И он с каждой минутой становился все меньше и меньше.
— Пора возвращаться назад, — сказал Баг.
— Еще рано, — возразил Трой. — Неужели тебе не хочется посмотреть, что там?
— Нет.
— Ничего, кроме песка, — добавила Таут. — Океан песка.
Аэроплан продолжал полет. Трой по-прежнему стоял впереди и касался пальцами ручки на приемнике. Насколько он мог видеть, вокруг ничего не было, кроме желтого моря песка.
Он снова посмотрел назад. Город превратился в маленькое темное пятнышко над самым горизонтом. Может, и впрямь пора поворачивать назад?
Трой повернул ручку вправо.
Ничего не произошло. Он вернул регулятор влево, но аэроплан продолжал лететь вперед. Трой крутанул ручку до отказа.
Ничего.
— Что случилось? — спросила Таут.
— Все в порядке.
Трой снова повернул ручку вправо, потом влево, в конце концов выровнял ее меткой вверх. Не стоит говорить остальным, хотя бы пока. Это их только встревожит.
Он продолжал стоять впереди и придерживать регулятор. Песчаное море казалось одинаковым со всех сторон. Иногда попадались маленькие островки травы, иногда темнело засохшее дерево, но не было никаких дорог, никаких изгородей.
Аэроплан продолжал лететь вперед, неутомимо, бесшумно. Трой высунул голову в боковое окно и подставил лицо ветру. Воздух был горячим. По силе встречного ветра он определил, что аэроплан движется немного быстрее велосипедиста и намного быстрее бегущего мальчика.
— У нас нет ни еды, ни питья, — заявил Баг.
— У меня есть еда, — возразила Таут. — Посмотри в моем рюкзаке.
Баг отыскал кекс. Он протянул его Таут, она уселась на пол и разломила кекс на три части. Трой положил свой кусочек на полку позади приемника. Он был слишком возбужден, чтобы есть. И еще он опасался, что стоит отпустить руку регулятора, и аэроплан опустится на землю, упадет или собьется с курса. Ради эксперимента он ненадолго отвел руку от ручки: ничего не произошло. Но Трой предпочел все же придерживать ее и дальше.
— А как насчет питья? — спросил Баг.
Таут протянула ему бутылку.
— Только один глоток, — предупредила она. — Нам может еще понадобиться электролит.
— Мне не надо, — отказался Трой.
Он посмотрел назад и увидел, что даже пятнышко на горизонте исчезло.
Трой ничего не стал говорить Таут и Багу. Он не хотел их тревожить. Баг и Таут сидели на полу и доедали кекс. Когда Трой снова взглянул в их сторону через несколько минут, Баг уже спал, положив голову на хрупкое, искривленное плечо Таут. Он хотел сказать ей, чтобы та не беспокоилась, а может, сам хотел немного подстраховаться? Не важно. Не успел он произнести и слова, как Таут приложила палец к губам. Когда он оглянулся в следующий раз, она тоже спала.
Пыльные вакуумные лампы горели ровным светом. Вентилятор неустанно вертелся; расплывчатая тень бесшумно увлекала их за собой по воздуху.
Трой разглядывал песок внизу, высматривая хоть какие-нибудь метки, чтобы отыскать обратный путь. Аэропланы не оставляют следов. Но дюны, как и волны, не отличались одна от другой. Трой смотрел во все стороны, но не смог отыскать даже их тень на песке.
Вдали иногда появлялись тени, темные движущиеся пятнышки, которые могли быть кроликами, или лошадьми, или антилопами. На таком расстоянии трудно было различить их очертания или определить размер.
И везде, куда ни кинь взгляд, был песок, один желтый песок.
5. Другой город
— Смотрите!
Трой широко открыл глаза. Неужели они были закрыты? Неужели он спал?
Рядом с ним стояла Таут и трясла его за плечо. Она так сильно вцепилась в него пальцами, что стало больно.
— Там, впереди, что-то есть.
Баг неуклюже поднялся на ноги и подошел к ним. Под ветровым стеклом все так же бесшумно вертелись лопасти вентилятора. Аэроплан ровно летел вперед.
А впереди на горизонте появилось темное пятнышко.
— Ты повернул назад? — спросила Таут.
— Нет, а что?
— А то!
Пятно, маячившее впереди, казалось знакомым. Деревья. Дома. Улицы. Подлетев поближе, они разглядели церковный шпиль, и водонапорную башню, и здание суда.
— Мы вернулись обратно, — сказала Таут, и в ее голосе послышалось разочарование. — Ты, наверно, развернул аэроплан.
— Я ничего не разворачивал, — возразил Трой. — Может, мы повторили путь Колумба. Знаешь, все время в одну сторону, вокруг Земли.
— Колумб не путешествовал вокруг Земли, — сказала Таут. — А кроме того, Земля намного больше. Я надеюсь.
— Вон там здание суда, — вмешался Баг. — Лети к нему, чтобы можно было посмотреть на часы. Может, я еще успею на бейсбол.
— Я попробую, — согласился Трой.
Как только песок сменился зелеными полями, аэроплан снова стал подчиняться повороту ручки. Трой повернул регулятор вправо, и аэроплан повернул вправо; повернул влево, и аэроплан качнулся влево. Очень мягко. Трой осторожно держал курс на трек, едва видимый на противоположной стороне города.
— А где часы? — спросил Баг.
На башне здания суда не было часов.
— Очень странно, — заметила Таут, когда они пролетали мимо.
Все остальное было точно таким же. По улицам шли немногочисленные прохожие. Те же самые? Они казались такими маленькими, что невозможно было определить.
Вот и школа, все еще закрытая на летние каникулы. Бейсбольная площадка больше не пустовала. Несколько игроков отрабатывали удары.
— Ох, я опоздал, — огорчился Баг.
— Похоже, они только начали, — сказал Трой. — Ты еще можешь успеть.
— А вот и мой дом! — воскликнула Таут.
На дорожке не было ни одной машины, кроме автомобиля ее отца.
— Кажется, все врачи уже разъехались, — сказал Трой.
— Это хорошо. Ты бы только послушал, как они спорят. И непременно громким шепотом.
Баг помрачнел, расстроился и замолчал. Трой решил не обращать на него внимания и сосредоточился на треке, все еще видневшемся далеко впереди. Он почувствовал, что аэроплан летит медленнее. И он начал снижаться, прямо на кроны деревьев.
Трой поднес ладонь к лампам приемника:
— Они уже не такие горячие, как прежде.
— Мы теряем высоту, — крикнул Баг, показывая на проносящиеся внизу деревья.
Таут открыла бутылку со спрайтом. Жидкости осталось всего на дюйм. Она вылила все до капли в
