Павел остановился возле Володьки, заложил руки в карманы, покачался с пятки на носок. Подошел к Николаю. — Ты тоже верил, после твоих кулаков парень остался живой?
Николай повесил голову на грудь.
— Подойдите, подпишите протокол.
Павел прижал щеку к прохладному стеклу оконной рамы. Кожа на его лице горит. Не у всех выдержат нервы слушать подробности убийства, да еще такого жестокого. По сути, дело уже раскрыто. Преступники признались. Да и дела, собственно никакого нет. Нет дедуктивных методов, нет расследования. Ничего нет! И человека нет. Молодого, полного сил, хорошего человека. Выгнутая ветка дуба постучала в окно. Павел отстранился. Погода меняется. Осень наступает. А кто-то, не увидит, ни желтеющей листвы, ни первого снега, ни новогоднего праздника. Почему ему вдруг, пришла в голову вся эта, не связанная с делом, мешалда из мыслей?
Мишка, посапывая, распухшим от слез, красным носом, подошел к столу первым, склонился над подвинутым к нему, Алексеем, листом бумаги, неуклюже вывел свою фамилию. Николай споткнулся о ножку стула, долго прилаживает ручку в негнущихся от волнения пальцах. Неряшливо нацарапал роспись под Мишкиной фамилией.
Владимир, на негнущихся ногах приблизился к столу, взял ручку. Хотел расписаться, но потом выпрямился.
— Без адвоката ничего подписывать не стану!
— Пиши! — толкнул его Николай, не успевший отойти от стола. — Все равно придется всем отвечать! Володька подтянул лист. Нажимая на ручку, которая вдруг отказалась писать, нацарапал инициалы. Попятился от стола. Прижавшись, друг к другу, мальчишки застыли, сверля взглядом, повернувшегося к ним спиной, следователя. Каждый думал, от этого человека зависит их дальнейшая судьба.
Павел подошел к столу, нажал на кнопку. Вошел молоденький сержант, вытянулся, как в строю.
— Уведите!
Заложив руки за спину, став моментально ниже ростом, ребята, втянув головы в плечи, друг за другом поплелись к двери. Страх перед будущим, леденит душу. Ничего, пусть отвечают за свои поступки. Заглушил Павел приступ жалости, сжавший, как тисками сердце.
— Что с ними будет? — Алексей прислонился спиной к спинке стула.
Павел пожал плечами.
— Суд решит! Но жизнь они свою поломали! Один несовершеннолетний, пойдет на год в детскую колонию, потом переведут в тюрьму. А эти двое надолго загремят!
— Они совсем еще дети!
— Детки! А натворили! Не дай Бог! — открыл папку, вложил бумаги. — Можно прокурору нести на подпись и закрывать!
Алексей встал, прошел по комнате.
— Знаешь, что меня волнует?
Павел поднял на него глаза.
— Женщина эта, потерпевшая, мать погибшего, сегодня не звонила, и не пришла. Кто будет парня хоронить?
— Действительно, не позвонила! — Павел выдвинул ящик стола, достал маленький белый блокнот, перелистал. Придвинул телефон, повернул диск. — Хотя, постой! — нажал на рычаг. — У нее нет родственников, как она справится?
— Вот и я об этом говорю! — Алексей достал из пачки сигарету, закурил.
— Но ведь в наши обязанности, организовывать похороны, не входит. Я ей позвоню, предложу забрать труп.
— Все правильно! А кто ей поможет?
Павел опять завертел диск аппарата. Пошел длинный гудок. Еще, еще, и тишина.
— Она не берет!
— Живая или нет? — Алексей стряхнул пепел в пепельницу. — Я вырос в этом городе. Это ты приезжий! Как потом людям в глаза стану смотреть?
— Пойти к ней? Вроде оснований нет, дело закрыто!
—Служебных потребностей в свидании с потерпевшей нет! Разве только человеческие!?
— Ладно! — поднялся Павел, снял со спинки стула костюм, надел. — Прямо сейчас и схожу.
Глава 18.
Захлопнулась, дверь, щелкнул замок. Николай прошел к лежаку, сел, обнял себя за плечи.
— Курить охота!
Володька бросил ему на колени, пачку. — Анатолий передал. С дежурным договорился.
Николай вытащил сигарету, жадно затянулся.
— Следователь узнает! Не сдобровать ни нам, ни твоему папе, ни дежурному.
— Не можем мы голодными сидеть! И потом это не тюрьма! Пока следственный изолятор! А там видно будет!
— Надеешься, папаша вытянет!? — прищурил глаза Николай, затягиваясь сигаретой.
— Толик всех постарается вытянуть! Нельзя одного! Групповая у нас!
— Откуда такие знания по правовым делам? — усмехнулся Колька. — В школе вроде этому не обучали.
— Записку в передаче нашел. — Володя вздохнул, подошел к лежаку, подвинул пакет, засунул руку.
— Колбасу вчера сожрали. Ни кусочка не оставили!
— Да, уж! — засмеялся Николай. — Мы сейчас все сожрем!
Мишка лег, подтянул ноги к подбородку.
— Есть хочу! Холодно здесь! Домой хочу!
Колька рассмеялся. — Ничего, терпи! В тюрьму переведут! Дадут большое одеяло! Согреешься!
— Не хочу в тюрьму! — пропищал Мишка.
— Ты думаешь, нас в тюрьму переведут!? — остановил тревожный взгляд на товарище, Володька.
— До суда имеют право! — махнул рукой Колька. — Под залог вряд ли отпустят!
Щека Владимира дернулась в нервном тике.
— В тюрьме уголовники!
— Ничего! Уживемся! — Колька подошел к товарищу, сжал кулак, покрутил перед носом. — Видал! Мы тоже не лыком шиты!
— Бить будут! — Володька отодвинулся от Николая.
— Там твоего папашки нет. Кого им бояться? У них свои законы!
— Но мы им ничего плохого не сделали!?
— У них свои законы! — повторил Николай, смачно сплюнул на пол. Растер плевок ногой. — Я лично не сдамся! — он прошел по комнате. — За себя могу постоять!
Едва Алексей перешагнул порог, кабинета начальника милиции, Виталий Петрович сдвинул брови на переносице.
— Сознались все трое?
Алексей присел на край стула. Положил бумаги на стол.
Полковник подписал, не читая.
—Ужасное преступление! — встал из-за стола, прошел вдоль придвинутых к столу стульев. — Звонил этот! — приложил ладонь ко лбу. — Предприниматель! Сына его вы задержали! Просит отпустить под
