— Входите! — раздался приятный баритон.
Невысокий, средних лет мужчина, у книжного шкафа, перелистывает толстую книгу в синем переплете.
— Я из милиции! — Алексей развернул удостоверение.
— Понятно, понятно! По какому вопросу? — мужчина неторопливо положил книжку на полку, подошел к столу, сел, указал рукой на стул напротив себя.
— Слушаю вас!
— Мне бы узнать, — неуверенно начал Алексей. — Кто передал в прессу об убийстве?
— Труп у вечного огня!? — покачал головой главный редактор. — Ужасный случай! — постучал костяшками пальцев по столу.
— Согласен! Но зачем надо было передавать в центр! Хватило бы заметки в местной газете!
— Тоже так думаю! Но вот наш новый молодой журналист, к сожалению, представляет все иначе. — он снял телефонную трубку. — Пусть Инна зайдет ко мне!
— Сейчас она придет, с нею и разбирайтесь!
— Да меня послали узнать! Я вовсе не намерен никого наказывать! — забормотал в смущении, Алексей.
Дверь распахнулась. Девушка, уже привлекшая его внимание, остановилась у порога.
— Вызывали!? Денис Петрович!
Алексей, оглядел стройную невысокую фигурку. Черные джинсы, толстый бежевый вязаный свитер. Независимая особа!
— Вот товарищ, из милиции! Желает с тобой познакомиться. Как в центральной прессе узнали об убийстве у Вечного огня?
Девушка тряхнула головой. Густая прядь упала на лоб. Щеки побледнели.
— Разве нельзя? — Инна переступила с ноги на ногу. Волнуется! Понял Алексей. — Из милиции? — и вдруг она смело взглянула парню в глаза. — Предупреждать надо! Нельзя выносить сор из избы!
— Мы не думали! — Алексей не нашел слов для ответа.
— Надо было думать! У нас гласность! — Инна гордо подняла голову.
— Видали, какова молодежь! — рассмеялся редактор, явно довольный поведением журналистки. — Палец в рот не клади, оттяпают, руку! А я предупреждал, когда материал пошел в номер? Наживешь неприятности! — постучал он рукой по краю стола.
— Какие неприятности! Я готова ответить! Только вы сами виноваты. Сколько времени прошло, вы только хватились! О таких убийствах кричать на всю страну надо! Это же беспредел! Пусть все знают, чтоб другим неповадно было! Будет суд, тоже напишу! — топнула она ножкой, в черном обтягивающем сапожке.
Алексей улыбнулся. Ему понравилось поведение девушки.
— Вопрос решен! Пишите! Ваше право!
— Тогда всего хорошего! — поднял руки вверх, редактор.
— До свидания! — Алексей вышел из кабинета редактора, быстро пошел к выходу.
— Я вам не нужна, Денис Петрович!?
— Иди, иди! — сдерживая смех, махнул рукой главный.
Инна догнала Алексея в коридоре.
— Вы не подумайте, мол, гоняюсь за дешевой славой! Знакомый из Московской газеты позвонил, я под ужасным впечатлением, не удержалась и рассказала. А он. Ну, сами понимаете. Не утерпел! Назад, выскочившее слово не возьмешь! Я виновата! У вас неприятности!? — она коснулась ладонью сгиба локтя Алексея. Его словно током пробило от ее прикосновения. Недовольство и раздражение исчезли.
— У меня свободное время! — посмотрел в ее глаза, парень. — Можно посидеть в кафе, выпить кофе.
— Я больше чай люблю! — улыбнулась девушка. — Но если подождете, только куртку надену.
— Подожду! На улице!
Вот не предполагал о таком повороте событий. Пошел права качать! Алексей достал сигареты из кармана, закурил. Прошел по тротуару вперед, повернул назад.
Инна сбежала по ступенькам. Серебристая куртка с капюшоном сделала ее неотразимой. Сердце Алексея ускорило бег. Ну вот, Лешка, произнес он про себя. Сразили тебя наповал! И табельное оружие не пригодилось! Взгляд карих глаз встретился с его взглядом.
— Куда пойдем! Товарищ милиционер!
Он согнул руку, Инна смело положила ладошку на его локоть.
Навстречу счастью! Подумал он, прилаживая шаг к ее маленьким ножкам.
Глава 24.
Иван Захарович подвинул чистые листы бумаги на столе, переложил папки с левого края, на правый. Постучал костяшками пальцев. Повернул голову, остановил взгляд на, прибитой, к дубу скворечне, за окном. Опустела! Теперь до весны! Запорошит скоро все снегом. В дверь постучали.
— Новеньких привезли! — застыл у двери, сержант.
— Да я уже в курсе! — вздохнул начальник тюрьмы. — Вот думаю, куда их поместить!
— Дети совсем. В милиции их не могут держать. Условий нет. До суда, говорят!
— Говорят! Говорят! — мужчина встал, прошел по комнате. — Весь город знает! По телевидению передавали. Прославились на всю Россию! — мужчина хлопнул ладонью по стопке папок. — Отведите, в пятую! Один бензином торговал, второй щипач!
— Есть!
— Предупреди! Чтобы без фокусов!
— Есть! — снова вытянулся парень.
— Да, ладно, тебе! — махнул рукой Иван Захарович.
В узкое зарешеченное окошко заглядывает солнце. В лучах столбом вытянулись пылинки.
— День, какой сегодня солнечный! — вздохнул высокий мужчина, почесал темную волосатую грудь. — Хорошо прогуляться по парку. Листья, наверное, все облетели, шуршат под ногами. Последние осенние деньки.
— Ты, давай, сдавай, не отвлекайся. А то я отвернусь, так ты вмиг все карты перетасуешь! — сладко зевнул худой, покрутил рыжий ус.
— Уж, больно, ты, недоверчивый! — скривил рот в усмешке, открыв золотую фиксу, мужик. — Меня никто никогда не обвинял в крысятничестве! Графа все знают! Я честный карманник. Это ты, спекулянт паршивый, бензин воровал на бензоколонке!
— Какой же я спекулянт, если продавал шоферне по дешевке.
— Уж, точно! У государства воровал, продавал почти задарма.
— У меня дети, кормить надо!
— Ладно, заливать! — Граф покрутил в руках колоду, сбросил верх. — Слышал об убийстве в парке?
— Что на вечном огне сожгли? — худой покачал головой.
— А то! Говорят, им всем по восемнадцать! В армию собирался паренек!
— Как думаешь, сколько им впаяют?
— Да, уж, по десятке на брата, это точно!
— У одного, говорят, папаша богатенький! Менты здорово погреются у его сейфика!
Звук ключей в замке, нарушил их рассуждения. Скрипнула дверь. В проеме возникла фигура сержанта и дежурного майора.
