Девушке не было запрещено делать то, что хочется, поэтому она, виновато улыбнувшись на прощание, торопливо застучала высокими каблучками, быстро удаляясь в темноту переулка.
- Постойте! – крикнул вслед Никита и сам бросился догонять. Почему-то сейчас и именно перед ней ему захотелось оправдаться.
- Я обычный человек! Меня зовут Никита.
Девушка послушно дожидалась.
- Я знаю! О вас все местные газеты пишут!
- Вы могли бы со мною провести этот вечер?
Язык не повернулся отдать приказ. Именно сейчас хотелось чего-то настоящего. Хотя бы простой симпатии…
Никита со страхом ожидал отказа. Неожиданно, как перед схваткой на татами, застучало сердце.
- У вас несчастный вид, - внимательный сочувственный взгляд скользил по напряженному лицу мужчины. – Зачем я вам? С вашими-то возможностями!
- Скажите! И у вас тоже будет всё, - не сдержался Никита и тут же внутреннее обругал сам себя за то, что докатился до подкупа.
Он не хотел, чтобы Алена просто взяла и ушла. Её тяжелый вздох стал ответом.
- Вас все боятся. Я не хочу, чтобы и меня боялись. К тому же… простите… вас будут принимать за моего отца. Хотя… рядом с вами… приятно! Что-то в вас есть!
Она говорила правду, потому что по-другому уже не могла. Никита облегченно вздохнул.
- Вы первая… - он замялся на мгновение и решился, - к кому я подошел познакомиться. Не удержался!
- И что же во мне такого?
Игривая улыбка Алены заставила Никиту облегченно вздохнуть: девушка кокетничала, неосознанно пыталась понравиться. Какой-то шанс продолжить отношения всё-таки существовал.
- В вас есть всё, от чего у меня усиленно бьется сердце. Простите, за такие слова! Боюсь только, что во мне нет ничего, что нужно вам.
Тонкая ручка молодой женщины неожиданно подхватила Никиту под локоть. И он ведь не отдавал приказа! Хотя Алена могла это сделать из простого сочувствия.
- Хорошо! Проведите меня до дома. С вами точно безопаснее! Это ведь вас все боятся!
Котов медленно шагал рядом и вдыхал волнующий запах ее сладких духов. И это ощущение казалось самым глубоким из тех, что он пережил за последний месяц.
Всю дорогу он говорил какие-то глупости, перемежая их анекдотами, острил по теме и просто так. Алена заливисто смеялась и изредка хватала Котова за рукав.
При расставании Никита, не удержавшись, проследил за ее правой рукой. Хотел увидеть обручальное кольцо. Но его не было.
Алена все поняла: пытливый взгляд мужчины от нее не ускользнул.
- Однако вы настойчивы! Хотите меня куда-нибудь пригласить?
Откровенность заставила Никиту смутиться.
- Конечно, хочу.
Внезапно улыбка сошла с лица девушки.
- Скажу вам то, что думаю. Обычно я так не поступаю, чтобы не обидеть. Но с вами… по-другому не получается! Вы мне нравитесь! И будь вы хотя бы на десять лет моложе… понимаете… Я очень хочу, чтобы моего будущего ребенка воспитывал и отец. А вам столько же, сколько и моему отцу. Недавно его похоронила! Вы не представляете! – Алена проглотила судорожный комок в горле и снова взволнованно заговорила. - И я на самом деле не хочу к вам привязываться! Хотя чувствую, что именно это уже и происходит. Нам лучше не встречаться… Не хочу потом врать! И чтобы вы постоянно думали, что я из-за денег…
Девушка говорила правду. С каждым произнесенным словом Никита будто всё глубже падал в бездну.
Алена протянула руку для прощания, осторожно сжала мужскую ладонь и, неожиданно вздрогнув, как от удара током, сделала неуверенный шаг назад.
- Простите меня! К вам даже не прикоснуться!
И скрылась в подъезде.
Приказывать ей Котов не хотел…
Он уходил по темному переулку и чувствовал, что из-за мутного стекла окошка лестничного пролета девушка смотрит ему вслед.
Власть, данная Никите, в этом случае ничего не стоила!
Наверное, он и хотел услышать от неё то, что услышал. Именно с такой и нужно делить всё: и горе, и радости.
Если бы Котов услышал еще и тяжелый вздох Алёны, открывавшей дверь своей квартиры, ему бы стало легче.
Сегодняшним утром Никите исполнилось двадцать шесть.
И прямо сейчас нужно было найти место, где обычный человек выжить не мог.
Глава 4
Уже третью неделю среди военных Н-ской части рассказывали одну и туже байку о новом подразделении спецназа. Будто бы ребята справляются с террористами без применения оружия. Байка она и есть байка! Только вот свидетелей, видевших невероятные вещи, становилось все больше.
Вот бы и лейтенанту Шевцову сейчас таких помощников, о которых трепались сослуживцы!
Но иногда так складываются обстоятельства, что должен ты умереть. И не важно, что сам ты старший лейтенант армейского спецназа и твой зад до этой минуты бывал в таких переделках, что и черту стало бы жарко.
Просто уже рванули фугасы, и в начало и конец колонны ушли гранаты - желторотые солдатики посыпались с брони, как переспелые яблоки. И многие из них сразу же зарылись лицом в окровавленный песок.
Значит, судьба у тебя такая, что решил ты после ранения доехать до части с попутным транспортом, а попал в обычную засаду, каких сам на своем веку организовал не мало.
Значит… кончилась твоя удача. Выдохлась вся без остатка! И не можешь ты уйти лесочком, оставив за спиною полыхающие БТРы (как делал это сотни раз), потому что остался единственным среди желторотых, кто сразу же схватился за калаш и начал поливать сверкающие в темноте точки вылета пуль из бандитских стволов. И некому больше, кроме тебя, отдавать приказы. Убило сразу всё их пацанячье начальство!
А половина желторотых юнцов уже смотрит в небо стеклянными глазами. И отход второй выжившей половины прикрываешь ты сам.
А вокруг – давно ставший привычным АД. Пули, осколки мин и гранат. Какая из них твоя, ты еще не знаешь…
И долбит по ушам взрывная волна, и методично посыпает песочком. И сидишь ты, прислонившись к колесу оставшегося в живых транспорта, в ожидании, когда кончатся патроны в последнем рожке.
Судьба! Сумей сжать челюсти и не пустить напоследок собачью слюну… хотя жить всё равно хочется!
Старший лейтенант Шевцов отбросил пустой рожок и вытащил нож. Пусть лучше пуля в грудь, чем отрезанная голова, как у ягненка на заклании. Потому что не отпустят лейтенанта: слишком многим он прицельным огнем укоротил жизнь.
А вокруг простреливается каждый сантиметр, и, видимо, поняли уже головорезы, что закончились
