достопримечательности города.
— У меня для тебя сюрприз, — сказал он через некоторое время. — Ко мне мама приехала, она на вилле.
Фрея невидящим взглядом уставилась в окно, не замечая, что они выехали из города и начали подниматься по холмам. Впервые, за сегодняшний день, она немного расслабилась, и вот теперь мысль, о предстоящей встрече с матерью Себастьяна, вернула ее назад, ко всем ее страхам и тревогам. Интересно, что он наговорил ей об их отношениях? Испанцы более консервативны, чем англичане, и девушка знала, что испанкам дано гораздо меньше свободы, чем англичанкам. Возможно, Себастьян просто придерживался общепринятых правил, и пригласил мать, чтобы не оставаться наедине со своей девушкой.
— Как мило! — воскликнула она, изобразив на лице улыбку. — Как мне к ней обращаться?
— Донна Аделина. Она с нетерпением ожидает встречи с тобой.
«Нисколько в этом не сомневаюсь», — подумала про себя Фрея, и у нее вырвался нервный смешок.
— Мне страшно, — призналась она.
— Не надо бояться. У нас на вилле еще одна гостья — ее любимая крестница, Кончита Мандрилло.
Фрея не нашлась, что ответить на это. На душе у нее было тревожно. Мимо проплывали прямоугольные каменные строения — у каждого свой стиль, своя изюминка, — и вскоре автомобиль нырнул под высокую арку, ведущую во внутренний дворик. Двухэтажная вилла смахивала на дом Весли в Танжере, но была немного более претенциозной, поскольку сохранилась в первозданном виде.
Высокая внутренняя стена, окружавшая дворик, была выложена изразцами, как и фонтан, располагавшийся в центре дворика. В каменных чашах вокруг фонтана красовались герань, канны и циннии, под большим деревом притулился каменный столик.
— За этим столом пьют чай и ведут неспешные беседы, — пояснил Себастьян. — Говорят, что обычай, пить днем чай с тостами, привезла с собой в Англию Катерина из Браганза, уроженка этих мест, которая вышла замуж за Карла Второго.
— Ну, по крайней мере, у нас с португальцами хоть что-то общее есть! — улыбнулась Фрея.
Она восхищенно осматривала убранство дворика, когда в дверях неожиданно появилась юная особа, необычайно прелестная, смуглая, с черными, как вороново крыло, волосами. По-юношески пухленькая и аппетитная она выглядела просто очаровательно в темном платье с пышной юбкой, отороченной по низу бархатом. Фрея сразу поняла, что это и есть Кончита Мандрилло. Девушка окинула, любопытным взглядом, фигуру Фреи, и только потом посмотрела ей в лицо.
Себастьян представил их друг другу, и Фрея сердечно улыбнулась. Но Кончита осталась холодна, словно лед и, надменно поджав губы, провела их внутрь. Они прошли через, выложенный плиткой, холл и очутились в гостиной с белыми шероховатыми стенами. Навстречу им поднялась приземистая, облаченная в черное дама. Ее округлое тело было затянуто в корсет, отчего держалась она прямо, словно палку проглотила. Маленькое личико, под кружевной накидкой, было испещрено ранними морщинами, виновником которых являлось слишком жаркое южное солнце, но глаза оставались яркими и, казалось, пронзали человека насквозь. В молодости мать Себастьяна, наверняка, была настоящей красавицей, пока твердая линия подбородка не обросла складками жира, а соблазнительная фигурка не расплылась.
Себастьян представил Фрею своей матери, и девушка пожала пухлую руку в кольцах.
— А вот и наша мисс Марш! Мне так жаль, что я не смогла побывать на свадьбе сына. Надеюсь, вы полностью оправились от своей болезни. — Ее английский был очень хорош, и Фрея тут же почувствовала, что маленький рост сеньоры компенсировался ее говорливостью. — Я позабочусь о нашей гостье, Себастьян, а ты иди, переоденься во что-нибудь полегче, — улыбнулась она сыну.
Сеньора указала Фрее на кресло, а сама вместе с Кончитой села на, стоявший рядом, диван.
Фрея сразу же пожалела о том, что Себастьян оставил ее наедине с этими дамами. Две пары оценивающих глаз, и жара сделали свое дело — у нее на лбу выступили капельки пота. Обе дамы сохраняли гробовое молчание, а Фрея не испытывала ни малейшего желания начинать разговор первой.
— Надолго ли вы к нам, мисс Марш? — вежливо поинтересовалась сеньора.
Высокомерный тон и сдержанный взгляд настроили Фрею на соответствующий лад. Сеньора явно сгорала от желания узнать, как обстоят дела. Вне всякого сомнения, она полагала, что одной невестки- англичанки для нее вполне достаточно, и даже более чем достаточно.
— На два дня, донна Аделина, — как ни в чем не бывало ответила Фрея. — Я в круизе. Мои родители решили, что морской воздух пойдет мне на пользу после продолжительной болезни.
Донна Аделина грациозно склонила голову набок.
— Сегодня на рассвете, Кончита видела, как в бухту вошел огромный корабль. В девять тридцать пассажиры сошли на берег. Кончита призналась мне, что была бы счастлива побывать на борту. Она никогда не выезжала за пределы Испании. Она училась в Мадриде и всего неделю назад сдала выпускные экзамены, вот я и пригласила ее сюда на каникулы. Моя крестница — настоящее сокровище, очень талантливая девочка. Ей восемнадцать, и она, наверняка, станет кому-нибудь добропорядочной женой.
— Не сомневаюсь, — согласилась Фрея, раздумывая над тем, что, наверное, для испанской невесты главное — быть «добропорядочной». По взгляду, этих ничего не выражающих глаз, было совершенно невозможно понять, какие мысли бродят в покрытой кружевной мантильей голове донны Аделины.
— Сколько вам лет, мисс Марш?
— Двадцать два.
— И вы все еще не замужем и даже не помолвлены.
Донна Аделина сложила губы куриной гузкой, и Фрея почувствовала себя древней старухой.
Она гордо подняла подбородок и поглядела на Кончиту, сидевшую прямо, словно статуя.
— Англичанки обычно ждут свою любовь и только тогда выходят замуж, — заявила Фрея.
— Любовь! — презрительно фыркнула донна Аделина и щелкнула в воздухе пальцами, словно кастаньетами. — В нашей стране, о браке договариваются с раннего детства. Испанкам родители указывают, где свою любовь искать.
— Не слишком ли это жесткое условие для женщины, если учесть, что разводов у вас в стране не признают?
Вошедший в гостиную слуга с подносом, прервал этот разговор. Поднос водрузили на низкий столик, и, в этот самый момент, появился Себастьян в легком льняном костюме с неизменным галстуком. Он сел в кресло рядом с Фреей, и сеньора начала разливать чай, к которому полагался лимон и крохотные миндальные пирожные.
Потягивая живительный напиток, Фрея раздумывала о Гуги, которая вместе с мужем заимела, себе в качестве свекрови, настоящую амазонку. У донны Аделины, несомненно, был железный характер, и рядом с ней Фрея чувствовала себя слабой и беззащитной.
Стряхивая с объемистой груди крошки пирожного, донна Аделина игриво заметила.
— На корабле, должно быть, немало красавцев офицеров, мисс Марш? Таких, от которых сердце начинает биться чаще. Или я не права?
Фрея обратила внимание, что Себастьян, при этих словах негодующе, взглянул на мать, и улыбнулась ему, прежде чем ответить.
— Само собой, на борту много привлекательных мужчин, но курортный флирт не для меня.
«И это сущая правда, — со вздохом подумала она, — особенно после случая с Дереком».
Сеньора удивленно приподняла черные брови.
— Хотите уверить меня в том, что на корабле не найдется ни одного красавчика, который не запал бы на отливающие золотом волосы, синие, словно вечернее небо, глаза и персиковую кожу?
Фрея изумленно моргнула. Неужели донна Аделина описывает ее? Ей захотелось рассмеяться.
— Если вы имеете в виду меня, то, боюсь, вы слишком меня переоцениваете, — скромно заметила она.
— Скромность вам к лицу, мисс Марш. — В темных глазах сверкнули неясные искры. — Я описываю то, что вижу перед собой.
— Я полностью согласен, — вставил Себастьян, с обожанием поглядев на Фрею. — Она само
