застенчивая, боящаяся сделать первый шаг… Она не несется вперед сломя голову! А теперь марш отсюда и прихвати ее с собой. Ты просто глуп. Мое терпение иссякло.
— Полегче, Луиза, врач сказал, что тебе вредно волноваться.
— Я не могу оставаться спокойной, зная, что единственный человек, который, как я надеялась, облегчит лежащее на мне бремя забот, оказался болваном.
— Луиза, — мягко упрекнул ее Ник.
Она недовольно фыркнула.
— Марш отсюда!
Линдси уже встала с кровати и была готова по первому знаку броситься вон из комнаты.
— Приходите еще, дитя мое, — сказала ей Луиза Дельмар тоном королевы, назначающей аудиенцию. — Несмотря на происшедшее, я нахожу вас очаровательной. Я не настолько мелочна, чтобы ставить вам в упрек ваши естественные женские слабости. Я хорошо помню себя в двадцать два года. И вообще, прошлое видится мне отчетливее, чем события вчерашнего дня. Вы не вписываетесь в наш проект, но я буду рада встретиться с вами вновь. Так что приходите.
— Спасибо, мадам, — потупившись, ответила Линдси.
Ей не терпелось выбраться отсюда, хотя по твердо сжатым губам Ника она догадывалась, что ее испытания еще не закончились.
— Линдси — как раз то, что нам нужно. Рано или поздно ты с этим согласишься.
— Нет, не соглашусь.
— Согласишься! Ты же умная женщина и не станешь перечить только для того, чтобы доказать, что я не прав. Тебе еще представится возможность хорошенько рассмотреть ее. Думаю, Линдси придется бывать здесь так часто, что вы успеете порядком надоесть друг другу, ведь я рассчитываю на твою помощь в ее подготовке.
До сих пор Линдси почти жалела Ника Фарадея, покорно слушавшего язвительные комментарии острой на язык Луизы. Однако последняя тирада, произнесенная тихим голосом, резко изменила ситуацию. Да, Ник был достоин своей бабушки! Если Луизе Дельмар не было равных по части ума, то он оказался непревзойденным хитрецом. Упрек в его устах обернулся комплиментом, а просьба о помощи прозвучала очень своевременно.
Какая женщина может устоять против такой искусно завуалированной лести? Суровое лицо Луизы Дельмар немного разгладилось. Ник Фарадей тут же воспользовался достигнутым успехом для заключительного выпада.
— И еще… если уж расставлять все точки над «i». Ты отлично сознаешь, что вела себя бестактно по отношению к Линдси, причем это касается как твоей манеры держаться, так и заданных тобой вопросов. И в то же время ты пытаешься добиться ее расположения. Никогда больше этого не делай. А теперь мы уходим.
По хриплому смешку, раздавшемуся из-под полога, Линдси поняла, что такие словесные перепалки — обычное явление и доставляют немалое удовольствие Луизе Дельмар.
Она плелась за Ником Фарадеем, всем сердцем желая только одного — поскорее покинуть этот дом.
— Я уезжаю, — собрав последние силы, решительно заявила Линдси.
— Я вас отвезу.
— Не стоит. Я приехала на такси и не понимаю, в силу каких причин должна возвращаться обратно на чем-то другом.
— Причин? Что женщины вообще знают о причинах?.. Мне вполне хватает общения с одной несносной особой, так что прошу вас, хотя бы вы не осложняйте мне жизнь.
— А мои желания значения не имеют?
— Нет.
— По-моему, вы самый высокомерный, властный…
— Хватит! Вы даже не оригинальны. Все это я уже слышал.
В холле, щелкнув пальцами, он отрывисто отдал какое-то распоряжение, и, когда они спустились вниз, у подъезда уже стоял серебристый лимузин с шофером.
— Я сам сяду за руль. Спасибо, Бакстер, — сказал Ник, помогая Линдси забраться в роскошный салон автомобиля, где царил полумрак.
Не спрашивая, где она живет, он тронулся с места, и вскоре они смешались с потоком машин. Линдси заметила, что он едет в нужном направлении, и догадалась, что ее адрес он запомнил во время допроса в спальне. Поскольку движение на улицах Найтсбриджа было интенсивным, а Ник, похоже, не слишком следил за дорогой, она молила Бога, чтобы они не угодили в аварию. Но заметив, что он управляет автомобилем так искусно, словно составляет с ним единое целое, она успокоилась.
— Спокойной ночи, мистер Фарадей. Спасибо, что подвезли, — церемонно сказала она, когда машина остановилась у ее дома.
Она проворно выбралась из лимузина, но Ник оказался еще проворнее и подал ей руку, как только ее нога коснулась тротуара. У подъезда она снова попробовала было сказать «спасибо», но не очень удивилась, когда он вслед за ней преодолел семь этажей ее дома без лифта, даже не запыхавшись. Видимо, регулярно посещает спортивно-оздоровительный центр, ехидно подумала Линдси.
И когда у двери ее квартиры Фарадей протянул руку, она поняла, что не на прощание: он просил ключ. Пропустив ее вперед, он вошел следом, и Линдси решила, что это уж слишком.
— Послушайте, мистер Фарадей…
— Я просил вас называть меня Ник, — ответил он, с интересом оглядываясь вокруг.
Квартира вдруг показалась ей очень маленькой и тесной, когда она попыталась взглянуть на нее глазами Фарадея. Вещи, купленные ею, чтобы оживить спартанскую обстановку, доставшуюся от прежних владельцев, казались случайно попавшими сюда. Только ее любимое большое мягкое кресло не разочаровало Линдси: оно, похоже, могло сделать уютной и тюремную камеру.
Лицо Ника оставалось бесстрастным, когда он задумчиво произнес:
— М-да, над этим надо пораскинуть мозгами.
— Над чем?
— Пока сойдет и так, но, как только начнется работа, вам нельзя будет здесь оставаться.
— Мне здесь нравится. Никуда уезжать я не собираюсь.
— Да, я вижу, вы постарались создать здесь уют…
— Спасибо.
— …но, помимо всех прочих обстоятельств, я лично не собираюсь совершать восхождение на Монблан всякий раз, как решу вас проведать.
— Это наша первая и последняя встреча, мистер Фарадей. У вас больше не будет повода видеть меня. — Она помедлила, но, не в силах бороться с любопытством, спросила: — А что за обстоятельства?
— Вы будете нарасхват. Следовательно, вам потребуется какая-нибудь охрана. Впрочем, это не ваша забота.
— Как и все ваши планы, связанные со мной. Я не приму ни одного вашего предложения!
Это было простым сотрясением воздуха. Ник, увлеченный идеей, продолжал мыслить вслух:
— Вы могли бы переехать ко мне. Места хватит, а Луиза присмотрит за вами. Возможно, такие предосторожности покажутся вам старомодными, но это — часть вашего будущего имиджа.
— Ах, ну конечно! — с сарказмом отозвалась Линдси. — И мадам Дельмар примет меня с распростертыми объятиями.
— Возможно, вы правы… Луиза, кажется, настроена против вашего участия в рекламной кампании. А она бывает очень упрямой, отстаивая свое мнение.
Как и кое-кто другой, подумала Линдси; кипя от негодования.
— Она, конечно, не будет ежеминутно демонстрировать свое презрение и ущемлять вас в связи с тем, что ее мнением пренебрегли, но при сложившихся обстоятельствах действительно лучше подыскать вам отдельную квартиру.
Широко раскрыв глаза от изумления, Линдси воскликнула:
