машину, поехать в эту Валентиновку и самому все проверить…
Подойдя к своему сейфу, Квасов вынул оттуда пистолет и пару наручников. Потом подумал и прихватил видеокамеру и уголовный кодекс. Надо по горячим следам провести первый допрос и запугать задержанных статьями и сроками.
Чем дальше красное «Рено» лейтенанта Квасова уходило от центра Москвы, тем увереннее он был.
Завтра все изменится в его жизни!
Рано утром он доставит в Управление двух преступниц, протоколы с их признательными показаниями и рубин из диадемы какой-то царицы Екатерины.
Потом Макс предложит майору Матвиенко поехать на задержание отморозков, которые грабили «Сезам» и взрывали больничную палату «люкс»…
Правда, полковник Серов может обидится на Квасова. Но победителей не судят!
Их, обычно, награждают и повышают в должности.
Максим подумал, что через день он перестанет быть «салагой»!
Ему повезло. В этот вечер на Ярославском шоссе было не так много пробок. Красный «Рено» двигался намного быстрее пешеходов…
И налет на антикварный салон, и взрыв в больнице они проводили глубокой ночью. Но здесь-то опушка леса, а не центр Москвы.
Харченко предложил начать штурм коттеджа в десять тридцать.
Участки в Валентиновке очень большие и сильно заросшие. Даже если бабы заорут, то их никто не услышит.
На всякий случай ребята решили работать, натянув на голову темные колготки. Говорить они будут с грузинским акцентом, называя друг друга «кацо».
Но эта конспирация не для полиции. Туда Гагина жаловаться не будет. А вот шефу она сообщит обязательно.
Михалыч догадливый! Но если Эльвира скажет шефу, что на нее напали грузины в черных колготках, то он не будет копать дальше…
Когда стемнело, Павел загнал свою синюю «Ниву» на опушку за коттеджем. Он развернул ее носом на дорогу и предусмотрительно не стал выключать двигатель.
Уже при первом осмотре они поняли, что входить надо со стороны оврага. Там, где гнилой штакетник…
Было совсем темно, и братки не заметили лаз, который соорудил Вадим. Они не собирались лазать на пузе. Их фонарики светили только на уровне груди.
После третьего столба они встали боком к забору в метре друг от друга. По команде они азартно надавили на перекладину плечами.
Двухметровая панель штакетника жалобно скрипнула, треснула и завалилась на невысокие кусты.
Ефим Нилов первым проник на участок. Он шел вперед, раздвигая ветки кустов, которые затем хлестали по Павлу Харченко.
Братки двигались напролом и не хотели даже замечать балкон на втором этаже и приставленную к нему лестницу. Они шли к центральному входу.
Возможно, что Гагина была слишком беспечна, но при постройке особняка она пропустила явную глупость. В дом вело широкое крыльцо, на котором стояла мощная металлическая дверь из пуленепробиваемой стали. А рядом было широкое и низкое окно. Оно просто приглашало грабителей: «Стукни в меня камушком — дверка и откроется».
Ефим посветил фонариком вниз, и сразу нашел под крыльцом обломок кирпича. Он поднял его, размахнулся и бросил.
Стекла были очень хорошие. Они не разбились на крупные куски и не оставили острые зубцы на рамах. Они целиком разлетелись на тысячу мелких блестящих кубиков. Меньше, чем буковки на клавиатуре компьютера.
Стекляшки шуршали под ногами и на крыльце, и в холле коттеджа.
Ефим везде шел первым потому, что у него был пистолет. А Павел в темно-синих колготках изображал отморозка с гранатой в руках.
Они ворвались в гостиную, и одним своим видом ввели в шок и мать, и дочь. Любая из них в принципе была смелой женщиной. Каждая могла нахамить любому, чувствуя его слабину.
Но тут другое дело. Против гранаты не попрешь! А любой наглец трусоват по своей природе.
Одним словом, никто не хотел умирать!
Эльвира Гагина без всякой команды подняла руки вверх. А Маришка отступила к дивану и там аккуратно упала в обморок.
Налетчики еще засветло успели обсудить все детали операции. Они даже разделились на доброго и злого следователя.
По этому плану Ефиму Нилову предстояло обыскать и связать хозяйку дома — плотную и уютную женщину, которой на вид было чуть больше сорока, но меньше пятидесяти.
«В сорок пять — баба ягодка опять».
Фима с глупой улыбкой начал обыскивать женщину. Это мероприятие ему нравилось не меньше, чем возможная добыча.
Давно замечено, что многие бандиты не жадные люди. В своем ремесле их привлекает не материальная сторона, а азарт, риск и власть над людьми.
Мог бы примерный парень Ефим Нилов подойти на улице к красивой богатой женщине и начать ее осматривать руками?
Нет!
А Фима с колготками на голове может! Дамочка будет покорно стоять, боясь его пистолета. А он будет ощупывать ее медленно и со вкусом.
И в этот момент Нилов грубо прокололся. Он залез Эльвире в район декольте и неожиданно для себя вытащил перстень на ремешке.
Обращаясь к Павлу через прорезь в колготках, Ефим закричал с грузинским акцентом.
— Посмотри, кацо! Это же тот рубин, который мы с тобой взяли в «Сезаме». А ты сказал, генацвале, что отдал его шефу? Это что за «Хванчкара» такая?
В ответ Павел Харченко сорвал с головы синие колготки, бросил их в Нилова и вдобавок обложил того шестиэтажным матом.
— Ты что сделал, сука? Вся наша конспирация псу под хвост! Нас теперь шеф на шашлык порежет.
— Извини, Паша. Виноват!
— Не называй имен, придурок! Хотя, какая сейчас разница?
— Ты не сердись, Павлуша! Так что мы теперь с этими бабами будем делать?
— Потом решим. Ты пока свяжи их. Разрежь колготки и вяжи!
Ефима не надо было долго упрашивать. Он повернул Гагину к себе спиной, заломил к пояснице руки, повалил на ковер и сел сверху. Теперь он отложил пистолет, достал нож и начал резать новенькие эластичные колготки…
Через пять минут он уложил Эльвиру поближе к камину и начал его разжигать.
Над школьницей Марианной Павел трудился подольше. Та была в полном обмороке, и не хотелось ее тормошить. Поэтому Харченко ворочал девушку аккуратно и ласково.
Наконец и Мариша легла у камина, который к этому времени вовсю разгорелся…
