горечью.
– Даже если так, какая теперь разница? – сказал Артур. – Политические игры все равно не остановить. До выборов осталось совсем немного, накал страстей будет нарастать. После выборов, как все говорят, должно угомониться.
Эрнест за окном отчаянно жестикулировал, речь его, кажется, подходила к кульминации.
– Сейчас перед нами, – кричал он, – пронесут тело нашего товарища. Я призываю всех отдать ему прощальные почести!
Лунин с Муратовым не выдержали и, глянув друг на друга, все-таки встали. Толпа в середине улицы расступилась, образовав узкий коридор и только каким-то чудом не совершив при этом немыслимой давки. Лунин как мог, вытянул голову, чтобы не пропустить ничего из увиденного.
Духовой оркестр грянул несуразную какофонию, хорошо оттенявшую мрачную абсурдность происходящего. Под эти дикие созвучия, заставившие Лунина поморщиться, мимо них пронесли гроб, черный с золотом. Со всех сторон на него бросали букеты цветов. Толпа скандировала что-то неразборчивое.
Лунин почувствовал, что глаза его слегка увлажнились. Чтобы успокоиться, он сел и налил себе еще кофе. Муратов уселся тоже.
– Ты знаешь, – сказал он. – Никто из моих знакомых так и не видел тело. А теперь его хоронят в закрытом гробу. Почему, интересно?
– Тело уже кремировано, – ответил Лунин. – Эрнест вчера об этом обмолвился.
– Все это немного странно, – сказал Муратов. – Какая-то непонятная поспешность во всем.
– Ты же помнишь, я хотел расследовать это дело. Но мне сказали, чтобы я не ввязывался. Когда дело доходит до политики, нормальное течение жизни в этом городе прекращается, это я уже понял.
– Интересно, куда его понесли? – спросил Муратов. – Где похоронят?
– Наверняка Эрнест уже приготовил какой-то пантеон. Ему надо воздвигать новую мифологию, как же без этого. Жертвы за свободу и так далее.
– А как у тебя с главным расследованием идет дело? – поинтересовался Муратов. – Чечетов сказал недавно, у него есть ощущение, что ты уже скоро все раскроешь.
– Да? – с сомнением переспросил Лунин. – Что ж, ему виднее, наверное. У меня никакого продвижения нет. Все застряло намертво.
– Что, совсем никакой новой информации?
– Есть, но такая, что лучше бы ее не было, – ответил Лунин. – Убийца еще раз навестил меня дома.
– Опять разрисовывал ковры? Или вы встретились лицом к лицу?
– Хорошо бы, – пожаловался Лунин. – Надоел он уже своими загадками. Нет, он оставил записку. На столе под бутылкой. Больше ничего не тронуто, насколько я смог понять.
– Продолжение поэтического цикла? – спросил Муратов. – Или теперь что-то в прозе?
– Да, стихи, опять оттуда же. Я уж просто устал ломать над этим голову. Сегодня сам оставил ему записку. Чем я хуже, в конце концов?
– Ты все-таки поосторожнее с ним. Кто знает, что ему дальше взбредет в голову.
– Если бы он хотел, давно бы меня грохнул, – сказал Лунин. – Дело ведь одной секунды. Если он не стреляет из-за угла, значит игра заключается в чем-то другом.
Эрнест уже давно спустился с трибуны, остатки колонн неторопливо шествовали мимо. Улица постепенно пустела, на асфальте остались клочки каких-то знамен, раздавленные хризантемы и поломанные гвоздики.
– Ну вот все и закончилось, – сказал Лунин. – Мне пора. Сейчас начнется банкет, нечто вроде политических поминок. Карамышев хотел, чтобы я там присутствовал. Ты пойдешь?
– Нет, у меня дела, – ответил Муратов. – А где это будет?
– Что-то я забыл спросить, – сказал Лунин, сообразив это только сейчас. – Но наверное, во дворце, где же еще?
Они расплатились за кофе и вышли на улицу. Муратов, попрощавшись, направился куда-то в сторону своего института. Лунин постоял еще немного, наблюдая рассеянным взглядом, как разбирают трибуну. Поток людей ощутимо редел. Решив, что медлить слишком долго не следует, чтобы не опоздать к началу, он повернулся и пошел к дворцу.
22
Судя по обилию машин у входа, торжественное мероприятие в самом деле должно было происходить здесь. Войдя внутрь, Лунин поднялся по хорошо известной уже ему мраморной лестнице и прошел в парадный зал.
Никого из знакомых ему, похоже, не было в этом зале, и никто не обратил на него никакого внимания. Зал выглядел совсем по-другому, чем в прошлый раз. Исчезли пылающие факелы у стен, занавески были подняты, помещение заливал тусклый дневной свет. Зал был полон народу, гости сидели за столом, стояли у окон, негромко разговаривали, выпивали и закусывали. Лунин решил тоже пока не садиться, а прогуляться по залу и осмотреться.
С первого взгляда было ясно, что заговорами разного толка тут была охвачена добрая половина присутствующих. Лица у всех были самые подозрительные. Какой-то генерал с одутловатым лицом беспокойно озирался, как будто не знал, куда попал. Несколько человек сидело с самым отсутствующим видом, явно обдумывая планы по свержению власти. В дальнем углу группа людей что-то обсуждала, время от времени бросая быстрые взгляды по сторонам.
