– Он умрет? – С надеждой в голосе поинтересовался Лонгин. В такой жестокой профессии, чем меньше соперников, тем лучше.
– Задержите стражу! – Закричал Эцио, уводя со сцены рекрутов и унося Пьетро. Они пробежали по мелкому бассейну с водой в центре Колизея. Стая встревоженных голубей взмыла в воздух. Последний отблеск заходящего солнца заливал Эцио и Пьетро тусклым кровавым светом.
Эцио хорошо натренировал рекрутов, и те, прикрывая тылы, успешно отбили атаку солдат Борджиа, а потом все вместе выбрались из Колизея и скрылись в лабиринте улиц к северу от руин. Эцио направился к знакомому доктору. Ассасин забарабанил в дверь и, когда его не слишком охотно впустили, положил Пьетро на соломенный тюфяк, лежавший на столе в кабинете доктора. В комнате то тут, то там, были развешены пучки разных сушеных трав, их едкий запах заполнял помещение. На полках были расставлены непонятные предметы и некие создания (а так же части созданий), плавающие в стеклянных бутылках с мутной жидкостью.
Эцио приказал своим людям оставаться на улице. Он подумал, что решат прохожие, увидев целый отряд римских солдат. Наверное, что они увидели призраков, и от страха будут бросятся прочь. Сам он при первой же возможности скинул одежды фарисея.
– Кто ты? – Пробормотал Пьетро. Эцио заметил, что губы актёра посинели.
– Твой спаситель, – ответил Эцио и сказал доктору: – Его отравили, доктор Брунеллески.
Доктор быстро осмотрел актера, в глазах его сверкали огоньки.
– Судя по бледности, они использовали кантареллу. Любимый яд наших дорогих Борджиа. – И добавил, обращаясь к Пьетро. – Лежи.
– Я засыпаю, – выдавил Пьетро.
– Лежи! Он что, уже был болен? – Спросил Брунеллески у Эцио.
– Да.
– Хорошо, – доктор быстро с привычной легкостью смешал какую-то жидкость из разноцветных бутылочек и вылил смесь в пузырек. Потом приподнял голову Пьетро и поднес пузырек к его губам. – Выпей.
– Быстрее, – нетерпеливо вставил Эцио.
– Дайте время.
Эцио с тревогой смотрел на актера. Казалось, прошел целый век, прежде чем актер сел.
– Думаю, мне стало получше, – произнес он.
– Это чудо! – С облегчением выдохнул Эцио.
– Не совсем, – отозвался доктор. – У меня почти не было возможностей обследовать жертвы кантареллы, но к счастью, он принял немного яда, это дало мне возможность смешать эффективное противоядие. Теперь, – рассудительно продолжил он, – я принесу пиявок. Они полностью исцелят вас. Отдохни, мой мальчик, и очень скоро ты будешь здоров, как бык. – Он отошел и принес стеклянную банку полную черных извивающихся существ. Доктор зачерпнул горсть.
– Не знаю, как вас отблагодарить, – сказал Пьетро Эцио. – Я…
– Ты можешь меня отблагодарить, – перебил Эцио. – Ключ от калитки, через которую ты ходишь на свидания с Лукрецией в замок Сан-Анжело. Дай его мне. Быстро!
На лице Пьетро проскользнуло опасение.
– О чём ты? Я просто бедный актер, жертва обстоятельств, я …
– Послушай, Пьетро. Чезаре узнал о вас с Лукрецией.
Опасение сменилось откровенным страхом.
– О, Боже!
– Но я могу тебе помочь. Если ты отдашь мне ключ.
Пьетро, не говоря ни слова, вытащил ключ откуда-то из набедренной повязки и отдал его Эцио.
– Я всегда ношу его с собой, – проговорил он.
– Мудрое решение, – одобрил Эцио, забрав ключ.
Теперь он сможет проникнуть в Сан-Анжело, когда ему понадобиться. И это обнадеживало.
– Мои люди принесут твою одежду и проводят в безопасное место. Я пришлю пару человек, чтобы они постоянно присматривали за тобой. Тебе лучше залечь на дно.
– Но… мои поклонники! – воскликнул актер.
– Им придется обходиться Лонгином, пока не наступит момент, когда ты сможешь без опаски выйти на сцену. – Эцио усмехнулся. – Но я не волнуюсь. Он тебе не чета.
– Ты правда так думаешь?
– Абсолютно уверен.
– Ой! – Вскрикнул Пьетро, когда доктор прицепил первую пиявку.
Эцио в мгновение ока оказался снаружи и раздал приказы своим людям.
– Избавьтесь от этих костюмов, как только появится возможность, – добавил он. – Термы Траяна недалеко. Если повезет, то одежда, которую вы оставили, по-прежнему там.
Эцио тоже собрался уходить, но заметил фигуру, прячущуюся в тени. Как только человек увидел, что Эцио заметил его, он кинулся прочь. Эцио узнал в нем Паганино, вора, который должен был погибнуть в Монтериджони.
– Эй! – Крикнул Эцио, бросившись следом. – Минутку!
Конечно, вор куда лучше знал эти улицы. Ловко скользя по ним, вор сумел оторваться от погони, и Эцио не раз приходилось забираться на крыши и осматривать улицы с высоты, чтобы снова отыскать беглеца. Невероятная перчатка, которую изобрел Леонардо, оказалась весьма кстати.
Наконец, ему удалось опередить беглеца и отрезать ему все пути к спасению. Вор выхватил кинжал, опасно выглядящую чинкуэду, но Эцио вырвал оружие у него из рук и отбросил в сторону.
– Почему ты убежал? – Спросил Эцио, схватив его. И тут он заметил письмо, выглядывающее из поясной сумки вора. Печать невозможно было не узнать. Она принадлежала Папе Александру IV – Родриго – Испанцу!
Эцио медленно выдохнул, теперь все встало на свои места. Паганино долгое время работал с Антонио де Маджианисом – главой Гильдии воров в Венеции. Наверное, Борджиа предложили ему достаточно денег, чтобы переманить на свою сторону, и когда он проник в Гильдию Ла Вольпе в Риме, у Борджиа появился шпион в самом сердце Ордена ассасинов.
Именно он предатель, а не Макиавелли!
Но стоило Эцио отвлечься, как вор вырвался и в мгновение ока подхватил упавшее оружие. Его отчаянный взгляд столкнулся с взглядом Эцио.
– Долгой жизни Борджиа! – Крикнул он и вонзил чинкуэду себе в сердце.
Эцио смотрел, как упавший бьется в предсмертной агонии. Лучше мгновенная смерть, чем медленная, от рук своих хозяев – Эцио хорошо знал цену, которую требовали Борджиа за провал. Эцио убрал письмо в карман дуплета и ушел. Чёрт, подумал он про себя, – я был прав! Нужно остановить Ла Вольпе раньше, чем он доберется до Макиавелли!
ГЛАВА 37
Когда Эцио шёл по городу, он столкнулся с Сарагиной, девушкой из «Цветущей розы».
– Поспеши, – сказала она. – Твоя мать очень хочет тебя видеть.
Эцио закусил губу. Как же не вовремя.
– Пойдем быстрее, – кивнул он.
В борделе он встретил ждущую его Марию. Мать была чем-то обеспокоена.
– Эцио, – произнесла она, – спасибо, что пришел.
– Я тороплюсь, мама.
– Кое-что случилось.
– Что?
– Старая хозяйка этого заведения…
