интересный, и если бы не Адамович… Вы об этом не рассказывайте «Скиту», Мансветов может все истолковать наоборот, я же ее любила искренне, и обидно было ее потерять, тем более что ее попытки что-то склеить и спасти уже ничему помочь не могут. Цветаеву давно не видала, она еще в июне уехала в Жиронду. Хотите ли книгу Шаршуна или он Вам посылал? Я всем всегда даю Ваш адрес при выходе сборника, и, кажется, некоторые посылают. Пробуду в Швейцарии до начала октября и надеюсь, что Вы мне сюда напишете, простите, что пишу Бог знает как отрывочно, ужасно трудно пишу письма. Были ли Ваши дочери во Франции? Мой сын ходит в школу и, увы, один из первых учеников, я никогда первых учеников не любила, но вообще мальчик он нормальный и дерется храбро. Я ему теперь подарила «Детство Никиты»[62] А. Толстого, он в восторге. Посылаю Вам его последнюю карточку, которую я нечаянно сломала, а другой нет. Пожалуйста, напишите мне поскорей очень длинное письмо о том, что Вы сейчас пишите, о скитниках, как о поэтах и как о людях и о тех стихах, что я Вам посылала (подробно), не ждите «Современных Записок», там то же самое. Ходасевичу больше всего понравился «Лиловый камень», а остальным «Уже твой лик неповторим»[63]. Сердечный привет всем.
Искренне Ваша Алла Головина.
Недатированное письмо. На почтовом штемпеле — 15/IX — 1937.
16.
Дорогой Альфред Людвигович, поздравляю Вас и Вашу семью с наступающими праздниками. О Париже Вам расскажет Морковин, который всюду побывал и со всеми познакомился[64]. Я же месяца два уже никуда не хожу из-за того, что весна и опять приходится подлечиваться, даже не пришлось выступать на «вечере пяти»[65], где впервые должна была читать много. Посылаю Вам маленькую карточку, снятую во время нашего годового парада в феврале[66]. В июле в «Современных Записках» будет штук пять моих стихов[67], к этому № опоздала, ибо он не только был набран, когда я собралась, но уже и отпечатан. Руднев[68] написал мне очень милое письмо, где просил печататься в каждом № и все, что я хочу, кроме того прислал аванс за ненапечатанное. В новые «Русские Записки»[69] меня тоже пригласили, но я еще не знаю, как быть, в «Круг»[70] же не дала ничего сознательно, хотя на днях тоже получила письмо от Терапиано[71], думаю, что Бог с ним с «Кругом», мне он не нравится. Пока что уже давно нигде не имела стихов и думаю послать одно в пасхальное «Возрождение» («Детская книга»). Насчет сборника следующее: Вы, наверно, слышали о новом издательстве поэтов под маркой «Современных Записок», в 1 серии которого уже вышли Смоленский[72] и (на днях) Гиппиус[73]. Всего намечено более 30-ти книг эмигрантских поэтов, книги выходят с перерывами в месяц, пока расписание соблюдается, но так как мое место 12, я все же не уверена, что в этом году появлюсь. Так как издание мне ничего стоить не будет и кроме того распространением книг занимаются «Современные Записки», отказываться было бы смешно. На днях взяла у Ходасевича и прочла «Канареечное счастье»[74] и я думаю, что с критикой Федорову очень повезло — ведь роман не очень хороший? Стихи Гессена, которых он мне прислал довольно много, меня просто огорчили. Что с ним? За исключением того, где «оставь угрозы»[75], все остальное вяло и вымучено и небрежно сделано. Во всяком случае нет роста. Я думаю, с ним что-то происходит, отчего он потерял и чутье и волю в творчестве! или теряет, и никто ему не хочет помочь и встряхнуть его, так как Женя беспомощен сам совершенно.
Все, что я пишу, я пишу, конечно, только для Вас, и мне бы очень хотелось, чтобы Вы мне ответили, что Вы об этом думаете и как здесь нужно поступать его друзьям? Зато, что за Маша (Мария Толстая)! Я только не вижу у ней еще никакого поэтического лица, не слышу, не слышу лирического голоса. Или это может появиться вдруг. Как вообще вдруг стала она поэтом[76]?
Посылаю Вам два-три стихотворения, которые, знаю, довольно-таки слабы. Но все же, что Вы о них думаете? Дорогой Альфред Людвигович, напишите мне поскорей и передайте мой сердечный привет всему «Скиту», я пишу многим с Морковиным, но некоторых членов «Скита» я уже не знаю, хотя всем интересуюсь, как если бы была еще в Праге. Мне очень стыдно за заметку Штейгера о «провинции»[77], надеюсь. Вы не обратите на нее внимания, здесь к ней отнеслись очень прохладно. Тамаре (Тукалевской) отвечу из Парижа (после Пасхи), снова заставит меня вспомнить о письмах, за которые мне так всегда трудно браться, и я напишу Вам подробнее, о чем захотите и если захотите. Сердечный привет Вашей семье. «Скиту» и знакомым.
Искренне Ваша Алла Головина
Недатированное письмо из Парижа в Прагу, написанное, судя по содержанию. весной 1938 года.
17.
Дорогой Альфред Людвигович,
Вы на меня сердиты? Пишу Вам опять, несмотря на Ваше молчание, и даже обращаюсь с просьбой. Мне нужно не позже ноября выпустить сборник («Каменный ангел»). Стихов оказалось много, занята разборкой, хотела бы, если еще можно, прислать для сборника «Скита»[78] два других стихотворения. То, что посылала Вам, будет в «Современных Записках». Умоляю помочь советом. Хочу печатать в Риге. Как Чегринцева. Здесь маленький сборник обходится 700 фр. — это невозможно. У нас тут сейчас разные брожения (читали ли статью Ходасевича о Червинской? — на днях вышлю Вам ее сборник)[79].
Ладинский, конечно, ничего не знает и рассказать об этом не мог и не хотел. Он очень славный, но очень в стороне от литературной жизни. Напишу обо всем подробно, если ответите. Помогите мне со сборником. Как это можно провести конкретно, возьметесь ли Вы за этим наблюдать, сколько это будет стоить? Я идиотски молчала здесь долгое время по тысяче причин и осенью должна иметь книгу непременной.
Прошу ответить все-таки сразу. Сердечный привет Вашей семье и «Скиту». Собирается ли кто- нибудь на выставку[80]?
Недатированное письмо, написано, судя по содержанию, в Париже весной 1938 г.
18.
Дорогой Альфред Людвигович, прошу меня простить за то, что благодарю Вас за память и деньги не сразу. Я получила их накануне моего отъезда в Швейцарию, и. конечно, они мне очень кстати. Я была очень смущена таким вниманием «Скита». Очень прошу передать всем мой сердечный привет и благодарность. Я жду от Вас обещанного длинного письма и очень прошу написать Вас о вечере, что и кто читал[81]. Пробуду здесь все лето до сентября, вероятно. Сын здоров и вообще герой. Сердечный привет всей Вашей семье. Напишите мне, пожалуйста, поскорей. Еще раз очень благодарю Вас.
Искренне Ваша А.Г.
Открытка, отправленная из Берна в Прагу. На почтовом штемпеле –14.7.1938.
19.
Дорогой Альфред Людвигович,
