Он зажег весь свет в коридоре — но этого оказалось недостаточно. Марисала услышала, как он спускается вниз. Всю ночь до утра свет горел во всем доме, не считая ее спальни и комнаты Гектора и Инес.
Встретившись с Лайамом наутро, Марисала поняла, что он больше не смыкал глаз.
Прошла неделя с ее первого учебного дня. За всю неделю Лайам едва ли проспал часов двенадцать. Марисала подумывала, не позвать ли снова Рикардо Монтойю, — но тот твердо заявил, что не станет навязывать Лайаму свою помощь. «Нужно, чтобы он сам захотел раскрыться — передо мной или перед кем-нибудь другим», — сказал психолог.
Но Марисала боялась, что перед ней Лайам не раскроется никогда.
Еще бы: ведь сегодня утром он вывел ее из дома, посадил в машину — и, только тронувшись с места, объяснил, куда они едут.
Марисала понимала, что Лайам поступил правильно. Скажи он ей заранее, она просто никуда бы не поехала! Дело в том, что Лайам привез ее в магазин. Покупать платья.
Они вышли из машины. Лайам бросил монету в счетчик на стоянке.
— Мне не нужна новая одежда, — решительно заявила Марисала. — Мне и этой вполне хватает.
— Всего два или три платья, — твердо ответил Лайам. — Чтобы было в чем принимать Сантьяго.
— Он же не приедет до Дня Благодарения! Зачем покупать платья сейчас?
Лайам открыл дверь магазина, пропуская Марисалу вперед.
— Чтобы ты привыкла их носить.
Марисала застыла на месте.
— Ты что! Ни в коем случае!
— Тебе не придется носить их все время. Только иногда. Кстати, на следующей неделе намечается благотворительный бал. Думаю, для тебя это прекрасная возможность…
— Лайам, ты же не поведешь меня на бал!
Лайам закрыл дверь, рассудив, что громкий спор лучше вести снаружи, на тротуаре.
— Неужели ты не мечтаешь попасть на бал? Мне казалось, что в душе каждой женщины живет Золушка!
— В моей душе живет Рэмбо. Спасибо, не надо.
— Мара, тебе нужно учиться вести себя в обществе! Мы ведь об этом уже не раз говорили…
— Тебе не кажется, что бал — не лучшее место для тренировок?
— Если ты сможешь очаровать кавалеров на балу, сможешь очаровать и Сантьяго.
— Сантьяго больше всего хочет, чтобы я держала рот на замке. А этому можно учиться в любом месте.
— Дело не только в этом. Ты должна научиться быть сдержанной и тактичной. Прислушиваться к сигналам, исходящим от собеседника. Знать, когда нужно командовать, а когда подчиняться. Если ты не понимаешь, как себя вести в той или иной обстановке, приглядывайся к другим и делай, как они. Мы говорили об этом уже…
— Сотню раз, — сухо закончила Марисала.
— А теперь для тебя открывается великолепная возможность…
— Нет! — прервала его Марисала. — Если плохо слышишь, читай по губам. Нет, я не пойду на бал.
— Не отказывайся сразу, подумай!
Марисала помолчала с полсекунды.
— Подумала. Все равно нет!
— Ну, это просто смешно!
— Ага, — кивнула Марисала и неожиданно прыснула.
— Пошли, — пригласил Лайам, указывая на дверь. — Раньше начнем — раньше кончим.
Он пропустил Марисалу вперед и сам вошел вслед за ней.
— Есть еще одна проблема, — заметила Марисала вполголоса. — Ты сказал, что мы едем в магазин, когда мы уже сидели в машине.
— И что из этого?
Марисала приблизилась к нему и понизила голос:
— Ты понимаешь, на мне нет нижнего белья.
Взглянув Лайаму в лицо, Марисала от души пожалела, что не захватила с собой фотоаппарата. Эту физиономию стоило сохранить для потомков!
Дело было не в том, что Марисала, например, забыла надеть трусы. Просто в ее шортах были вшитые трусики, а небольшая упругая грудь не нуждалась в поддержке, и бюстгальтер Марисала надевала только, когда бегала по утрам.
Или когда отправлялась в магазин покупать себе платье. Последнее, впрочем, случалось крайне редко.
Лайам глубоко вздохнул и сделал вид, что сообщение Марисалы не произвело на него ровно никакого впечатления.
— Ну и что? Подумаешь! — Он снял со стойки вешалку с платьем. — Какой у тебя размер?
— Не этот, — твердо ответила Марисала, с отвращением рассматривая желтое платье, разрисованное крупными ярко-алыми цветами. — Это платье мне не подойдет.
Лайам снял другое.
— А это?
Это было уже получше. Правда, тоже в цветочек — здесь, кажется, все платья были в цветах — но рисунок помельче и цвет зелено-голубой, спокойный и приятный для глаз.
— Слишком длинная юбка. Если придется бежать, я в ней запутаюсь.
— Молодые леди не бегают в платьях, — заметил Лайам. — Но, мне кажется, тебе нужно что-то поменьше. — Он потянул с вешалки третье платье.
— Видимо, следующим пунктом программы значится парикмахер, — вздохнула Марисала.
— Нет, мы заглянем в универмаг и купим гребни или заколки. Стричь такие чудные волосы — преступление. — Он протянул ей несколько платьев. — Померяй.
— Лайам! — воскликнула Марисала, взглянув на них повнимательнее. — Ты что, не видишь, какие здесь цены? На такие деньги большая семья может прожить целую неделю! Нет, я не могу их покупать, это слишком дорого!
— Просто померяй.
— Ну уж нет! — Марисала сунула платья ему на руки и бросилась вон из магазина.
Лайам расплылся в улыбке. Отлично. Такой реакции он и ожидал.
— А теперь вернемся назад и попробуем еще раз? — предложил он, выйдя на улицу вслед за ней.
Еще один урок цивилизованного поведения. Сейчас они вернутся в магазин, и Марисала повторит то же самое тихо и спокойно, скрыв свою страстную натуру за железным занавесом вежливых, ничего не значащих фраз.
Марисала удивленно взглянула на него:
— Извини, не поняла.
— Я много раз объяснял тебе, как надо обращаться с людьми вроде Сантьяго — однако ты, похоже, меня не слушала. Будь на моем месте твой дядюшка, он бы немедленно посадил тебя под замок!
— Но…
— Тебе не нравится магазин, не нравятся платья, не нравятся цены. Замечательно. Но зачем устраивать сцену? Кричать, выбегать из зала… Воспитанные люди так себя не ведут.
— Воспитанные люди? — повторила Марисала. На щеках ее выступили красные пятна — верный признак гнева. — А как назвать тех, кто покупает себе тряпки по таким ценам? Это не невоспитанно, это… это бессовестно! Как ты мог привести меня в этот магазин? Как мог подумать, что я стану покупать платья по двести долларов, когда в моей стране дети умирают от голода? Да что там — даже здесь, на улицах Бостона, полно бездомных!
— Хорошо, скажи мне об этом. Только не кричи, я не глухой. Давай вернемся в магазин, и ты скажешь
