вероятно, хранится полдюжины вырезок из журналов с фотографиями свадебных платьев, которые она собирала долгие годы.
Саймон сдвинул брови.
— Не бери в голову, — сказала Хлоя. — Я хочу сказать, что не следует портить нынешний торжественный момент только потому, что ты сердит на своего отца.
— Он сам все испортит. Не сегодня, но однажды он разрушит их брак, — ответил Саймон. — Он неисправим.
— Пусть поступает так, как ему хочется. Но ты не должен портить торжество.
Саймон ничего не сказал. Мгновение он теребил ручку своей суповой ложки, затем постучал ею по бокалу с водой. Звон бокала привлек внимание гостей за столом. Гости затихли.
Саймон кивнул Хлое, потом взглянул на отца:
— Эй, ты, случайно, не забыл, что должен поцеловать свою невесту? — Наклонившись к Хлое, Саймон произнес: — Ты только что стала свидетелем истинной снисходительности под давлением. Только тебе удается выявить у меня лучшие качества.
Через некоторое время Саймон провозгласил тост. Тост был простым и красноречивым, хотя не совсем искренним. Но о последнем знала только Хлоя.
Вместо того чтобы заниматься плагиатом тостов, которые произносили шаферы его отца на прошлых свадьбах, Саймон произнес следующее:
— Кто?то однажды сказал мне, что любовь — дар, который нужно беречь. В то время я был ребенком, и не думаю, что до конца понял смысл этих слов. Но теперь я взрослый и знаю: эти слова правдивы. — Он поднял бокал. — За невесту и жениха и за то, чтобы им удалось сберечь свою любовь!
Гости повторяли его слова, послышался звон бокалов.
— Я горжусь тобой, — прошептала Хлоя, когда Саймон вернулся на свое место.
— Ты должна мной гордиться. И спасибо за поддержку.
Она нахмурилась:
— Ты однажды уже благодарил меня за поддержку — сразу после того, как от твоего отца ушла Кларисса.
Ах. Его первая мачеха и единственная женщина, которая относилась к нему как настоящая мать. Хлоя вспомнила, как Саймон поклялся тогда, что никогда больше никого не полюбит и никому не будет доверять. Хлоя сказала ему, что это несправедливо, только она была не так красноречива.
Хлоя говорила ему тогда:
— Это как шоколад. Я люблю шоколад. В прошлом году, когда у меня было расстройство желудка, меня стошнило шоколадкой, которую я съела. Если бы я стала отказываться от шоколада из?за этого неприятного случая, то многого бы себя лишила.
— Ну и дела, тебе следовало бы работать в компании по производству поздравительных открыток, — ответил он сухо.
Но оба рассмеялись.
— Рад, что ты не воспользовался моей аналогией, — сказала она ему теперь.
— Я подумал, лучше не говорить на эту тему, раз мы собираемся ужинать.
— Ты… ты действительно считаешь, что любовь — дар, который нужно беречь?
— Да.
— Ты когда?нибудь был влюблен?
Он повертел между пальцами ножку бокала.
— Да.
Его слова стали новостью для Хлои и удивили ее еще больше, чем его откровение насчет таинственной женщины. Был ли он влюблен в эту женщину? Вероятно, нет, так как он сказал, что они никогда не ходили друг к другу на свидания и не будут. Хлоя вспомнила всех недавних подружек Саймона.
— Кто она? — спросила Хлоя.
— Она действительно особенная женщина.
Он отвечал уклончиво, что только подогрело ее любопытство. Не сдержавшись, она спросила:
— У нее есть имя?
— Давай просто называть ее возлюбленной.
Она скрестила руки на груди:
— Как несправедливо.
— Что?
— Ты знаешь обо всех парнях, в которых я влюблялась, не говоря уже о количестве мороженого, которое я съела, расставшись с ними.
— Ты для меня открытая книга.
А он вел себя очень скрытно, что было на него совсем не похоже.
— Рассказывай же! — потребовала Хлоя.
Но, сделав глоток шампанского, Саймон промолчал.
— Боже! Пожалуйста, только не говори мне, что это ужасная Дафна Нортон.
— Что ты имеешь против Дафны?
— Она груба, эгоцентрична и… и рекламирует нижнее белье.
Саймон усмехнулся:
— Не понимаю, почему, демонстрируя нижнее белье, она становится ужасной.
— И не поймешь, — проворчала Хлоя и, так как ее бокал был пуст, взяла бокал из рук Саймона. Отпив шампанского, она сказала: — Только не Габриэла.
— А, Габриэла! — одобрительно протянул он. — Мы с ней здорово проводили время.
— Без сомнения. Эта женщина способна засунуть обе своих ноги себе за голову.
— Она очень гибкая, — согласился Саймон, довольно улыбаясь. — Она бывшая гимнастка, как ты знаешь. Училась в университете на бюджетной основе и почти обеспечила себе место в олимпийской сборной США.
Хлоя скривила губы:
— Мне не хотелось бы рассказывать, но она однажды меня домогалась.
— Она тебя не домогалась. — Он забрал у нее бокал с шампанским.
— Ну, не напрямую, но я почувствовала некую… вибрацию, исходящую от нее. Я думаю, она использовала тебя, чтобы подобраться ко мне.
Он рассмеялся:
— Хорошо, что я в нее тогда не влюбился.
— Итак, кто же она? Обычно ты ничего от меня не скрываешь.
— Она не догадывается о моих чувствах, — сказал он тихо.
— Безответная любовь, — прошептала Хлоя, вздохнув. Она считала безответную любовь очень романтичной, но только в романах. Ей было жаль своего друга. По крайней мере, в этом она себя убеждала, не обращая внимания на то, как сжалось ее сердце. — Мне очень жаль, Саймон.
— Все в порядке. — Он передал ей свой бокал. — На самом деле это к лучшему.
— Как ты можешь такое говорить?
— У нас с ней никогда не будет возможности обидеть или разочаровать друг друга.
Следующие пару часов подавали ужин. Молодожены разрезали свадебный торт, невеста по традиции бросала букет. Хлое удалось оказаться в другом зале во время последнего события.
На свадьбе сестры Фрэнни Хлоя получила ушиб ребер после того, как ее двоюродная сестра Мэрилин рванула вперед, желая поймать букет, брошенный невестой. Мэрилин поймала букет и… приземлилась на Хлою.
Данный инцидент стал семейным преданием и был сохранен для будущих поколений, так как видео, снятое на видеокамеру мобильного телефона, было выложено в Интернет. Последний раз, когда Хлоя просматривала это видео, количество его просмотров в Интернете равнялось четырем тысячам семидесяти пяти. Однажды на улице ее даже узнала девочка?турист, которая, показав на нее пальцем, взволнованно
