скрыли от матери. Понял Павел.
— Николай, выйди, мы вчера договорились! — следователь постучал согнутым пальцем в закрытую дверь комнаты. За дверью никто не отозвался. — Это ведь его комната?
Женщина кивнула.
— Он дома, или ушел? Может быть, вы не видели, когда он вышел?
— Я на кухне была, но он всегда говорит, когда уходит.
— Николай, выходи! — Павел приложил ухо к створке. Хлопнула оконная рама.
— Быстро на лестницу! Уйдет!
Сержант и курсант выбежали в прихожую. Павел выхватил из кобуры пистолет.
— Вы думаете, он? — женщина прислонилась к стене коридора, лицо побледнело.
— Не трогайте его! Он еще совсем ребенок. И ведь третий этаж!
Оперативники выскочили на лестничную площадку. Павел уже был у двери, но в этот миг щелкнул замок, в проеме двери, возник Николай в накинутой наспех, незастегнутой клетчатой рубашке.
— Вот я! Ну, забирайте! Вы же за этим пришли? — лицо исказила гримаса. За внешней наглостью, явно проглядывает обескураженность и растерянность.
Куда делся вчерашний кураж.
— Ребята назад! Он здесь? — крикнул Павел в распахнутую дверь.
Сдерживая гнев, он подошел к Николаю. — Убежать хотел? Лучше чистосердечное признание?
— В чем? — по телу Николая пробежали холодные мурашки. — Я за свои поступки отвечаю!
— Похвально! Тогда собирайся! Поедем в отделение, там все и расскажешь!
— Что рассказывать?
— Как убили товарища!
Галина Семеновна приложила ладони к щекам. — Кого убили? Сережу?
— А вы откуда знаете? — повернулся к ней, Павел.
— Медсестра звонила из больницы. Я в больнице работаю. Сказала, мальчика какого-то привезли.
— Почему вы решили, Сережу? Какого Сережу?
— Они последнее время постоянно ссорились. Мой и Володька. Ссорились с Сережей.
— Мать замолчи! — Колька сжал кулаки.
— Коленька, как же так? Что вы сделали? — она заглянула сыну в глаза.
— Мать, я никого не убивал!
Женщина обхватила голову руками, застонала. — Я всегда чувствовала, добром это не кончится. И спорт его дурацкий, с кулаками, никогда не одобряла. Горяч он, когда в раж войдет. А выпьет, совсем зверем становится. Сколько раз говорила отцу, приглядывай за ним! Колька как прильнет к экрану, так не оторвешь! Боевики смотрит. Нравится ему, как кровь льется рекой.
— Ну, ведите, что стали! Не хочу ее слушать! — взвизгнул Колька. — Ведите!
Павел кивнул сержанту. Тот достал наручники. Николай покорно подставил руки. Щелкнул замок.
— Прощаться будете! — Павел нащупал опущенный в карман пистолет. Слава Богу, не пригодился!
— Видеть его не хочу! — Галина Семеновна закрыла лицо руками. — Никогда бы не подумала! Мой сын способен на убийство!
— Я никого не убивал, мать! — крикнул Колька с лестничной площадки, куда его уже вывели оперативники.— У них нет никаких доказательств!
— Вы уверены, что это они убили? — повернулась женщина к Павлу, задержавшемуся у двери.
— Следствие покажет! — уклонился от прямого ответа, Павел. Хотя, теперь он твердо уверен, эта троица, одного из которых еще предстоит взять, убили своего товарища, и убили жестоко.
Колька тащит ноги по ступенькам подъезда, выйдя на улицу, ощутил в желудке позывы тошноты. Его бьет озноб. Наверное, Людка из окна видит, как его ведут к желтому милицейскому газику. Теперь всем растрезвонит. Прощай Людка! Подумал парень. А все-таки, надо было выпрыгнуть из окна. Фиг, догнали бы! Уехать к тетке в деревню, ни за что бы, не нашли. Значит, Сережка умер? А я надеялся, он протрезвеет, уйдет домой. Права мать, моя злость стала заглушать рассудок.
— Ты уже здесь? — скривил он рот в невеселой усмешке, увидев в машине, Володьку, — Вот окольцевали! — Николай сел на скамейку, напротив друга. — Теперь, надолго вместе!
Машина резко тронулась с места. Колька пошатнулся, перегнулся вперед. Володька уперся ему руками в грудь, больно нажав наручниками.
— Сиди! Не дергайся! Ты бил, а мне отвечать за тебя!?
— А ты не бил? Кто арматуру приволок? Вместе били, вместе и сядем!
— Арматуру? Я не помню. Арматурой я не бил!
Павел прислушался к речи друзей. У них не хватит духу отпираться. Сознаются быстро. Значит и дело закроется. С Нинкой уеду в отпуск. Почесал затылок и вздохнул. Мальчишки еще. Водка! Напились и не соображали, что делают. Теперь Мишка. А там Наташка. Молоденькая девочка. Первая любовь! Перед его глазами предстала девочка, с растрепавшимися волосами, вцепившаяся в брата. Как я сообщу матери Сергея. Ведь необходимо провести опознание. Следователь повернул голову, через плечо поглядел на задержанных. Притихли. Сколько им дадут? Десять, пятнадцать!? Молодость пройдет в тюрьме!
Газик подъехал к подъезду Мишкиного дома. Павел вздохнул, представив, какая сцена его ожидает.
Звонок заливается радостной трелью. Но к двери никто не подходит. Если убежит? Здесь всего второй этаж. Выпрыгнет в окно, и не догонишь. Что ж так долго дверь не открывают.
— Иду, иду! — раздался, наконец, голос в прихожей. — На кухне посуду мою, да еще чайник шипит на плите, вот и не сразу услышала. — старушка кивнула Павлу, как хорошо знакомому человеку. — Опять Вы к нам пожаловали. На этот раз с чем?
— Да все с тем же! — Павел прошел в коридор. — Где ваш внук?
— Не видала. Был в комнате. — Мишка, к тебе пришли!
— Павел перешагнул порог комнаты. На распахнутом настежь окне, выгнулись парусом тюлевые шторы.
— Во двор, быстро! — крикнул оперативникам. Вскочив на подоконник, выпрыгнул из окна. Так я и предполагал. Видел сквозь занавес, как мы подъехали.
— Ой, Боже мой! Что ж это делается! — Варвара Михайловна схватилась за голову. — Арестовать его хотите?
— Это громко сказано, бабуля! — усмехнулся Алексей. — Задержим надвое суток, а там разберемся.
Оперативники выскочили на площадку.
— Надо было тоже через окно, как Павел Андреевич! — щеки Алексея покраснели. Недотепы, растерялись! Мальчишка обманул!
Фигура в черном свитере мелькнула возле дерева, и скрылась за углом дома.
— Павел Андреевич! — водитель Валера махнул рукой.
Павел побежал за беглецом. Валерий должен стеречь задержанных. Если бы Валерка среагировал, уже догнал бы. Надо было хоть одного оставить возле машины, во дворе. Свернув за дом, он сразу увидел бегущего впереди, парня. Далеко не убежишь, подумал Павел, смерив взглядом расстояние между бегущим и собой. Прибавил скорость, и через минуту, настиг беглеца, схватил за шиворот, заломил руку назад.
— Ой, больно, дяденька, не надо! — взвыл Мишка.
— Куда это ты? Мы же договорились!
Подбежавший сержант защелкнул наручники на запястьях Мишки. Алексей и Игорь подхватили парня под руки, потащили к машине.
— Только не бейте! Я все расскажу! — заскулил Мишка. Из его глаз хлынули слезы.
— Куда вы его! — подбежала старушка. — Что я Любаше скажу? У нее сердце больное! Наташка в школе. А он, больным сказался, второй день дома сидит. Господи! Что ж это такое! Что он натворил? — пожилая женщина в отчаянии приложила ладони к побледневшим щекам.
