Тебе легко говорить. Сам попробуй.
Как хочешь…
Воспоминание замолчало. Я даже не звал его, догадался, что он ушел. Нет, зря он говорит, что мы — одно и то же. Он же совсем другой. Может, все-таки, он — моя совесть? Или внутренний голос?
Но ведь я видел его по-настоящему, видел, как любого человека, прямо перед собой. И мы даже разговаривали… как люди.
А в принципе, какая разница — кто он такой? Это совершенно все равно.
Я посмотрел в окно. Девчонка лет пятнадцати выгуливала собаку. Я посмотрел на них, а потом вспомнил. Двадцать один — семьдесят шесть — ноль один. Да это же телефон! Телефон этой самой Светы! Которая потеряла кошелек! Я гений!
Я обрадовался и побежал по лестнице вниз. Ура! Я в самом деле гений! Мне нужен телефон!
Я распахнул дверь и нос к носу столкнулся с Пальмой.
Вот это встреча… Чего он тут делает, интересно?
— Привет, — глупо сказал он.
— Привет, — повторил я.
— Я так и думал, что ты тут.
Я удивленно посмотрел на Пальму. Так он меня искал?
— Почему?
— Ну… не знаю. Просто догадался. Ты злишься?
Я медленно покачал головой.
— А где Юлька?
— С другой стороны, где поле футбольное. Сейчас придет. Я же не хотел, я же не знал, что ты обидишься.
— Да к черту! — сказал я. — Это телефон! Я понял, это телефон той девушки! Надо позвонить ей и сказать, что мы нашли ее кошелек!
— Кому позвонить? — спросила подбежавшая Юлька. — И куда?
— Ну той, которая кошелек потеряла!
— А у тебя ее телефон есть?
— Есть. Двадцать один — семьдесят шесть — ноль один. Номер билета.
— Ну… это просто номер билета.
— А почему тогда сзади написано 'Света'?!
— Ну, не знаю. А зачем писать свой телефон на талоне?
— А может, она хотела кому-то дать свой номер. И фотку тоже.
— Тогда это все-таки не ее кошелек. А скорее, ее знакомого, — упрямо повторил Пальма. — Он написал на фотографии ее имя, а талон, наверное, она ему как раз и отдала. Специфический способ обмена телефонами. Тем более, он мужской.
— Кто мужской? — не понял я.
— Да кошелек же.
— Но ведь это может быть и не ее номер. И вообще не номер, — Юлька попыталась вернуть меня с небес на землю, но я оставался непоколебим. Я чувствовал, что эти шесть цифр — ее телефон.
А еще я чувствовал, что будет интересно…
Юлька взяла трубку.
— Двадцать один, семьдесят шесть, ноль один, — продиктовал я. — Гудит?
— А чего ему не гудеть? Алло! Здрасьте…
Я напружинился в ожидании. Я цеплялся за Юлькину реакцию, как утопающий за соломинку, стараясь хотя бы из выражения ее лица понять что-нибудь.
— А… Света здесь живет? Можно ее к телефону?
Я обрадовался. Значит, я правильно догадался!
— Алло. Света? Мы… мы кошелек нашли. Правда, не женский… Вы никогда не теряли кошелек? Ну, такой черный. Кожаный. Кнопка отлетела. Да нет, не шутка. Там ваша фотография и номер телефона. Ну да. Ну, скорее всего, да. Да ну что…
Юлька вздохнула и положила трубку.
— Что? — выпалил я.
— Да трубку повесила. Сказала, что она никогда ничего не теряла и вообще не покупала мужских кошельков.
— Подумаешь, какая обидчивая, — буркнул Пальма.
— Мы неправильно сделали, — сказал я. — Надо было в справочнике посмотреть, а не звонить ей.
— Я к этой дуре все равно не пойду, — наотрез отказался мальчик. — Мы для нее как лучше хотим, а она трубками швыряется. Ну ее в баню.
— Ее-то в баню. Да кошелек-то не ее.
— Ну и что? Да хоть чей.
— А если к ней приехать и сравнить фотографию? Если та самая, то спросить, может она все-таки знает, чей?
— Ну и как ты к ней поедешь?
Я задумался. Нужен адрес. Адрес можно узнать и с помощью телефона… только лучше не сейчас, а ночью.
— Поеду, — сказал я. — Завтра. Только к себе домой зайду…
— Зачем?
— Узнаете, — пообещал я и включил телевизор.
Мы посмотрели, наверное, все, что можно. Новости в неограниченном количестве, сказку для малышей, концерт по Муз-тв, узнали, чем Ариэль лучше обычного порошка, нахохотались над 'Слабым звеном' — там, где люди выгоняют друг друга, вообще с ума сойти. Посмотрели 'Спокойной ночи, малыши!', и Пальма выключил телик.
— Ты что? — недовольно отобрала у него пульт Юлька. — Сейчас кино прикольное будет.
— Да ну, у меня уже голова гудит от него. Давайте просто посидим спокойно.
— Спокойно сидеть неинтересно.
— Вот будешь такая же старая, как я — и поймешь, — пошутил Пальма.
Я трепал галстук и смотрел в серый экран. Правда, надоел он уже. Чем бы прикольным заняться?
— А давайте тигренка сложим, — предложила Юлька.
— Какого тигренка?
— Ну, вот, — девочка достала из шкафа плоскую коробку с тигренком сверху.
— Ух ты, мозаика! — обрадовался я. Я их люблю. Я когда-то был чемпионом по складыванию их на скорость. Сейчас-то точно не соберу. Да и большая она, пятьсот кусочков.
— Мы ее не соберем, — сказал мальчик, будто понял мои мысли. — Мы и так уже пытались не раз.
— Но зато сейчас будет прикольнее.
— Да там много не хватает, мы растеряли половину…
— Да какая разница! Ну, не хочешь собирать — предложи что-нибудь другое.
— Да нет, давайте…
Мы вывалили груду маленьких картонных карточек на пол и стали переворачивать картинкой вверх.
— Она очень большая? — спросил я.
— Откуда я знаю, мы ее не собрали ни разу, — улыбнулась Юлька.
— А я анекдот знаю, — сказал Пальма. — Слушайте: — Санитар, куда мы едем? — В морг. — Так я же еще не умер! — Так мы еще и не приехали!
Я засмеялся. Ну и жуткий анекдот.
