французском документальном кино (особенно в старейшей фирме 'Патэ'[59] ), он частый гость на страницах 'Монд', 'Нувель обсерватер', разного рода левацких изданий (в 1969 и 1974 гг. М. Ферро поддерживал кандидатуру троцкистского кандидата в президенты А. Кривина), его подпись стоит под многими петициями 'в защиту диссидентов' в СССР и т. п.
Столь необычная для Франции 'деятельность' университетской профессуры, которую обычно знают в лицо лишь студенты лекционного потока, но отнюдь не многомиллионная телевизионная аудитория, также далеко не случайна.
Общий кризис капитализма принял во Франции после майско-июньских событий 1968 г. особенно острые формы. Как отмечалось в решениях XX съезда ФКП, 'это не просто конъюнктурный кризис... На карту поставлено само функционирование системы, в конечном счете сам капитализм на его нынешней стадии...'[6]. В то же время для решающей атаки на крупный капитал еще не созрели необходимые условия. 'В ряде капиталистических стран,—отмечал академик Б. Н.Пономарев,-обнаруживается все больше признаков такого состояния, когда господствующий класс
Изменение соотношения классовых сил во Франции проявилось прежде всего в том, что крупной буржуазии после ухода де Голля и смерти Ж. Помпиду с большим трудом удавалось проводить в президенты и депутаты парламента своих политических представителей (в 1974 г. победа В.Жискар д'Эстэна на президентских выборах была достигнута большинством всего в 1,6% голосов, а в 1978 г. на парламентских выборах правящая коалиция с трудом сумела обойти левую оппозицию на 1% голосов).
В этих условиях резко обострилась идеологическая борьба левых и правых сил. Один из воздыхателей по старым добрым временам Олара и Сеньобоса панически восклицал: 'Кажется, что у нас идет более непримиримая политическая борьба, чем где-либо еще, существует более резкая грань между правыми и левыми. Все это напоминает гражданскую войну, только без выстрелов'[8].
В этой 'идеологической войне' старые, проверенные временем антикоммунисты начали давать 'осечку'. Прежние поборники 'технотронного общества' с его политической надстройкой в виде конвергенции капитализма и социализма как панацеи от всех социальных бурь (Д.Белл, Р.Арон, М.Дюверже) забили отбой. Р. Арон в отличие от прежнего панегирика индустриальному обществу [9] теперь пишет: '... я больше не верю в идею конвергенции'[10], поскольку 'ни революция, ни техника не обновляют условия человеческого существования'[11]. Ему вторит М.Дюверже [12]. Сам новый президент поначалу растерян: у него нет за спиной, как у де Голля, сильной партии, нет сколько-нибудь стройной политической доктрины, адекватной хотя бы голлизму. В одном из интервью через полгода после своего избрания В.Жискар д'Эстэн с пессимизмом говорил: 'Мир несчастен. Он несчастен потому, что не знает, куда идет. Но если бы он и знал это, то ему было бы ясно, что он движется к катастрофе'[13].
Как справедливо отмечает советский исследователь современного буржуазного реформизма во Франции Т.М.Фадеева, 'правящая коалиция в еще большей степени, чем раньше, вынуждена приспосабливаться к изменившейся обстановке, идя на дальнейшие модификации тактико-стратегической линии...'[14]. Такая линия начинает срочно разрабатываться. Сначала формируется практически- политическая надстройка: новый президент опирается не на конкретные партии, а на 'президентское большинство' (правда, в 1978 г. создается 'президентская' центристская партия Союз за французскую демократию). Затем по радио и телевидению сторонники президента призывают к созданию широкого движения демократов 'по ту сторону' деления на правых и левых, стремясь возродить традиционный центризм Третьей и Четвертой республик и опираясь при этом на аполитичную французскую 'глубинку' с ее житейской .мудростью: 'Сердце у меня слева, а бумажник - справа' .
Параллельно предпринимаются меры по 'перехвату' основных требований левых сил. В 1974 г. новый министр-центрист в первом правительстве В. Жискар д'Эстэна — Ж. Леканюэ широковещательно объявил: 'Мы отнимем у левых их программу. Мы им оставим только этатизм и коллективизм, которые нас всегда разделяют. Но в остальном, что касается благородных целей левых, я считаю их своими. Более того, я принадлежу к правительству, которое может осуществить их на деле'[15].
Нельзя не признать, что массированная политическая атака 70-х годов на левые силы Франции дала определенные результаты. На призывы пойти 'третьим путем' — между 'классическим' капитализмом и реальным социализмом - первыми откликнулись лидеры социалистической партии. Они также начали ратовать за 'идеологическую разрядку' и, подобно секретарю СФИО Ж.-П.Шевенману, заявлять: 'Диалектикой единства я называю одновременный отказ от так называемой ленинской проблематики... и от старых схем социал-демократии'[16]. Нашлись сторонники этой линии и в рядах ФКП, в частности небезызвестный Ж. Элленштейн-историк, близкий к 'обновленным' 'Анналам'[17].
Следует отметить, что в 'теоретическое обоснование' всей этой новой по форме, но старой по содержанию антикоммунистической и антимарксистской кампании значительную лепту внесли 'молодые директора' школы 'Анналов'. Именно они с их дегуманизированной 'серийной', 'квантитативной' клиометрией, биологизацией и климатологией дали этой кампании тот наукообразный 'фундамент', которого так не хватало французской буржуазии середины 70-х годов.
Именно на типичном для 'Анналов' тезисе об 'отставании' любой идеологической системы от 'серийного' развития истории основана книга В.Жискар д'Эстэна 'Французская демократия', где в число 'традиционных' (и стало быть, устаревших) заносятся и буржуазный либерализм, и марксизм [18].
Разумеется, было бы преувеличением делать вывод, что весь современный антикоммунизм во Франции базируется на теоретических построениях третьего поколения школы 'Анналов'. Но знаменательна сама мозаика этих антикоммунистических концепций, целиком укладывающаяся в анналовскую методику плюрифакторности, типичную для философии эклектизма.
Если теперь посмотреть на весь пятидесятилетний путь рассматриваемого историографического направления, становится особенно очевидным, что все наиболее важные методологические мутации здесь были обусловлены, сознавали ли это сами историки или нет, необходимостью отреагировать на новую историческую реальность, возникшую после 1917 г. Победа Великой Октябрьской социалистической революции, мировой революционный процесс в целом заставили буржуазную историографию постоянно пересматривать все важнейшие проблемы теории исторического знания: познавательные возможности исторической науки, ее предмет, методы научного анализа. Вполне естественно, что по мере подтверждения самой социальной практикой марксистско-ленинской концепции исторического процесса усиливается противоборство буржуазной историографии с марксизмом-ленинизмом. Так же естественно, что по мере усиления этого противоборства уменьшаются познавательные возможности буржуазной исторической науки. Марксистско-ленинская концепция исторического процесса исходит из объективных законов общественного развития, в ней воплотились величайшие достижения человеческой мысли, и в силу этого любые попытки опровергнуть ее являются несостоятельными.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1 См. Ярошевский М.Г. Логика развития науки и научная школа.- В кн.: 'Школы в науке'. М., 1977, с. 6, 28, 33, 42-43.
2 См. Ле Гофф Ж. Существовала ли французская историческая школа 'Annales'.-В кн.: 'Французский ежегодник 1968'. М., 1970, с. 347.
3 См., например: Sеwеll W. Marc Blocnh and the logic of comparative history.- 'History aud theory', 1967; Quanti M. Il Mediterrano tra geografia e storia nell Opera di Fernand Braudel.-'Revista Geografica', 1968, N 75; Trеvor - Ropеr. H. R. L. Febvre. Pour une histoire a part entière.- 'English Historical Review', 1964, N 79; Mann H.-D. Lucien Febvre: La Pensée vivante d'un historien. Paris, 1971;Wagner F. Der historiographie Ansatz Fernand Braudels und die gegenwartige Krise der Geschichtswissenschaft. München, 1971.
4 Voltes Bou P. Tendencias actuales de la historiografia. Valladolid, 1957; Halkin L. Elements de critique historique. Paris, 1966; Hughes H. Stuart. The Obstructed Path: French Social Thought in the Years of Desperation,
