— Если бы мой маленький Джеймс был взрослым, я была бы рада, если бы кто-нибудь ухаживал за ним в чужой стране.
— Но ведь я не Джеймс, — напомнил он мягко. — Я ваш ровесник… Ведь вам не больше двадцати пяти?
— Мне двадцать шесть, монсеньор.
— Вы так молоды?.. Должно быть, вы вышли замуж очень рано?
— В семнадцать лет.
— И наверное, были сильно влюблены в вашего прекрасного мужа… Не думаю, что браков по расчету у вас так много, как у нас, во Франции.
— В какой-то степени это так… Но все-таки такие браки не редки. Я всегда и во всем слушалась мать, и, когда она предложила мне выйти замуж за Тэма, я подумала, что будет замечательно, если я стану леди Темперли. Меня без труда убедили, что я легко смогу полюбить этого мужчину, а также его титул и его поместья…
Зачем она говорит это постороннему человеку? — удивлялась Сара. Это была тайна, которую она хранила внутри себя много лет, И все-таки он не был ей чужим, этот молодой француз. Сара чувствовала, что всегда ждала встречи с ним, чтобы поведать ему свои сокровенные мысли, зная, что он ее поймет.
— Может, во Франции дело обстоит лучше? — спросила она.
— Девушки во Франции воспитываются строже, чем здесь. Им никогда не разрешают оставаться наедине с молодым человеком, даже если они помолвлены… — Филипп пристально посмотрел на ее серьезное лицо. — Но это не значит, что им не позволено любить, — ни до, ни после замужества.
— После замужества… — печально повторила она. — Но это слишком поздно…
— Нет, мадам, вы не правы… Никогда не поздно. — Его лицо было таким же серьезным, как и у нее, а в темных глазах под густыми ресницами был некий призыв, который она не смела разгадать.
Сара услышала, что музыка затихла, и вздохнула с легким облегчением.
— Музыки не слышно. Пойдемте посмотрим, какие еще сокровища показывает детям монсеньор Эстобан.
Она заспешила из комнаты, он встал и не столь поспешно последовал за ней. Граф достал игрушку, чтобы позабавить своих юных гостей: небольшую круглую платформу, на которой стояли три маленьких барабанщика в военной форме старого образца. С боку платформы была ручка, которая, если ее подкрутить, приводила в действие барабанщиков: они выстукивали на своих барабанах дружную дробь. Дети были в восторге: они заводили барабанщиков и показывали представление друг другу, матери и лейтенанту, и в конце концов их с трудом оттащили от игрушки, убедив, что пора идти домой и попрощаться с графом.
— Вы придете еще раз, мои дорогие, — сказал он им перед уходом. — Я дам вам в нее поиграть, но знайте, что она принадлежала маленькому мальчику, который был мне очень дорог. Это единственная из его вещей, которую Жанне удалось спасти из парижского дома. Ни в одном магазине Доувертона ваша мать не сможет купить подобную игрушку. Их делали только во Франции.
— Но я видел такую же. — Филипп внимательно разглядывал игрушечных барабанщиков и выглядел немного озадаченным, — Не могу сказать, где я видел ее, но это было в моем детстве… Скорее всего, у меня была такая же игрушка. Однако наши военнопленные в замке очень искусно делают подобные вещицы. — Он повернулся к Саре, с лица его исчезло серьезное выражение и появилась улыбка. — Привезите когда- нибудь детей на тюремный рынок, леди Темперли. Там продаются не только игрушки — там выступают клоуны, акробаты, жонглеры: это очень увлекательное зрелище.
— Я знаю. Я слышала об этом. — Сара не смотрела в его глаза. — Но боюсь, муж не разрешит мне поехать туда с детьми. Он говорит, что изделия военнопленных очень дороги.
— Но мы с тетей собираемся скоро туда пойти, — поспешно сообщила Мелисса, предвидя слова, готовые сорваться с дрожащих губ старшего из детей: «Папа ненавидит французов». — Мы видели недавно прекрасную корзинку для рукоделия, которую одна из подруг тети купила на вашем рынке. Не правда ли, тетя?
— Да, конечно, — подтвердила мисс Черитон. — Она сделана из соломки, мистер Кадо, и украшена шелковой серой тесьмой. Мне хотелось бы купить такую же.
— А пока тетя будет искать на рынке корзинку, — весело добавила Мелисса, — я поищу игрушечных барабанщиков!
Они попрощались и ушли: дети с гувернанткой отправились домой через парк, а Сара поехала с тетушкой и Мелиссой в Дувр-Хаус, чтобы провести с ними остаток дня.
— Ты знаешь, дорогая, что мне сказала Жанна, когда я делилась с ней рецептом травяного настоя? — сообщила мисс Черитон, округлив глаза. — Она сообщила, что одного из тех людей в тюрьме зовут Арблон. А такую же фамилию носила невестка графа. Видимо, мать этого заключенного была слугой в той семье…
Мелисса спросила, о ком она говорит.
— Ну как же, о том, кто сделал маленький кораблик, из-за которого чуть не убили бедного лейтенанта. Арблон Фуке. Так вот, Жанна думает, что, возможно, этот человек знает что-то о семье графа и, в частности, о том, что случилось с его внуком, и говорит, что собирается повидать этого мужчину.
— Наверное, это не понравится графу, — предположила Мелисса.
Сара не промолвила ни слова: она смотрела, в окно — на вьющиеся сережки орехового дерева и ярко-зеленую листву боярышника, словно видела их впервые.
— Я велела Жанне не говорить ему ни слова, — продолжила мисс Черитон, загадочно улыбнувшись.
— Я уже решила, что мне делать.
— Вы? Но, дорогая тетя, что вы намерены делать?
— Когда мы придем на рынок в замке, я постараюсь найти этого умельца, — сообщила она. — И спрошу его, что ему известно о бедном маленьком мальчике.
— Думаете, это будет разумно? — Мелисса взглянула на жену своего кузена в ожидании поддержки, но Сара погрузилась в созерцание терновника — цветы его были белоснежны, как фата невесты. — До недавнего времени я имела об этих французах более высокое мнение.
— Не понимаю, Мел, почему ты так говоришь. Ведь ты общалась только с нашим замечательным мистером Кадо.
— И я более чем уверена, что ваш замечательный мистер Кадо добивается благосклонности молодых девушек, имеющих состояние.
— Ты имеешь в виду Софи? — Мисс Черитон была шокирована. — О нет, дорогая, всем ясно, что Софи отдает предпочтение мистеру Бьюмонту, и я надеюсь, что из этого что-то получится. Он — настоящий джентльмен, и я уверена, что Софи будет ему прекрасной женой. Мне кажется, что сегодня утром она не выглядела такой дурнушкой, не правда ли, Сара?
Однако ей пришлось повторить вопрос три раза, прежде чем молодая леди Темперли услышала ее и извинилась, сказав, что ее мысли были очень далеко.
— Софи влюблена, — поведала она тете, улыбаясь. — Поэтому выглядит гораздо привлекательнее, чем обычно.
Мелисса согласилась с ней и добавила голосом, который ей самой показался натянутым и напряженным:
— Но разве мистер Бьюмонт влюблен в Софи?
— Мистер Бьюмонт — из тех людей, которые не раскрывают своих чувств, — весело пояснила тетя. — Но я уверена, он не оказывал бы подобные знаки внимания девушке, если бы не имел серьезных намерений.
Мелисса, вспомнив о печальных событиях прошедшего Рождества, промолчала.
Глава 9
Тюремный рынок находился на широкой дороге, разделяющей обе части замка.
