его в гостиницу, как тут ее и осенило. Мысль, безусловно, была глупая, бесплодная и авантюрная, но, придя однажды, она уже не отпускала молодую женщину, заразив суетливым беспокойством.
Подергавшись немного и вспомнив жизненное кредо мужа: «Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть», она, успешно сбежав от старавшегося не терять ее из виду Алана, отправилась разыскивать по барам постоянного проводника мужа — Джерри, бывшего с Майклом и Аланом на этом треклятом восхождении.
По сведениям Эллы, которая знала всех и вся в этом забытом богом медвежьем углу, Джерри, вернувшись домой после произошедшей трагедии, не просыхал ни на минуту, шатаясь по кабакам с раннего утра. Парень вбил себе в голову, что если бы он пошел наверх с друзьями, а не торчал в лагере, то Майкл остался бы жить. Мысль довольно спорная, но точившая бедолагу ежедневно и ежечасно.
Найденный Кристиной в самой низкопробной забегаловке, не имевшей даже вывески, он сначала осмеял сумасшедшую вдовушку, но потом, поняв, что она говорит серьезно, пришел в ужас и категорически отказался участвовать в подобном безрассудном деле. И только после длительных уговоров и угроз, что в таком случае Кристина пойдет одна, он согласился на эту «самую дерьмовую глупость» в его жизни.
Условившись, что на следующий день Джерри заберет ее от отеля на рассвете, они расстались.
Кристина отправилась искать детектива Стоуна, чтобы поставить его в известность о своих планах (окончание их разговора вы уже знаете), а Джерри, враз протрезвев, побрел куда-то, воровато оглядываясь по сторонам. Похоже, что он уже сожалел о своем согласии, но отыгрывать назад было поздно, и он ковылял по улице, что-то бормоча себе под нос и сокрушенно качая головой.
— Куда это вы собрались с рюкзаком, мистер Шевалье? Этот голос скоро начнет преследовать Алана даже во сне. Он оглянулся, но против солнца смог разглядеть только черный абрис знакомой коренастой фигуры, стоявшей посреди пустынной улицы.
Чтоб этого пролазу-детектива бешеный койот загрыз! Интересно, он когда-нибудь спит? Алан чертыхнулся про себя, но постарался сохранить невозмутимо-приветливое выражение лица.
— Прогуляться решил, мистер Стоун. Посмотрите, какая чудесная погода!
И он сделал широкий жест рукой, охватив голубую чашу неба, обрезанную полукругом гор, сжавших в своих объятиях городок и озеро.
Еще накануне хмурые и враждебные, сегодня вершины, словно ветреные красавицы, сияли снежными покрывалами, золотящимися солнечными бликами.
Детектив недоверчиво хмыкнул, неторопливо оглядев своего «протеже» от поднятых на лоб темных очков до зашнурованных горных ботинок.
— И с чего это, позвольте спросить, вы решили прогуляться, да еще из города?
— Захотелось, понимаете ли… Кажется, я не давал подписки о невыезде. Или я нахожусь под домашним, пардон, гостиничным, арестом, просто вы мне об этом запамятовали сообщить?
— Но-но, не забывайтесь, мистер Шевалье, а то ваша не очень умная шутка может обернуться правдой… Насколько я понимаю, ваша любовь к прогулкам по солнечной погоде обусловлена тем, что некая дама отбыла отсюда час назад с проводником по известному вам маршруту… Или не известному?
— Известному, детектив, разумеется, известному. И честно говоря, было бы гораздо лучше, если бы вы не меня сейчас задерживали, а не пустили бы ее туда. Миссис Хендриксен, к вашему сведению, не очень уверенно чувствует себя на склоне. Должен вам напомнить, если вы плохо читали мои показания, что на высоте три двести у них будет пятидесятифутовая стенка, и, боюсь, что там начнутся проблемы.
— А я боюсь, мистер Шевалье, что если вы там появитесь, то проблем только прибавится…
Алан почувствовал, что его терпение начинает таять, подобно снегу под ярким солнцем.
— Послушайте, детектив, может быть, хватит, словно старая баба, заниматься гаданием на кофейной гуще? Давайте проясним ситуацию. Я арестован?
— Нет.
— Мое присутствие необходимо для следствия в течение ближайших двух суток?
Детектив чуть помялся, выбирая между гложущими его опасениями и известной всей округе честностью. Победила честность.
— Н-нет…
— Тогда счастливо оставаться! Я спешу. В качестве ответной любезности обещаю, что не подойду к миссис Хендриксен ближе, чем на сто футов, ровно как вы велели, если только моя помощь не окажется жизненно необходимой. Вы удовлетворены?
Нахмурившись, детектив тоскливо посмотрел на горы, по которым сам любил лазить в детстве, за что был пару раз нещадно выпорот своим отцом — проводником, погибшим под камнепадом, когда мальчику было всего одиннадцать лет.
Неужели он ошибся в этом парне? А что если это был действительно несчастный случай и Шевалье ни в чем не виноват? Мало ли, какие слухи о нем ходили! В конце концов, это только предположения, о которых ему рассказал по телефону приятель, служащий когда-то в той же конторе, что и этот бедолага. Надо бы связаться с его бывшими коллегами в Форте Брагг, что в Северной Каролине, узнать, так сказать, все из первых рук. Надо же, рейнджер, вау! А с виду — обыкновенный интеллигентный хлюпик, только очков не хватает.
Конечно, все было бы гораздо проще и понятней, если бы не роскошная блондинка, девочка-вишенка, которую угораздило выйти замуж за того остолопа, чей труп сейчас околачивается в морге. Кто хочет свернуть себе шею, не должен создавать семью! Покойнику-то хорошо: окочурился — и все дела, а вдова, вон, из-за него черт знает куда поперлась. А за ней — этот красавчик с глазами больной собаки. А невыспавшийся детектив должен теперь сидеть в своем кабинете и ломать голову: вернется развеселая гоп-компания назад или нет? Ну и свинья этот Хендриксен, прости меня, Господи!
Увидев, что полицейский цербер ушел куда-то мыслями, Алан вежливо кашлянул.
— Детектив, так я могу идти?
Стоун обреченно махнул рукой.
— Можете, черт бы вас всех побрал!
— И вам не болеть!
Подчеркивая окончание разговора, Алан решительно сдвинул темные очки на глаза и, повернувшись к детективу спиной, пошел по улочке, выводящей из городка прямо к подножию близких гор.
А его собеседник, долго провожавший взглядом одинокую фигуру в красной куртке с огромным рюкзаком, упорно идущую к своей цели, вдруг неожиданно даже для себя пробормотал:
— Береги себя, дурачок!
Что ее идея — чистой воды авантюра Кристина поняла уже через два часа подъема, когда пот начал заливать глаза, а сердце билось в грудной клетке, словно пойманная птица. Она уже давно не видела ничего, кроме горных ботинок своего спутника, идущего впереди легким спортивным шагом с огромным рюкзаком за плечами. Что некоторые люди так сильны, что могут легко преодолеть длинный тягун, Кристина еще могла понять, но то, что ее проводник при этом успевал полюбоваться окрестными видами и выкурить сигарету-другую, было за гранью ее понимания. Сама же она с трудом втягивала в свои легкие остатки кислорода. — Джерри, я больше не могу, — прохрипела она.
Идущий впереди мужчина с готовностью остановился и просительно посмотрел на свою «работодательницу».
— Возвращаемся назад, миссис Хендриксен?
— Кристина… Зови меня… просто… Кристина… Сколько раз… повторять…
Даже эти слова дались ей с трудом из-за одышки, раздиравшей нетренированные легкие, требовавшие кислорода. А ведь они поднялись всего-то ничего — вон городок, греющийся в лучах солнца, успевшего уже растопить выпавший не ко времени снег.
Кристина перевела взгляд с аккуратных крыш на улыбающегося проводника и вдруг разозлилась: ну почему она такая никчемная? Вон, пожалуйста, этот далеко не молодой мужчина стоит перед ней, ухмыляясь, с большущим рюкзаком за плечами, где лежит все их снаряжение и запас продуктов на два дня, а она, идя налегке, уже чуть жива от усталости.
Ну уж, дудки! Может, она и никчемная кукла, но мужа своего не посрамит! Майки никогда не отступал перед трудностями, и она не спасует перед ними тоже!
