рвущихся от удара об воду в отличие от русских бомб.
По настоянию командира, Макаров перешел в боевую рубку, и едва за адмиралом только закрылась броневая дверь, как корпус судна угодил вражеский снаряд. Кто-то закричал истошным голосом и в рубку влетел великий князь Кирилл Владимирович, который вместе со своим братом Борисом приехал в Артур с изволения своего родственника царя пострелять «макак» и развлечься в местных кабаках.
- Чуть не убило, чуть не убило – громко запричитал он, обращаясь к находившимся в рубке морякам – чуть ниже и осколок бы снёс мне голову!
Кирилл уже сто раз пожалел, что не покинул корабль перед его выходом в море, как прозорливо сделал это его брат Борис.
- Война, ваше высочество – философски произнес Макаров, для которого присутствие в Артуре царского отпрыска было головной болью. Великий князь беспробудно пил, вовлекая в свои кутежи офицеров кораблей, явка которых на княжеские банкеты была обязательной. Макаров как мог, боролся с этим явлением разваливающее дисциплину на флоте, но Кирилл вел себя крайне вызывающе, всячески подчеркивая своё высокое положение.
- Да война, черт бы побрал этих макак – огрызнулся великий князь, которого продолжала колотить дрожь от испуга, явственно осознавая какой опасности он подвергся всего минуту назад.
Макаров ничего не ответил, но в душе адмирал был очень рад тому, что царственный разгильдяй хоть немного прочувствует на своей шкуре тягости войны, которая для него ограничивалась лишь кабаками и кутежами. Степан Осипович очень надеялся что, попав под японский обстрел, великий князь покинет Артур и вернётся в спокойный тыловой Мукден.
- Подходим к Артуру! Теперь наши артиллеристы с Утеса отгонят японцев – доложил адмиралу командир «Петропавловска» капитан первого ранга Яковлев. Словно подтверждая правоту его слов, батарея капитана Жуковского дала по врагу залп из своих девятидюймовых орудий. Снаряды кучно легли возле головного броненосца «Ясима», что сразу вызвало нервозность японцев. Обнаружив, что они оказались в зоне досягаемости береговых батарей, противник стал немедленно отворачивать, и стрельба по эскадре Макарова полностью прекратилась.
С «Петропавловска» был подан сигнал: «Идти в гавань!» и постепенно сбавляя ход, броненосец стал приближаться к проходу. На корабле пробили отбой, и матросы высыпали на палубу, с интересом разглядывая уходящую японскую эскадру.
- Молодцы утесовцы, научили японцев себя бояться. Того с первого залпа дал деру – произнес адмирал, любовно оглядывая скальную махину, освещенную ярким солнцем из-за облаков.
- Обязательно объявлю им благодарность. Запишите это – приказал он своему флаг-офицеру.
- Балуете вы сухопутных крыс господин вице-адмирал – неодобрительно произнес князь, уже отошедший от страха и находясь в безопасности чувствовавший себя героем.
- Позвольте мне как командующему флотом самому решать вопросы взаимодействия с крепостью, ваше императорское высочество – сухо проговорил Макаров, но в этот момент раздался ужасный грохот, и под правым боком корабля блеснул стол огня, и все заволокло дымом. Огромный броненосец с силой подбросило сначала вверх, затем вниз и на палубу обрушилась масса воды.
- Остановить движение! Спустить шлюпки! – прокричал адмирал, с трудом устоявший на ногах, но его приказ не успели выполнить. Под самым носом броненосца произошел новый взрыв, к которому добавился еще один, на этот раз внутри корабля. Это сдетонировала торпеда, находившаяся в носовом торпедном аппарате. От этого взрыва у броненосца открылась огромная пробоина и, оседая на поврежденный борт, корабль стал медленно погружаться в морскую пучину.
В одно мгновение тонущий броненосец охватила паника, и матросы вперемешку с офицерами кинулись к левому борту. С треском открывались палубные люки, двери артиллерийских башен и из недр броненосца хлынули ищущие спасения люди.
Видя, что «Петропавловск» обречен, Макаров скинул теплое пальто, калоши и, добравшись до левого борта, оглянулся назад. Вслед за ним пригибаясь на четвереньках, полз великий князь, с ужасом подвывая дурным голосом. Адмирал хотел крикнуть ему, но в это время внутри корабля взорвались котлы и густые клубы белого пара окутали накренившуюся палубу. Корпус корабля резко качнулся и все стоявшие у борта люди, подобно гороху посыпались в воду.
Как оказалось потом, от быстрой гибели броненосца со всей командой спасло одно забавное обстоятельство. «Петропавловск» накануне должен был принять партию мин, но из-за плохой работы капитана порта контр-адмирала Греве, мины не были своевременно доставлены на борт корабля. Окажись они в трюме броненосца в момент когда «Петропавловск» наскочил на мину, то произошла бы детонация боевых зарядов. Корабль разломило бы пополам, и он затонул за считанные секунды. Однако этого не произошло и очень многие члены экипажа, успели покинуть тонущий корабль, прежде чем, завалившись на борт, он ушел под воду.
Видя бедственное положение флагмана, к нему со всех сторон устремились миноносцы, стремясь спасти тонущих людей. Вместе с ними, к гибнущему «Петропавловску» двинулась идущая вслед за ним в кильватере «Победа». Но едва только броненосец приблизился к тонущему кораблю, как сам налетел на японскую мину правым бортом.
Раздался новый оглушительный взрыв и броненосец стал крениться на борт. Получив пробоину в районе носовых угольных ям «Победа» разом приняла пятьсот тон воды, что сильно повлияло на её остойчивость. Среди экипажа началась паника и моряки по приказу командира, бросились спускать шлюпки, но вскоре выяснилось, что крен не нарастает и корабль, сможет самостоятельно продолжить движение.
Вид быстро тонущего «Петропавловска», возможная гибель адмирала Макарова и подрыв «Победы» все это крайне негативно повлияло на психику экипажей кораблей. Всего несколько минут назад все было хорошо. Эскадра подходила к Артуру с чувством гордости за то, что им удалось поквитаться с японцами за гибель «Страшного» и вдруг взрывы, от которых гибнет флагман и неизвестно в каком положении находится второй броненосец.
От столь ужасных и скоротечных перемен среди моряков возникла паника. Походный строй эскадры в одно мгновение оказался сломан, и корабли сбились в кучу, застопорив машины. Всем вдруг стало казаться, что броненосцы атаковали японские подводные лодки, сумевшие незаметно подойти к кораблям и коварно атаковали их. Сотни возбужденных глаз лихорадочно шарили по темной морской поверхности, ища в ней силуэты подводных лодок, подкрадывавшихся к своей новой жертве. Смотрели и «видели» вражеские перископы среди плавающих на море обломков.
У кого из комендоров кораблей первым сдали нервы так, и осталось тайной, да и это не столь важно. В столь сложной и крайне накаленной до предела атмосфере, это должно было произойти и оно произошло. Неожиданно загремели выстрелы и вокруг стоявших в беспорядке судов стали вздыматься столбы брызг от разорвавшихся снарядов.
- Конец пришел!! Подводные лодки! Всем пропадать! Спасайтесь! – неслось с палуб кораблей, с яростным остервенением ведущих огонь по несуществующим подлодкам японцев. В одно мгновение могучий боевой организм эскадры прекратил свое существование, превратившись в неуправляемые плавучие «казармы», охваченные или диким страхом или жаждой мести.
Приблизься в этот момент у Порт-Артура японский флот, и это было бы концом Тихоокеанской эскадры. Охваченные паникой, в этот момент они не смогли бы противостоять натиску врага. Паника, захлестнувшая экипажи кораблей, грозила причинить эскадре большой урон, но положение спас контр-адмирал Ухтомский. Видя, что «Петропавловск» затонул и скорее всего вице-адмирал Макаров погиб, он принял решение вступить в командование эскадрой. На «Пересвете» был поднят сигнал: «Прекратить стрельбу. Оказать помощь! Крейсерам и миноносцам идти в гавань!», что несколько охладило разбушевавшиеся страсти.
Прочитав приказ адмирала, офицеры кораблей бросились к комендорам, спеша довести до них распоряжение нового командующего эскадрой, но это было довольно трудно сделать. Некоторым артиллеристам было достаточно одного звука горна требующего прекращения огня. Другим пришлось по несколько раз повторить приказ адмирала, к третьим пришлось применить силу, чтобы оттащить от орудия. Все зависело от того, насколько обучена и подготовлена была команда корабля.
Как только стрельба утихла, к барахтающимся в воде людям, вновь устремились миноносцы. Одна за одной с них спускались шлюпки, а с бортов посыпались спасательные круги, жилеты и страховочные концы.
Убедившись, что вражеских кораблей нет на горизонте, на помощь морякам пришли артиллеристы береговых батарей. Получив разрешение начальства, они оставили свои позиции, и сев на лодки поплыли к месту трагедии.
Тысячи глаз смотрели в их сторону и каждого из смотревших людей, волновал только один вопрос, жив ли адмирал Макаров.
- Черт с ним с кораблем, лишь бы был жив Дедушка – шептали моряки, наблюдая за действиями спасателей – как же мы без головы будем? Пропадет эскадра, как пить дать пропадет.
В бинокли было хорошо видно, как из воды поднимались одетые в черные бушлаты люди, но ни в одном из них моряки не видели своего любимого адмирала.
Темные думы с каждой минутой все сильнее и сильнее охватывали эскадру и береговые батареи. Все с нетерпением ждали сигнала с миноносцев о том, что адмирал спасен, но долгожданное известие так и не поступало.
- Куда там было спастись адмиралу в такой давке. Тут не каждый молодой сумеет выплыть, а уж ему старику и подавно – ползали в сознании людей горькие мысли и с
