высоком положении при дворе. В кондуит наместника была сделана еще одна запись о прегрешениях Макарова, и на этом дело закончилось. Генерал-адъютант вновь занял выжидательную тактику, в надежде, что когда-нибудь строптивый адмирал оступится и тогда высочайший критик, припомнив всё былые прегрешения, наденет на него крепкую узду.
Впрочем, и успехи Макарова также были выгодны наместнику. Согласно императорскому указу, Евгений Алексеев назначался главнокомандующим всех русских сил на Дальнем Востоке и, следовательно, все труды Степана Осиповича автоматически ложились в копилку славы наместника.
Опытный царедворец и ловкий интриган, Алексеев вел свою партию против простого и не сильно искушенного в теневых играх флотоводца и ученого, мерившего мир на свой аршин. Проглотив обиду на снятие Чернышева, он тут же пообещал Макарову добиться скорейшего издания Адмиралтейством его книги по морской тактике, а также оказать помощь в вопросе о балтийских миноносцах. Теоретик минной войны, Макаров считал миноносцы, главным оружием этой войны, ставя их выше крейсеров и броненосцев.
- «Они необходимы нам как воздух, как хлеб», - писал вице- адмирал в своих посланиях в морское министерство, прося начать незамедлительную переброску на Дальний Восток нескольких миноносцев, в разобранном виде по железной дороге. Эти требования вызывали у управляющего морским министерством адмирала Авелана горький скепсис и яростное сопротивление «макаровской» авантюре. Федор Карлович, подобно дальневосточному наместнику лучше других знал, потребности флота и четко разделял возможную реальность повседневной жизни, от несбыточных фантазий популяризаторов и прожектеров.
- Слава богу, что Ледовитый океан покрыт непроходимым льдом. Иначе Макаров потребовал бы перебросить миноносцы на Дальний Восток по северу, при помощи его любимого ледокола «Ермака», - желчно говорил Авелан своим подчиненным.
Предвидя подобные действия со стороны министерства, Макаров также направил телеграмму с просьбой о переброске миноносцев самому царю и теперь попытался продавить этот вопрос через Алексеева.
- Я полностью на вашей стороны в решении этого вопроса, дорогой Степан Осипович – учтиво говорил наместник моряку – миноносцы нам действительно необходимы, чтобы сокрушить полностью японский флот на море и заставить микадо признать свое поражение.
Так, говорил господин Алексеев Макарову, выказывая поддержку начинаниям адмирала, но содержание его телеграмм идущих в Петербург имело несколько иную окраску. В них он только извещал императора об инициативе присланного в Артур флотоводца, но ни словом не обмолвился о своей поддержке его идей. Сам господин наместник выбирал для себя роль стороннего наблюдателя, что бы в случае неудачи, сделать её главным виновником адмирала Макарова.
Тем временем, в стане японцев также шли горячие дебаты о дальнейшем ведении войны. Совершив благополучное десантирование войск в Чемульпо благодаря нерешительным действиям стоявших там «Варяга» и «Корейца», японцы заняли Сеул и двинулись на север страны. К средине марта авангард императорской армии вышел на подступы к пограничной реке Ялу, где им дорогу заступили русские войска. Предстояли серьезные бои. Одновременно с переносом военных действий в Маньчжурию, необходимо было приступить к осуществлению главной цели войны, захвату Квантуна и уничтожение русского флота в Порт-Артуре.
Сделав первый удачный шаг по нанесению урону противнику, адмирал Того никак не мог добиться нового успеха в противостоянии с Тихоокеанской эскадрой. Появление в Артуре энергичного Макарова, не позволяло японцам надеяться на пассивную позицию русского флота при проведении высадки десанта на Квантун. Крайний срок проведения этой операции был назначен японцами на начало мая. К этому сроку согласно данным разведки русские намеривались ввести в строй все поврежденные японскими миноносцами корабли, и тогда следовало ожидать самых активных действий на море со стороны Макарова.
По приказу адмирала возле вражеской крепости постоянно дежурил отряд легких крейсеров с помощью которых Того пытался выманить русскую эскадру в море и навязать бой имея превосходство в кораблях и артиллерии. Однако Макаров не попался в японский капкан. Ставя себе главной задачей возрождение боеспособности эскадры, он воздерживался от большого сражения с врагом, стремясь в малых стычках научить свои корабли стрелять и двигаться.
В этих условиях, нейтрализацию кораблей противника командующий японским флотом видел в активной минной войне и продолжение атак внутренней гавани Порт-Артура при помощи брандеров. В ночь на 14 марта под прикрытием миноносцев отряд японских брандеров с экипажем смертников устремились в атаку. Теперь их цель была не в уничтожении поврежденных русских броненосцев, а полная закупорка внутреннего прохода в Порт-Артур.
Появление ночью неизвестных пароходов на подступах к внешнему рейду, на этот раз не вызвало сомнения у русских артиллеристов. Едва только луч прожектора осветил вражеские брандеры, как батарея Электрического Утеса и Золотой горы незамедлительно открыли огонь. Вместе с ними загремели выстрелы орудий с канонерских лодок «Бобр» и «Гиляк» прикрывавших подходы к внутреннему рейду.
Огромные столбы воды взлетали вверх вокруг маленьких пароходов, а они смело продолжали свой путь. Правда, не у всех из брандеров хватило смелости и везения в эту ночь. Несколько пароходов получили повреждение и были вынуждены прекратить атаку. Повернув обратно, они были взяты на буксир миноносцами прикрытия.
Всего из восьми брандеров, сквозь заградительный огонь русских батарей прорвались две пары. Казалось, фортуна повернулась лицом к храбрым японским морякам, и они выполнят поставленную перед ними адмиралом задачу, но это только казалось. Артиллеристы береговых батарей уже приноровились стрелять по быстро идущим целям, и их огонь стал непреодолимым барьером на пути атакующих брандеров. Почти добравшись до берега, первая пара брандеров была потоплена русскими пушкарями.
Второй паре брандеров повезло чуть больше. Они почти добрались до прохода, когда их атаковал миноносец «Сильный» несший свою вахту. Не обращая внимания на разрывы снарядов своих батарей, он приблизился к одному из заградителей и с близкого расстояния выпустил по нему торпеду. Она угодила точно в цель и расколотый взрывом пароход, моментально затонул.
Последний из японских брандеров добрался точно до того места, где раньше находился поврежденный «Ретвизан», но огонь канонерок заставил его выброситься на берег. Экипаж брандера попытался спастись на шлюпках, но они были потоплены огнем с канонерок. Когда к месту боя прибыл «Новик» с адмиралом на борту все было кончено. На темной воде плавали обломки шлюпок и мертвые тела смертников.
После завершения боевых действий Макаров прибыл к месту боя и принялся осматривать севший на мель брандер. Полное отсутствие на нем горючих материалов, сразу прояснило цель атаки.
- Да, не пожалей японцы ещё двух-трех пароходов и наша эскадра была бы надолго заперта на внутреннем рейде – подытожил адмирал оценивая результаты боя – молодцы наши моряки и артиллеристы, что сумели остановить врага. Дай Бог, в добрый час!
Зная как важно поощрение личного состава в боевых условиях, Макаров щедрой рукой наградил многих матросов и береговых артиллеристов, георгиевскими крестами и медалями отличившихся в бою. Кроме этого, известие об удачном отражении вражеской атаки было направлено в Петербург императору, где оно немедленно стало достоянием столичных газет. Все они вышли с огромными заголовками на первых страницах и вызвали большой ажиотаж среди населения. Наконец-то была одержанная маленькая, но все же победа над коварным врагом.
На рассвете 14 марта на горизонте появился японский флот, адмирал Того лично хотел увидеть результаты ночной атаки. Первыми шли «сторожевые собачки» легкие крейсера, которые слишком близко приблизились к крепости. По ним сразу ударили береговые батареи, а вслед за ними из гавани появились корабли русской эскадры под флагом Макарова.
Быстро и неторопливо выстроили они боевым порядком от горы Белого Волка к Крестовой горе, как бы приглашая неприятеля к бою, но сражение не входило в планы японцев. Увидев, что проход на внешний рейд свободен, неприятель скрылся, не предприняв попытки нового обстрела Артура перекидным огнем.
Разгадав вражеские планы, адмирал Макаров решил незамедлительно предпринять контрмеры против брандеров японцев. С этой целью в качестве подводной помехи на подступах к проходу были затоплены два парохода. Теперь для того, чтобы попасть в створ прохода, кораблям нужно было поочередно отклоняться влево и вправо. Подобный маневр ночью, в лучах прожекторов, под огнем береговых батарей и охранных судов был очень затруднителен.
Стремясь максимально усилить оборону прохода, Макаров приказал затопить прорвавшийся брандер и создать из него надводный бруствер, за которым мог расположиться пришвартованный корабль. Другой такой бруствер, был установлен на подступах к проходу из затопленных кораблей, вблизи которого стал швартоваться дежурный крейсер.
28 марта установилась хорошая погода и, зная, как бывает, капризна и непредсказуема природа весной, адмирал поспешил вывести всю эскадру в море на маневры. Получив рапорт от дозорных, что неприятель начал выставлять мины на подступах к крепости, Макаров приказал протралить внешний рейд и только потом разрешил движение.
Горизонт был
