ПОБЕДА ИДЕЙ ГОРОДСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА

между зарождающимися интересами капиталистической России и интересами США. Что в свою очередь и ведёт к росту противодействия официального Кремля намерениям НАТО расшириться, приблизиться к российскому приграничью, так как такое расширение чрезвычайно увеличит влияние возникшей для защиты интересов англосаксонских североатлантических государств организации на внутреннюю и внешнюю политику недавней советской Сверхдержавы, на эгоистическую политику нового правящего класса России.

Как бы не хотелось некоторым силам сделать из России верного сателлита Вашингтона, но коммунистический ли Советский Союз или же капиталистическая Россия не могут быть в одной упряжке с США, в том числе и в подконтрольном им Североатлантическом блоке. А потому отношения между этими государствами были и будут основаны только лишь на балансе интересов при объективной постоянной борьбе этих интересов.

В чём же суть коренных противоречий, предметно диктующих такую политику, какие интересы их порождают?

2.

Уже в самом названии НАТО, в том, что подписание договора о создании данного военно- политического блока совершалось в Вашингтоне, обнаруживается ответ на главную причину неизбежного экономического и политического антагонизма России к этой организации, абсолютной беспочвенности мечтаний либеральных “демократов” об интеграции в её структуры российской государственности. Ибо блок-то этот Североатлантический, то есть основанный на интересах защиты экономических и политических целей именно североатлантических держав, и даже не всех, а главным образом США и Великобритании! Спрашивается, каким боком Россия имеет отношение к Атлантике, почему она должна в первую очередь защищать жизненно важные для атлантических государств морские торговые и культурные коммуникации, мировые политические интересы тех стран? И в каком качестве она может выступать в североатлантической военно-политической структуре? Разве что в качестве бедного европейского родственника, допущенного к дальнему концу отнюдь не круглого стола. Очевидно, что свои державные интересы ей в таком положении дел защищать не позволят и будут всячески мешать восстановлению независимого экономического, опирающегося на сильную промышленность потенциала военной воли. То есть, несмотря на серьёзные разногласия, официальные политики США будет поддерживать именно нынешний режим власти в России, который политически не в состоянии создать условия промышленному подъёму, но наоборот, ради превращения бывшей советской госсобственности в предмет спекулятивного обогащения власть имущих делаёт всё, чтобы довести промышленность и экономику до полного упадка.

В своё время, пугаемая близостью к Советскому Союзу, подконтрольная США Япония довольно твёрдо отказалась от каких бы то ни было форм сотрудничества с НАТО, потому что её очевидным образом собирались лишь использовать для давления на Европу в сложившейся традиции работы блока на защиту эгоистических целей, в общем и целом, только одной страны, - а именно, Соединённых Штатов Америки! Даже Франция, географически определённо североатлантическая держава, при президентстве де Голля вышла из военной структуры НАТО, яснее ясного показав, чьи интересы обслуживала эта организация.

Необходимость для США в существовании такого блока объясняется очень просто. На европейские страны приходится 58 % экспорта Соединённых Штатов, и многими в Западной Европе НАТО рассматривается как троянский конь Вашингтона в “крепости Европа”. Даже Европейский Союз, так или иначе, но постоянно выказывает озабоченность, что НАТО навязывает континенту не вполне отвечающую его интересам политику, которая вносит элементы дестабилизации. К примеру, одна из причин Маастрихтского Соглашения 1992 года была прямо связана со страхом и недоверием Европейского Союза к США. Некоторые европейские лидеры, поощряемые Президентом Франции Миттераном, предпочли бы увидеть тогда роль НАТО и США в защите Западной Европы законченной. Больше того, в США были уверены, что попытки Франции в создании европейских торговых барьеров и активизации своего участия в создании евробригад и европейских военных альянсов были прямо направлены на обретение независимости европейской политики от НАТО. Они были восприняты в Вашингтоне как желание Франции и Германии развернуть Европейский Союз к осознанию себя в качестве суверенного сверхгосударства.

Поэтому гражданская война в Югославии оказалась очень выгодной для США, так как позволила им напугать европейское общественное мнение новой угрозой, от которой-де Европу может спасти только присутствие военных структур США и НАТО. И война эта оказалась настолько очевидно выгодной и нужной одним только Соединённым Штатам, что невольно напрашивается подозрение, что провоцировалась и организовывалась она ЦРУ, Пентагоном и Госдепартаментом. В конечном итоге она позволила подавить политическое восстание Европейского Союза против диктата Америки, оправдать выкручивание рук лидерам Франции и Германии.

Но если в самой НАТО тлеют искры непримиримых конфликтов, порождаемых различием коренных интересов, то о каком взаимовыгодном партнёрстве НАТО-Россия может идти речь?

Россия основная, вернее сказать, пока единственная держава хартлэнда, то есть центральных регионов Евразии. Главнейший, определяемый и диктуемый геополитическим положением экономический, а потому и политический интерес российской государственности всегда был и есть интерес становления России в качестве центра пересечения торговых, хозяйственных, культурных, политических связей Евразии. Только и только в таких условиях Россия приобретёт хозяйственный, культурный и политический динамизм развития, добьётся процветания, бюджетной и социальной стабильности и превратится в собственно мировую Сверхдержаву. Иных путей для достижения процветания и величия России нет и быть не может. Вследствие чего России выгодны лишь такие военно-политические союзы и блоки, которые бы укрепляли становление евразийского экономического и политического, духовного эгоцентризма.

Варшавский Договор, Афганская война наглядно воплощали в военной политике СССР указанную тенденцию, и, собственно, кризис способов их организации стал смертельным приговором коммунистическому режиму. Коммунистический режим рухнул, в конечном счёте, именно потому, что потерял способность отражать и претворять в жизнь как раз эту императивную потребность русской традиции государственности. Его методы политической, экономической, моральной организации государства на осущест­вление такой цели больше не работали. Потому и потребовалась их революционная модернизация под лозунгами Перестройки, затем рыночных реформ. Но и нынешний правящий класс диктатуры коммерческого космополитизма доказал полную несостоятельность создать новые, отвечающие современным требованиям средства внутреннего экономического, военно-политического развития, необходимые для становления России в качестве центра евразийского хозяйственного и духовного развития. И он будет раздавлен государственническими силами неизбежно, неотвратимо, - вопрос сейчас стоит лишь о сроках, когда это произойдёт. Как раз эти-то силы русской традиции государственности начинают, так или иначе, но мешать привязывать Россию к НАТО.

Тот, кто полагает, что биполярный характер глобальных политических интересов изменился после развала СССР на многополярный, по меньшей мере наивен. Биполярность сохранилась, но из открытой стала скрытой. И предопреде­лена она именно становлением единого мирового рынка, который может быть организован либо мировой морской Сверхдержавой, то есть США, либо центральной евразийской или сухопутной Сверхдержавой, то есть Россией. Остальные европейские государства, как впрочем и все государства других континентов, не имеют собственной глобальной геополитической позиции в нынешнем мире и вынуждены болтаться между двумя геополити­ ческими центрами притяжения в зависимости от экономического, политического, идеологического и культурного лидерства того или иного из них. Ныне лидерство США столь усилилось благодаря развалу СССР и России, что Европа поневоле оказывается в полной зависимости от Вашингтона, и то же творится, в той или иной мере, с остальным миром.

Борьба с влиянием США в НАТО для России имманентна, неизбежна постольку, поскольку будет существовать русская тысяча столетняя традиция державной государственности. Если Россия не выживет как евразийская держава, развалится, то в складывающихся обстоятельствах контроль над хартлендом