Яблоко перестало светиться и теперь выглядело безжизненным, похожим на старый кожаный мяч.
Эцио поспешно пересказал друзьям диалог.
– Неаполь? Почему Неаполь? – Удивился Леонардо.
– Потому что это территория Испании. Там мы бессильны.
– И потому что он откуда-то знает, что Бартоломео охраняет Остию, – добавил Эцио. – Но нам нужно спешить. Пошли!
Когда Макиавелли и Эцио привезли сундук с Яблоком в катакомбы под Колизеем и, пройдя по мрачному лабиринту, оставшемуся от Золотого Дома Нерона, освещая путь факелами, они вошли в лабиринт тоннелей старого римского форума. Пройдя по нему, ассасины оказались рядом с церковью Сан-Николо, что близ старой тюрьмы, где нашли потайную дверь в склеп. За ней оказалась небольшая комната со сводчатым потолком, в центре которой стоял постамент. На него они положили Яблоко в сундуке и ушли. Стоило двери закрыться, как она исчезла, но они знали, что она есть и рядом на стене нарисовали священные тайные символы, понятные только членам Братства. Эти же символы они начертали на равных интервалах по пути к выходу, а так же возле входа в Колизей.
Потом они снова встретились с Леонардо, который настоял на том, чтобы присоединиться к ним, и все вместе поехали в Остию, где взяли корабль до Неаполя. Поездка была долгой. Они прибыли туда в день середины лета 1505 года. Эцио исполнилось сорок шесть лет.
Он не пошли в город, оставшись в доках, и разошлись в разные стороны, затерявшись среди моряков, торговцев и путешественников, пропахших рыбой и занятых своими лодками, каравеллами, каракками и мелкими лодчонками. Ассасины бродили по тавернам и борделям, задавая всем встречным испанцам, итальянцам и арабам один единственный вопрос: «Вы видели крупного человека с большими руками и шрамами на лице, которые хотел отплыть в Валенсию?»
Через час они встретились на набережной.
– Он собирался в Валенсию! Я уверен, – процедил сквозь зубы Эцио.
– А если нет? – Вздохнул Леонардо. – Мы в любом случае наймем корабль до Валенсии, – иначе мы потеряем не дни, а недели, и окончательно упустим Микелетто.
– Ты прав.
– Яблоко не солгало тебе. Он был или, если нам повезет, всё ещё здесь. Нужно просто отыскать кого- нибудь кто знает точно.
К ним подошла шлюха.
– Нет, – отрезал Макиавелли. – Нам не интересно.
Она усмехнулась. Это была красивая белокурая женщина, высокая, стройная, с темно-карими глазами и длинными стройными ногами. У неё была небольшая грудь, широкие плечи и узкие бедра. Выглядела она лет на сорок.
– Вам же нужен Микелетто Корелла?
Эцио развернулся. Она была так похожа на Катерину, что у него голова пошла кругом.
– Что ты знаешь?
– Насколько эта информация важна для вас? – Огрызнулась она с привычной для шлюхи наглостью. – Кстати, я Камилла.
– Десять дукатов.
– Двадцать.
– Двадцать! Да ты за неделю меньше зарабатываешь! – Прорычал Макиавелли.
– Так вам нужна информация или нет? Вы же вроде спешили?
– Пятнадцать, – согласился Эцио, вытаскивая кошель.
– Так-то лучше, дорогуша.
– Сперва информация, – остановил Макиавелли потянувшуюся за деньгами Камиллу.
– Половину вперед.
Эцио отдал восемь дукатов.
– Весьма щедро, – заметила женщина. – Ладно. Микелетто был здесь прошлой ночью. Он провел её со мной, и мне ещё никогда не приходилось с таким трудом отрабатывать свои деньги. Он был пьян, оскорблял меня и почти задушил, пока мы занимались любовью, и убежал на рассвете, не заплатив. У него был пистолет, меч и кинжал. От него смердело, но я знаю, что у него были деньги – я догадывалась, что он так поступит, и вытащила их у него из кошеля, когда он уснул. За ним пошли вышибалы из борделя, но думаю, они были немного напуганы и держались от него на расстоянии.
– И? – Спросил Макиавелли. – Пока что от твоей информации никакой пользы.
– Они проследили за ним. Он, похоже, зафрахтовал корабль накануне вечером, потому что отправился прямо на каракку «Рассветный прилив» и отплыл утром, с приливом.
– Опиши его, – потребовал Эцио.
– У него большие, просто огромные руки – они были у меня на шее, так что я знаю – разбитый нос, лицо в шрамах, так что кажется, будто он всё время усмехается. Он неразговорчив.
– Откуда ты узнала его имя?
– Я спросила, чтобы завязать разговор, и он ответил, – просто пояснила женщина.
– Куда он направился?
– Один из вышибал знает моряка с того корабля, и поинтересовался у него.
– Так куда?
– В Валенсию.
Валенсия. Микелетто возвращается на родину – в родной город семейства Борджиа.
Эцио отдал ей ещё двенадцать дукатов.
– Я запомнил тебя, – сказал он. – Если ты соврала, то пожалеешь об этом.
Был полдень. На то чтобы найти быструю каравеллу и сторговаться с капитаном ушёл час. Ещё два часа потребовалось на закупку продовольствия и подготовку корабля. После оставалось только дождаться следующего прилива. Каравелла движется быстрее каракки. Но как бы то ни было, в начале вечера паруса были подняты. Море было покрыто зыбью, ветер дул в лицо.
– С днем рождения, – сказал Леонардо Эцио.
ГЛАВА 58
Мойры были против них. Корабль плыл с хорошей скоростью, но море оставалось неспокойным, а паруса трепал шквальный ветер. Они давно упустили шанс догнать Микелетто, и спустя пять дней их потрепанная морем каравелла вошла в порт Валенсии.
Это был процветающий, шумный порт, но ни Эцио, ни Леонардо, ни Макиавелли ни разу здесь не были. Недавно построенное здание Шелковой биржи могло поспорить в великолепии с колокольней, башнями- близнецами Торрет де Кварт и Дворцом правительства. Это бы влиятельный каталонский город, один из главных торговых городов Средиземноморья.
Но порт этот не только восхищал, но и сбивал с толку. Коренной язык валентийцев, слышимый на оживленных улицах, смешивался с итальянским, голландским, английским и арабским, так что город напоминал Вавилон.
К счастью, «Рассветный прилив» пришвартовалась в доках рядом с каравеллой, капитан которой был старым другом капитана «Прилива».
– Здорово, Альберто!
– Здорово, Филин!
