встретившись с насмешливым взглядом старого разбойника, который, казалось, видел его насквозь.
– Больше ничего нет, – фыркнул Элисед, забираясь в тележку. – Все это барахло и тахра не стоит, так что не стоило даже задерживаться!
Подобрав валяющийся на парусине кошелек, кукловод опасливо встряхнул его, помял между пальцами и лишь после этого потянул за завязки.
– Это не армия, а какая-то банда оборванцев, – вздохнул он, демонстрируя друзьям содержимое кошелька.
На его ладони лежала маленькая лакированная коробочка, на внутренних стенках которой были нарисованы две миниатюры, изображающие миловидную темноволосую девушку, и серьезного мальчика, с голубыми глазами, с потешным шлемом на голове.
Сплюнув, Элисед размахнулся и швырнул коробочку в воду.
Толпа беженцев уныло тащилась по улицам Паары, направляясь к самым дальним воротам, ведущим из города в корнвахские степи.
Сидя рядом с Элиседом в тележке, Айс рассматривал хмурые лица мужчин, вооруженных кухонными ножами, топорами, старинными аркебузами и ржавыми дедовскими мечами.
Все это оружие вряд ли сгодилось бы для битвы с захватчиками, а вот для защиты от мародеров и недружелюбных сограждан, могло вполне пригодиться.
Женщины волокли тюки и толкали тяжелые тележки с домашней утварью. У них под ногами путались тявкающие собачонки, наряженные в нарядные курточки и крошечные башмачки, а чуть позади, плелись хлюпающие носами дети, с заплаканными глазами.
Айс поглядел на маленького мальчика, который торжественно восседал на плечах у отца, восторженно пялясь по сторонам, и поспешно отвел взгляд в сторону.
– Гляди, – хмыкнул Элисед. – Никого не напоминает?
Кукловод с ухмылкой разглядывал веселого мальчишку, вцепившегося в отцовские уши.
– Когда я тебя впервые встретил, ты был точно таким же!
Скрипнув зубами, Айс ткнул товарища локтем в бок.
– Мог бы уже, и промолчать! – буркнул он, и склонился над грудой трофеев, пытаясь вытащить ближайший к нему фальшион из ножен.
Рукоять у клинка была деревянная, а медная гарда, украшенная примитивным узором, щеголяла зеленой патиной.
– Дрянь, а не клинок, – вздохнул Элисед. – Боюсь, что Ниал нас на смех подымет…
Широкое лезвие было покрыто оспинками ржавчины и глубокими зазубринами.
– Они, похоже, использовали свое оружие больше для рубки дров, – кукловод вытащил из ножен второй фальшион. – Этим клинком будет сподручнее пилить, чем резать!
Идущие рядом горожане увидели в руках юношей обнаженное оружие и опасливо отпрянули назад, их, очевидно, не особо заботила острота клинков.
– Ворота открыты, хвала Небесам! – воскликнул мастер Энгас, сидящий на плечах у Кирка. – И гонкорцев здесь пока не видать!
Земля внезапно затряслась под ногами, что-то оглушительно рявкнуло, превращая внутренности в дрожащее желе. Ослепительное зарево полыхнуло над крышами домов, будто бы тысяча молний, брошенных рукой Орвада, одновременно вонзилась в землю.
Дети как по команде заревели, собаки залаяли, а со стороны главного храма Орвада к небесам величественно поднялось громадное грибообразное облако. Облако медленно расползалось в разные стороны, накрывая собой город, а земля продолжала вздрагивать и вибрировать, заставляя зубы стучать как кастаньеты.
– Будь я проклят! – застонал мастер Энгас, прикрывая рукой глаза, и вглядываясь в далекое зарево. – Кому-то только что хорошо досталось!
– И досталось по заслугам! – прошипел Элисед, вскакивая на ноги. – Вперед, к воротам, пока толпа не пришла в себя!
Спустя мгновение на город обрушился дождь из каменных обломков, святых мощей и разорванных в клочья человеческих тел.
Фрагмент мраморной колонны, как гигантское копье пронзил крышу ближайшего дома, осыпав улицу кусками черепицы. Громадный колокол, гудящий и завывающий, врезался в толпу беженцев, в один миг превратив ее в окровавленное месиво из оторванных конечностей, домашней утвари и визжащих раненных.
– Это же глас божий! – захохотал мастер Энгас, тыча пальцем на покореженный и окровавленный колокол, украшенный барельефами, с ликами богов. – Да придет владыка в мир поднебесный, и да свершит свой суд над грешниками и еретиками!
Кирк ринулся к воротам с такой скоростью, что затрещали оглобли, а сидящий на его плечах старый лекарь взвыл от восторга, изо всех сил цепляясь ему за голову, и стараясь не скатиться под огромные каменные ноги, размеренно бухающие по заваленной мусором брусчатке.
Голем с легкостью сшибал все, что попадалось ему на пути, не замедляясь ни на миг, чтобы обойти неожиданное препятствие.
– Держись! – оскаблился Элисед, поворачиваясь к Айсу. – Сейчас будет трясти!
Визжащие люди бросались голему прямо под ноги, пытаясь увернуться от сыплющихся с небес обломков. Некоторые стояли неподвижно, закрыв глаза, и бормоча молитвы. Бесстрастный голем не щадил ни тех, ни других.
Кирк врезался в толпу, закупорившую ворота, со всего разбега, разбрасывая людей как кегли, и превращая, сцепившиеся друг с другом телеги, в груду щепок.
Впившись изо всех сил в руку Элиседа, Айс глядел на кровавый след, тянущийся позади их тележки, и на изуродованные неподвижные тела, распластавшиеся на мостовой.
– Путь к славе всегда вымощен мертвецами! – закричал кукловод прямо юноше в ухо. – Каждый, кто посмеет встать у нас на пути, превратится в очередную ступеньку лестницы, ведущей вверх!
Глаза Элиседа сияли, мокрые волосы развевались на ветру, а позади него, огромное белесое облако медленно опускалось на город, накрывая его смрадным непроницаемым саваном.
Горожане, которым удалось выбраться из Паары, стояли, разинув рты, глядя на город, над которым нависло уродливое клубящееся облако, подсвеченное изнутри жутким заревом.
– Храни нас Орвад, – пробормотала пожилая женщина, вытирая глаза подолом кружевного передника. – Куда же теперь нам податься? Что с нами теперь будет?
– Нужно держаться всем вместе! – решительно заявил рослый здоровяк, в забрызганной кровью рубашке. – Вы только поглядите туда! Стервятники уже слетелись, чтобы попировать над телом поверженного великана!
Корнвахская степь простиралась сразу за городскими стенами, насколько хватало глаз. Вдаль уходили ряды пологих холмов, покрытых волнующейся на ветру травой, усыпанной крохотными голубыми цветами. Низкий темный горизонт был разукрашен вязью голубых молний, танцующих среди древних мегалитов и курганов, под которыми покоились последние великие вожди кочевников.
Конные корнвахи молча глядели на беженцев из под полей своих причудливых шляп с высокими тульями. В смуглых руках они сжимали длинные копья, и тугие луки, богато разукрашенные золотом и перламутром. Позвякивала дорогая сбруя, и роскошные старинные доспехи, тщательно смазанные и начищенные до зеркального блеска.
Черные корнвахские кони застыли как изваяния, готовые в любой миг сорваться с места, и полететь, словно птицы вперед, послушные малейшему движению колен седока.
– Глядите, вот они, волки степей! – верзила указал на кочевников пальцем. – Учуяли падаль издалека! Глазом моргнуть не успеете, как они перережут вам глотки!
Толпа взволнованно заколыхалась, сбиваясь в кучу вокруг самозваного лидера.
– Все, у кого есть оружие, идите ко мне, – мужчина замахал руками. – Женщины и дети, прячьтесь за повозками!
