По всем правилам Вадим Дунаев, который ползал с диктофоном на втором этаже, должен был броситься на выручку женщинам.
Но его сдерживал ряд обстоятельств.
Лежавшие у камина дамы были не самые законопослушные гражданки. Именно они закрутили аферу с рубином. И именно по их милости сидит в СИЗО тихий антиквар Яков Романович Шатилов.
Это первое!
Теперь далее. Отморозок Паша Харченко уже взорвал гранату в больнице Стеклова! Почему он не взорвет ее сейчас? И тогда вместо спасения у камина лягут три трупа, а бандиты уйдут с рубином от князя Потемкина-Таврического…
Дунаев опять отполз в спальню Эльвиры и попытался позвонить «дежурному по отделу лейтенанту Квасову». Но связь здесь брала очень плохо.
Объект был временно недоступен…
Только несколько основных улиц Валентиновки были освещены нормально. На боковых проездах тоже горели сносные фонари. А те участки, которые примыкали к лесу, оврагу и пустырю, тонули в полном мраке.
Лейтенант Квасов с большим трудом нашел крайний дом по улице Ермоловой.
Он тоже не хотел звонить у ворот. Под кнопкой виднелось переговорное устройство и что-то похожее на глазок видеокамеры. Но Макс не хотел переговоров с хозяйкой. Можно спугнуть Гагину, и из коттеджа исчезнут основные улики.
Врага надо брать врасплох и тепленьким!
Лейтенант начал обходить дом.
Сначала вдоль улицы шел каменный забор, потом у леса начались гофрированные стальные листы. А дальше на склоне оврага — трухлявый штакетник.
Максу повезло! Третья секция забора завалилась внутрь, и можно было проникнуть на участок без взлома.
Густые заросли мешали продвигаться вперед, но он шел, пробираясь к центральному входу.
Заметив крыльцо, Квасов вынул пистолет и красиво передернул затвор, вогнав патрон в начало ствола, называемое патронник.
Он и не думал стрелять. Вор должен сидеть в тюрьме, а не лежать в морге. Но оружие придаст задержанию серьезность.
Макс хотел взять женщин на испуг и склонить к раскаянию. На семинарах в Академии МВД они обсуждали подобные ситуации.
Поднимаясь на крыльцо, лейтенант сразу заметил разбитое окно и кучу блестящих стекляшек — белых квадратиков, похожих на кусочки мелкого рафинада.
Это было непонятно, но зато вход в дом был свободен. И Квасова ничто уже не могло остановить. Он стремительно шел на задержание уголовных преступников!
Ворвавшись в гостиную, Макс машинально выкрикнул: «Руки вверх»!
Он и сам почувствовал, что первое его слово грозно звенело, а второе, затухая, пошло вниз…
Еще бы! Две женщины в комнате действительно были, но они, как мумии лежали справа и слева от камина. А в центре гостиной стояли два крепких вооруженных парня.
У Квасова была отменная реакция. За доли секунды он успел оценить обстановку и вспомнить взрыв гранаты в больнице Стеклова.
Макс присел, пропуская над собой первую пулю Фимы Нилова.
Он присел и прыгнул вперед, прячась за кресло, которое было прямо перед Павлом. Тот даже гранату кинуть не мог.
А Квасов прицелился в его правое плечо и выстрелил. Он бы попал с двух метров, но почти одновременно Ефим выстрелил в край пухлого кресла. И поэтому ствол у лейтенанта дрогнул и Харченко получил пулю в грудь.
Теперь в гостиной осталось два соперника. Это напоминало дуэль в салуне на Диком Западе.
Женщины, лежавшие у камина, вообще не могли вмешаться.
Вадим Дунаев все видел со второго этажа. Он бы мог помочь, но не знал как!
А противники не спешили. В каминном зале было много ниш, комодов, шкафов и диванов. Можно было перемещаться, прятаться и стрелять наверняка.
Обойма не беспредельна! После пяти выстрелов они стали экономить патроны. Но, когда Квасов решил сменить позицию и рванулся за буфет, Фима не выдержал и выстрелил навскидку, как по летающей тарелочке.
Нилову повезло. Он попал лейтенанту в плечо. Правда кости остались целы, и пуля прошла навылет, но Макс выронил пистолет и встал столбом в центре гостиной.
А Ефим вышел из ниши за камином и замер в трех шагах от своего противника.
Он мог стрелять сразу, но было приятно поиграть, покуражиться, попытаться увидеть страх в глазах лейтенанта.
Нилов направил ствол и демонстративно взвел курок. Теперь до выстрела оставались секунды!
Вадим Дунаев встал перед лестницей на втором этаже, начал топать, как рота солдат в атаке. При этом он кричал на разные голоса: «Первая рота с пулеметами атакует через окна! Вторая рота — приготовить гранаты! При сопротивлении живым не брать»…
Понятно, что Нилов отвлекся. Не опуская пистолета, он стал оглядываться на окна, высматривая пулеметы. Потом взглянул наверх, откуда в него полетят гранаты.
Его смятение длилось всего три секунды. Но Макс успел улучить момент, нагнуться, поднять левой рукой пистолет и выстрелить три раза.
Если бы на груди Фимы висела стандартная мишень, то «салага» Квасов получил бы отлично. Двадцать восемь из тридцати. Или две десятки и восьмерка.
Лейтенант подошел к телу Нилова и на всякий случай ногой отбросил его пистолет. Но непонятно, почему он не убрал гранату из руки лежащего Харченко.
А Павел был еще жив! Он собирал последние силы, и сквозь прикрытые веки наблюдал за происходящим…
Вот сверху по деревянной лестнице спустился какой-то парень. Он порвал на себе рубаху и перевязал плечо менту.
Они начали развязывать Эльвиру Гагину. Но потом подняли ее и понесли на диван…
Харченко чувствовал, что рана его смертельна. У него оставались секунды. И тогда Паша из Полтавы последним усилием он потянул за кольцо, вытащил чеку и попытался бросить гранату.
Но броска не получилось. Бугристая «лимонка» покатилась в сторону дивана. Туда, где два мужика тремя руками пытались поднять хозяйку особняка и затащить ее на диван.
Взрыв разбросал всех!
Макс и Вадик Дунаев и не думали прикрываться женщиной. Но так получилось, что основной поток осколков попал в тело Эльвиры Гагиной.
Часть горячих кусочков металла досталась Петру Харченко. Но ему было уже все равно.
Лейтенанту Квасову крепко царапнуло щеку.
А Дунаеву навылет прошило верхнюю часть бедра. Именно в том месте, куда обычно делают уколы.
Хотя «Скорая помощь» нужна была всем живым, но они не сразу вызвали медиков. Сначала раненый Максим пробрался на второй этаж и принес простыню с кровати покойной хозяйки коттеджа.
Разрезав полотно на полосы, лейтенант заставил Дунаева снять штаны и начал перевязывать его
