ВВЕДЕНИЕ В ОБЪЕКТИВНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ (ЧАСТЬ III)

бедностью, приучился к ней даже на культурно-психоло­гическом уровне. Проблема для русского народа не в демократии, а в том отсутствии опыта и культуры отношений собственности в широких слоях его, которые добил и уничтожил коммунистический режим.

 Но исторический опыт всех государств показывает однозначно. Культуру отношений собственности создаёт только демократия, каких бы проблем она сама не порождала и сколь бы ни была порой лжива и лицемерна.

 Вернёмся теперь к первому аргументу патриотов против демократии: то есть насчёт подлецов и воров, что всегда приходят к власти при демократии. Хотелось бы при этом сослаться на столь почитаемого патриотами Христа: “кто не без греха, пусть первым бросит в неё камень”. Для патриотов-язычников к месту было бы вспомнить ещё одного мыслителя, Софокла: ”Пороки же Богами нам даны, чтоб сделать нас людьми, а не Богами.” И разве среди густопсовых патриотов-антидемократов не встречаются такие яркие подлецы и беспринципные негодяи с непробиваемой ничем узколобой тупостью, каких и среди власть предержащих немного найдётся? И при этом часто страшенных бездельников.

 Задача власти создавать политические условия для организации народа на продвижение к процветанию его, а не в чистоплюйстве. Задача власти не быть кастрировано святой, но быть дельной, умной, ответственной и талантливой в решении самых сложных проблем. Осмелюсь в этой связи напомнить хрестоматийную историю. Когда император Наполеон I  выгонял с должности развалившего казначейство министра,  тот с обидой воскликнул: “Сир, вы считаете меня вором?” На что Наполеон с нескрываемым презрением ответил: ” Я сто раз предпочёл бы, чтобы это было так. Воровство имеет свои пределы, глупость же беспредельна”.

 В любом случае демократизация для России политически неизбежна на данном этапе развития страны. И задача патриотов, если они намерены политически выжить, - задача не заниматься бесполезным словоблудием, оплёвывать демократию, ибо это исторически бесперспективно и бессмысленно, но искать концепции государственного порядка, при котором русская городская нация стала бы основной, подавляюще основной владелицей собственности России. А для этого необходимо, чтобы культурная политика и государственная идеология формировали у русских такое отношение к жизни, при котором устремление к приобретению собственности становилось бы элементом социального престижа в мировосприятии русского среднего класса. Но в реальности политически такую задачу за исторически короткий срок может разрешить только режим русского государственного национализма.

Когда же режим радикального русского национализма разрешит эту задачу, русской нации будет не страшна любая форма демократии. Тогда русская нация станет использовать демократическое самоуправление для своего блага, и, есть основания думать, будет делать это эффективнее, нежели любая западная демократия. Тогда она научится быть не эксплуатируемой Западом, как сейчас, из-за своей неумелости использовать капиталистические отношения, но будет самым действенным образом эксплуатировать эти демократии в своих национальных целях и устремлениях.

 23 апреля 1994 г.

НАЦИОНАЛИЗМ И ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ

 Общественные настроения в защиту демократии и рыночных преобразований только тогда имеют шанс набрать полити­ческий вес и стать движением, затем преобразоваться в действенную и дееспособную политическую партию, когда они оказываются следствием императивных толчков двух сил. Во-первых, нарождающегося слоя собственников с организующим этих собственников неким кровным экономическим интересом, который побуждает их искать способы влияния на власть в целях проведения определённой, наиболее им выгодной внутренней и внешней государственной политики, которую они сами однако не в состоянии сформулировать. А во-вторых, должна ясно проявиться и вторая сила, идеологическая, идущая от прослойки интеллектуалов, которые оказываются способными сформулировать интерес данного слоя собственников теоретически, обосновать его исторические цели и политические способы достижения этих целей.

 Слой собственников, у которого проявляется императивная потребность в определённой политике, эгоистичен, как собственник вообще. Поэтому он не в состоянии разрабатывать политическую стратегию примирения всех социальных слоёв для создания предпосылок общественному, национальному консенсусу - единственному условию гражданского согласия на проведение выгодной данному слою собственников государственной политики. Интеллектуальные же круги общества, которые формулируют идеологию власти для конкретного слоя собственников, оказываются способными стать на позицию общенационального взгляда на проблемы, однако они часто лишены той страсти, той жажды борьбы и победы, той готовности к дисциплине и организованности, какие необходимы для прихода к власти и проведения определённой государственной политики.

 На стыке этих двух сил и зарождается, набирает опыт политической борьбы, организуется настоящая политическая партия социального действия. Она как бы стоит и над слоем собственников и над интеллектуалами, и в то же время не может существовать, выжить, развиваться без тех и других. Если она попытается избавиться от зависимости от них, от лоббирования этими силами или хотя бы одной из них, она подрубит свои корни, после чего подобно потерявшему связь с почвой дереву начнёт чахнуть и разрушаться.

 Это было вообще верно во всём ХХ-ом столетии, но на исходе его становится очевидным.

 Поэтому на нынешний момент задачей тех, кто борется за превращение русского национализма в серьёзную и властную политическую партию, становится, во-первых, чёткое выявление прослойки собственников, которую к национализму толкают кровные экономические интересы. А во-вторых, создание условий для зарождения интеллектуальной националистической оппозиции, то есть появление газет и журналов, в которых националистически мыслящие интеллектуалы могли бы кирпичик за кирпичиком  закладывать теоретический фундамент идеологии, чтобы затем, на этом фундаменте стало возможно реальное зарождение дееспособной организации соответствующего политического направления.

 Чрезвычайно важно задаться вопросом, на каком же этапе мы находимся и реально ли появление националистической партии сейчас или в ближайшее время? В свете вышесказанного, для ответа на него следует сначала задаться иными вопросами. Во-первых, зародился ли у нас слой собственников, который неотвратимо вынужден будет заинтересоваться националистической политикой, и если да, то на базе какой собственности он зарождается? Ответив на этот вопрос, важно прояснить и другой. Есть ли у нас тенденция к интеллектуализации националистических идей и мыслей, которая побуждала бы разношёрстый и не желающий знать конкретных экономических и политических проблем государства национал- патриотизм организовываться в нечто большее, нежели маргинальные тусовки, возбуждающиеся окопным, порядком поднадоевшим уже отрицанием и буржуазной демократии и рыночных преобразований?

  На оба этих вопроса нужно ответить утвердительно: да, признаки того и другого начали проявляться. Всеми своими инстинктами в национализме заинтересованы в первую очередь уже появившиеся собственники крупной промышленности, постоянно раздражаемые политикой нынешнего режима. Разворачивающаяся приватизация промышленности порождает многочисленный слой промышленных собственников, в среде которых постепенно растёт понимание, что у них общие интересы экономического выживания в неблагоприятной этому политической обстановке. Под влиянием собственников крупной промышленности остальные собственники будут усиливать давление на власть, чтобы противостоять торгово-спекулятивному диктату коммерческого интереса, коммерческого капитала. А сопротивление власти породит у них, сначала смутную, потом всё более определённую потребность в коренном изменении, как власти, так и общественного сознания в сторону корпоративной социологизации