— Надо же, — хмыкнул он, — ты всегда появляешься в самых неожиданных местах. Обычно я, в это время, один плаваю. С чего это тебе вдруг взбрело в голову искупаться спозаранку? Неужели, ты всю ночь убивалась по Джоку?
Фрея еще крепче зажмурилась.
— Меня разбудил вертолет. Как рука Джока? Он… ему ведь не придется ее отрезать?
— Нет. Я написал тебе записку, ее должны будут принести с утренним чаем. Прочитаешь, когда вернешься. Макбрайд — один из тех, кому все время везет. Он довольно легко отделался.
Голос Дерека стал резким, и Фрея знала — если она откроет глаза, то увидит, что взгляд его тоже изменился. Его нежность была вызвана не любовью, а раскаянием, поскольку он чувствовал за собой вину.
Внезапно она поняла, что больше не в силах выносить его близость, и села, высвободившись из его объятий.
— Все нормально, спасибо за заботу. Мне бы хотелось одеться. — Увидев, что Дерек внимательно на нее смотрит, она с достоинством произнесла: — Мне ужасно жаль. От меня одни неприятности.
— Не стоит извиняться. — Он принес ей халат, помог одеться и завязал поясок на талии. — Уверена, что с тобой все в порядке?
— Да, спасибо тебе.
Фрея чувствовала себя так, как будто ей цементную плиту на голову положили.
Дерек тоже надел халат и подпоясался.
Вытащить волосы из-под воротника было настоящим мучением, встать на ноги — и того хуже. Желая убедить Дерека, что с ней все в порядке, Фрея поднялась слишком резко, и пол под ней заходил ходуном, словно океанская волна.
Его руки тут же подхватили ее. Мир не желал приходить в равновесие, и голова ее упала ему на грудь. Дерек подхватил ее на руки и направился в лазарет. В коридорах не было ни души. Первым им повстречался доктор, который тоже решил искупаться и шел к бассейну.
— Несчастный случай? — поинтересовался он.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы столкнулись головами в бассейне.
Доктор открыл дверь приемной, и Дерек положил Фрею на кушетку. Она упрямо села и опустила ноги на пол. Хотя голова ее и болела, но последствия удара уже почти не ощущались.
— Мне уже гораздо лучше, — тихо проговорила она. — Я вполне могу вернуться к себе в каюту.
— Сначала я осмотрю вас, если вы не против. — Доктор ощупал шишку на ее голове. — Хм. Удар что надо, но кожа осталась цела. Я дам вам обезболивающее, и вы до завтрака полежите в кровати.
Дерек стоял рядом, засунув руки в карманы, и, молча, наблюдал за манипуляциями доктора.
— Голова кружится? — спросил доктор, протягивая Фрее стакан воды и пилюлю.
— Уже нет. Наверное, я слишком резко встала, вот в чем дело, — ответила она, проглотив лекарство.
— Вполне возможно, — согласился с ней доктор. — Если вдруг снова голова закружится или боль будет слишком сильной, дайте мне знать. — Он развернулся к Дереку: — А что там у тебя, Дерек? Как твоя голова?
— В норме. Я непробиваемый, — отмахнулся тот.
Доктор поставил на стол стакан и поглядел на них. В его глазах плясали задорные искорки.
— Ну, поскольку я здесь больше не нужен, пойду-ка я, пожалуй, поплаваю.
Дерек, который стоял ближе к выходу, открыл ему дверь. На пороге доктор обернулся и взглянул на Фрею, задержав взгляд на ее стройных ножках.
— Не забудьте, мисс Марш, — строго напомнил он ей, — до завтрака — в кровать.
Дверь захлопнулась, Дерек привалился к ней спиной и несколько мгновений, молча, взирал на Фрею.
— Сможешь сама дойти до каюты?
— Да, благодарю.
Дерек помог Фрее слезть с высокой кушетки и, когда она опустила ноги на пол, вдруг подхватил ее на руки, и решительно зашагал по коридорам.
— Не забудь распоряжение дока, — сказал он, открывая дверь в ее каюту, — отправляйся в постель. И еще — если почувствуешь боль или головокружение, зови его. Au revoir, мисс Марш.
На одно крохотное мгновение в глазах его засветился вызов. Фрея не видела его таким со дня их последней встречи, в прошлом году. Причина этого стала ясна ей, когда издалека, с берегов Лиссабона, донесся приветственный бой барабанов. Через несколько часов, он снова увидится с миссис Стивенс. Она привалилась к закрытой двери, постояла немного и сняла с себя купальный халат.
В восемь Фрею разбудил стюард, который принес ей чай и обещанную записку от Дерека. Таблетка сотворила настоящее чудо, но опухоль, конечно же, не прошла, и голова была словно ватой набита. Она пила чай и с дрожью взирала на размашистый мужской почерк на конверте. Двенадцать месяцев тому назад, она получила точно такой же конверт, и надпись на нем была та же, что и теперь. Тогда Дерек просил ее писать ему и оставил свой адрес. Письмо его начиналось словами «Моя милая Фрея».
Дрожащей рукой она отставила в сторону пустую чашку, подобрала конверт и вскрыла его. Сперва строчки расплывались у нее перед глазами, но Фрея поморгала, прогоняя слезы, и прочла:
Трясущимися руками Фрея отправила послание обратно в конверт. Разумнее всего, было бы, порвать письмо и выкинуть все это из головы. Для него она, всего лишь, одна из пассажирок его корабля, и вежливое отношение к клиентам входит в его обязанности. Презирая себя за слабость, Фрея убрала письмо в ящик стола. Она уничтожит его потом, чуть позже, когда наберется сил.
После завтрака корабль снова причалил в Лиссабоне. При мысли о том, что ей предстоит встретиться с Себастьяном, у Фреи похолодело в животе. Она понятия не имела, что скажет ему. «Спокойно, — повторяла она сама себе, — причин для паники нет». Себастьян — всего лишь очень милый испанец, который влюбился в нее, когда был шафером на свадьбе Гуги.
Не прошло и нескольких дней, как он предложил Фрее руку и сердце, и спокойно отнесся к ее возражениям, когда она сказала, что они знают друг друга без году неделя, и что рано думать о чем-то серьезном. Он задержался еще на месяц в надежде заставить Фрею передумать.
— Я стану добиваться тебя в письмах, моя маленькая английская розочка, — заверил он ее на прощание.
И сдержал свое слово. В последнем письме он умолял Фрею навестить его в Лиссабоне, куда его направили на несколько месяцев по работе.
«Приезжай, — писал он, — пусть горячее южное солнце разожжет в твоем холодном английском сердечке любовь ко мне, и тогда я смогу отвезти тебя в Испанию, к своей семье».
Фрея получила это письмо в тот же день, когда родители вручили ей билет в круиз, и устало приняла оба предложения. Обстоятельства толкали ее в объятия Себастьяна, и, пребывая в состоянии летаргического сна, она выбрала путь наименьшего сопротивления.
Что касается Дерека, теперь она понимала, что напрасно сходила по нему с ума. Он из тех мужчин, которые считают мир своими ловчими угодьями, и так было до тех пор, пока его не настигла любовь, в образе миссис Стивенс. Да и любила-то только она, а не он, — напомнила себе Фрея. Но велики ли были ее шансы, могла ли она устоять перед ним, когда каждая его клеточка источала невероятное обаяние?
Стоило ей закрыть глаза, и она снова ощущала прикосновение его тела, нежность его рук. Как бы ей хотелось утонуть в темных глазах Себастьяна, которые скажут ей, что она нашла, наконец, тот рай, о котором мечтала!
Она неспешно вышла из каюты. К ее разочарованию, Дерек стоял у трапа, провожая, сходящих на
