ ту же минуту съ нимъ разлучиться, и сообщаю ему это нам?реніе. Братъ мой видя, что оно непоколебимо, сказалъ мн?: „Послушай, Мурадъ, въ одномъ изъ моихъ магазиновъ очистилось м?сто фактора; не согласишься ли ты его занять? Должность твоя будетъ самая легкая; впрочемъ и самыя ошибки твои не могутъ мн? сд?лать никакого вреда; я богатъ, и упущеніе какой нибудь безд?лицы ни мало не будетъ для меня разорительно.“
Добродушіе Саладина тронуло меня до слезъ; я въ то же самое утро переселился въ этотъ магазинъ, въ которомъ вы теперь меня видите; а въ вечеру братъ мой прислалъ ко мн? драгоц?нную мою вазу и при ней записку, въ которой написано было сл?дующее: „краска, найденная мною въ фарфоровой ваз?, положила основаніе моему богатству; справедливость требуетъ, чтобы я разд?лилъ ее съ моимъ братомъ.“
Признаюсь самъ, что я не могъ наслаждаться счастливымъ своимъ состояніемъ, зная, что братъ подверженъ былъ гн?ву первой Султанши. Нын?шнимъ утромъ прислалъ онъ мн? сказать, что Султанша соглашается его простить, но съ т?мъ условіемъ, чтобы онъ доставилъ ей такую же точно вазу, какую она за годъ передъ т?мъ у него купила. Я обрадовался случаю пожертвовать своею драгоц?нностію Саладину, и
