— Встать!
Мужчины переглянулись, лениво поднялись со стульев.
— Новенькие! — сержант прошел в камеру. Один за другим, перешагнули порог трое ребят. — Чтобы никаких! Поняли!? — майор погладил на поясе кобуру с оружием.
— Обижаете! — оскалился высокий. — Примем, как родных!
Дверь захлопнулась. Ребята застыли у входа.
— Проходите! Знакомиться будем! — высокий, подошел к ребятам.
— Дядя Сема! А это, дядя Миша! — махнул рукой на, присевшего у стола, мужчину. — Располагайтесь! Будьте как дома!
Володька поднял голову, презрительно оглядел мужчину.
— Ох, какая у нас улыбка! — покачал плечами Семен, протянул руку, видимо, пытаясь, ухватить парня за воротник.
— Ну, ты! — cхватил его цепкими пальцами, Николай. — Без рук!
— Сем, не балуй! Разве не видишь, дети!
Семен сморщился от боли, вырвал руку.
— Спортсмен! — скривил рот. — Ладно! Живите, пока!
— Проходите, ребята! Присаживайтесь! — сделал широкий жест, Михаил, приглашая к столу. — Так сказать, чем, богаты. Обед через два часа!
Володька, боком подошел к столу. Николай, прихрамывая, прошел по камере до окна, бросил куртку на нары. Мишка, повесив голову на грудь, всхлипнул.
— Не кисните, ребята. Не боись! Не обидим! — хлопнул паренька по плечу Михаил.
— Звать тебя как?
— Мишка! — парень потер кулаками глаза.
— Тезка, значит! — снова хлопнул его по плечу, мужчина.
Николай раскинул на нарах матрац, сел.
Владимир присел на стул, закинул ногу на ногу, достал из кармана пачку дорогих сигарет, вытащил одну, щелкнул зажигалкой, бросил пачку на стол.
Семен взял пачку, покрутил в руках.
— Ох, какие курим! Это твой папаша ресторатор держит!
Володька кивнул головой.
— Меня Владимиром зовут, его Колька, — указал рукой в сторону Николая, а это Мишка.
— Мы уже познакомились! — положил руку на плечо паренька, Михаил. — Тезка мой! — он присел рядом с Мишкой.
— Пацан! Школу не закончил! В десятый пошел! — сплюнул на пол, Володька.
— Это вы кореша замочили? — Семен глубоко затянулся сигаретой, выпустил дым.
— Что ж вы так? — Михаил подошел к столу, взял из пачки сигарету.
— Он первый начал. Пьяные были! — вздохнул Володька.
— По десятке вам влепят, это точно! — хлопнул по столу ладонью, Михаил.
Мишка громко заплакал, размазывая по лицу слезы.
— Не бил я! Не хочу в тюрьму!
— А ты когда арматуру приволок, не хныкал! По лицу Серегу, дубасил. А теперь раскапустился! Заткнись, а то! — Николай подскочил к парню, занес руку.
— Ну, ты! — Михаил сжал запястье Николая. — Не смей бить мальчонку! Теперь со мной дело будешь иметь! Я пацана в обиду не дам! — он оттолкнул Николая, зло сверкнул глазами.
— Следователю хорошо напели? — присел к столу Семен.
— Экспертиза показала. Как выкрутиться? — пробасил Владимир.
— Пусть кто-нибудь возьмет на себя! Что ж всем тащиться по этапу?
— А кто захочет? — подошел Колька. — У меня спорт. Пока отсижу, прощай карьера. Век спортсмена недолог! После хоть, мусор убирать!
Владимир потер ладонью лоб. — На фига мне чужой грех на себя брать! Мишка арматурой забил до смерти!
— Что Мишка! — всхлипнул подросток. — Ты сказал, на огонь положим, менты отпечатки не найдут. Серега еще живой был. Его спасти можно было.
— И на допросе так показали?
—Не знаю! — заскулил Мишка. — На меня хотите повесить! У одного папашка, у другого бокс. А я пропадай!?
— Он малолетка! — покачал головой Семен.
— Адвокат обещал всех вытянуть! — Володька смело встретил взгляд Семена.
— Хороший адвокат, или большие деньги обещали? — усмехнулся Семен.
Володька сжал кулаки. Эх, двинуть бы ему по наглой роже! Какое его дело! Однако, блатной, вправе меня презирать. Он честно отбывает свой срок. А я могу избежать наказания, благодаря отцу.
Мишка повернулся на бок, потянул одеяло. Толстый грубый ворс коснулся щеки. Открыл глаза. В окне мигает свет уличного фонаря. Нащупал ногами туфли, надел, подошел к окну. Фонарь на столбе качается от ветра. Над ним ряды колючей проволоки. Который день в тюрьме. Каждую ночь просыпается, и не верит всему, что с ним произошло. Кажется, добрая фея махнет волшебной палочкой, и снова окажется дома, в домашней постели. Подойдет мама, погладит по волосам. С кухни пахнет свежеиспеченными блинами, или яичницей. Он тяжело вздохнул, подошел к нарам, сел, обхватил голову руками и тихо застонал. Зачем пошел на вечеринку! Зачем поссорился с Сережкой. Наташка теперь меня возненавидит! Слезы покатились из его глаз. — Мамочка! — прошептал Мишка, — Забери меня отсюда! Сделай что-нибудь!
— Эй, малец! Ты чего? — услышал голос Михаила. Мишка лег, натянул одеяло на голову. Прижал ладонь ко рту, чтобы удержать рыдания. Теперь надолго здесь задержусь! Надо заснуть. Во сне время быстрей летит. Он крепко сжимает веки. Спать, спать! Говорит себе. Но сон не идет. За кроватью послышался тихий писк. Мыши! Вздрогнул паренек. Я боюсь мышей. Сжался под одеялом, прижал ладони к ушам.
Сильная рука сжала Мишкино плечо.
— Подъем! Завтрак принесли!
Мальчик открыл глаза.
Михаил склонился над ним.
— Опять ночью стонал и плакал? Терпи! Сам виноват! Ничего, после суда легче станет. Пойдет отсчет дней!
— Не хочу отсчета! Домой хочу! — Мишка встал, потер кулаками глаза, защипавшие от набежавших слез.
— Да, ты совсем, ребенок! — хлопнул его по плечу мужчина. — Ты ж мужик! Мужик должен уметь отвечать за свои поступки! Натворил, терпи! Неси свой крест!
Мишка поднялся, подошел к раковине, открыл кран, плеснул пригоршню воды в лицо. Перевел дыхание, от холодной влаги, обжегшей лицо, утерся рукавом. Сел за стол.
— Ешь! — подвинул чашку с перловой кашей, Михаил.
Мишка зачерпнул ложкой густую вязкую массу, положил в рот, прожевал. Проглотил, едва не подавившись.
— Аппетит плохой! — покачал головой мужчина. — Силы нужны! Ешь, будто пирожное поднесли!
— Чего возишься с ним! — скривил рот Семен. — Не хочет, не надо! Вон ребята, не брезгуют тюремной похлебкой.
Мишка поднял голову. Володька, и Колька отодвинули пустые миски, запили мутной жидкостью.
— Чаю хочу! Настоящего! — Мишка отодвинул недоеденную кашу.
— Будет и чай! Только попозже! — рассмеялся Семен. — Нельзя с утра чеферить!
— Да, не чеферить! Ребенок хочет обычного чаю. У тебя же есть, завари! — Михаил кивнул
