из этого просто ничего не выйдет]. Я бы не смогла попасть внутрь, чтобы выбраться наружу. Я могу выбраться, только если запру себя изнутри. А скоро...
Габриела была совершенно готова ехать, собрала сумку, ключ надежно положила внутрь, в нужное отделение. Но при этом она выронила из сумки почтовую открытку. Я сказал ей об этом, и она показала мне открытку: 'Кролики идут через речку; мы тоже так иногда ходим, когда гуляем'. Она вышла и закрыла за собой дверь, пользуясь своим волшебным ключом, сказала 'до свидания' и повторила еще раз, уже через закрытую дверь, после того как нашла своего отца и они вышли вместе.
Я на стуле — первый раз.
1. Тема вместилища с интернализованным объектом = удерживание и сохранение Д.В.В.
2. Представление о самой себе как о девочке в юбке.
3. Женский клиторальный онанизм.
4. Идея о том, что женщина всегда ложится (подготовка к менструальной теме).
5. Черное как отрицание отсутствия (выглядит как отрицание факта, что не видишь), покрывающее память об отсутствующем объекте.
6. Замок ее сумки. Ключ в двери. Красное на юбке (менструация). Идея о женском генитальном эротизме — влагалищном, вагинальном.
7. Предостережение относительно садистского обращения с животом олененка (или собаки).
8. Появление ребенка от мужчин. Незрелость, с которой надо мириться.
9. Тема четвертого лица — нет места для ее сестры (Сусанны).
Письмо от матери
'Я Вам очень благодарна за то, что Вы прислали мне запись Вашего последнего занятия с Габриелой. Это в высшей степени великодушно с Вашей стороны, и мне приятно, что Вы знали, какую большую радость принесет мне чтение этой записи.
Думаю, мой муж сообщил Вам по телефону, что она гораздо спокойнее после последней беседы с Вами — меньше сосет палец, очень редко допускает вспышки деструктивности, с юмором относится к своим слабостям.
На днях мне пришло в голову, что мы всегда пишем Вам о том, что не ладится с Габриелой, а не о том, как дела поправились и все встало на свои места; но в настоящий момент именно это кажется самым важным.
Мне хотелось бы сказать Вам — хотя Вы, возможно, об этом и знаете, — как то, что я Вам писала, помогло мне выразить мою растерянность и страхи, зная, что они будут приняты с полным пониманием; а также то чувство, что мы с Вами связаны. Уверена, что именно это помогло мне справиться со всеми нашими переживаниями, связанными с Габриелой, и установить правильные отношения с ней. Я очень сильно волновалась, когда родилась Сусанна — не помню, говорила ли я Вам, что у меня есть брат, которого я очень не люблю; он родился, когда мне было почти столько же, сколько было Габриеле, когда родилась Сусанна'.
Письмо от матери
'Ваше письмо пришло, когда я садилась писать Вам. Габриела, кажется, чувствует себя хорошо, меньше стало этого неутешного сосания пальца, и играет она в свои собственные игры со всей душой.
Дня два-три назад она пожаловалась на то, что видит дурные сны: 'Доктор Винникотт не помогает', а потом: 'Как это люди ставят телевизионную антенну, когда ее снесло ветром?'
На другой день, за обедом: 'Чем больше я езжу к доктору Винникотту, тем больше у меня дурных снов'. Я говорю, немного напыщенно: 'Наверно, они хотят тебе что-то сказать, и тебе следует их послушать'. — 'Не хочу'. И Сусанне: 'Мы пошлем доктору Винникотту нож, чтобы отрезать его сны'. Мне: 'А почему
После обеда она продиктовала мне прилагаемое здесь письмо. Позднее сказала: 'Доктору Винникотту это письмо покажется смешным'. Я: 'А ты хочешь, чтобы оно было смешным или очень серьезным?' — 'Понемножку и тем и другим'.
Письмо от Габриелы
(продиктованное)
'Мы пошлем Вам нож, чтобы отрезать ваши сны, и мы пошлем свои пальцы, чтобы поднимать вещи, и мы пошлем вам снежки, когда выпадет снег, чтобы их лизать, и мы пошлем Вам мелки, чтобы рисовать человечка. Мы пошлем Вам костюм, чтобы ходить в нем в колледж.
С наилучшими пожеланиями Вашим цветам, и Вашим деревьям, и Вашей рыбе в Вашем пруду.
С любовью к Вам,
Габриела'.
'Мы едем к Вам с наилучшими пожеланиями в наших сердцах'.
(На самом-то деле, сада у меня нет, но через выходящее во двор окно кабинета виден небольшой садик на крыше.)
Письмо от матери
'С тех пор, как я Вам последний раз писала — всего три или четыре дня назад, — Габриела очень грустит, лежит на полу и подолгу сосет палец, плачет по малейшему поводу и не может уснуть ночью. Просится срочно к Вам на прием. Несколько раз спрашивала меня, что она послала Вам в письме, которое она Вам написала, говорит, что забыла.
На другой день после того, как она написала его, лежала на полу, держа во рту палец. 'Устала?' — спрашиваю ее. 'Нет, мне грустно'. — 'О чем ты грустишь?' — 'О докторе Винникотте, о писе доктора В. Я хочу к доктору В. завтра. На этот раз я взаправду скажу ему, в чем дело'. — 'Везет же тебе, что ты знаешь. Большинство людей не знают'. — 'Я не знаю, но я всегда могу сказать ему'.
Она 'случайно' уронила корзинку с яблоками на Сусанну с верхней площадки лестницы и разбила телефон. После этого очень буйствует против себя самой, заставляет Сусанну ее шлепать и очень сильно бьет сама себя. Меня немного пугает неистовство этого самобичевания, хотя оно и не проявлялось вплоть до самого последнего времени.
P.S. Перечитав то, что я написала, чувствую, что нарисовала слишком мрачную картину. Я описала лишь то, что произошло совсем недавно, довольно внезапно, хотя вместе с тем, думаю, в целом она в хорошем состоянии после Вашего последнего сеанса с ней'.
Тринадцатая консультация
23 ноября 1965 года
Это был довольно необычный приезд, характеризовавшийся застенчивостью; Габриеле было теперь четыре года и три месяца. Войдя в комнату, она закрыла дверь и сразу направилась к игрушкам. Я сидел на стуле за столом и писал.
О тех и других вместе мы говорили как о рядах детей и взрослых.
