— Одна из этих дальних родственниц — Имельда Мэй Андервуд, у матери которой был троюродный брат по имени Руби Делл Баттс, сын человека по имени Франклин Баттс, больше известный как Баттс Длинная Цепь. У Длинной Цепи имелся сводный брат Уинстед Липер, для краткости — Уинки, и, я полагаю, он приходился вам отцом. Умер около десяти лет назад.
Липер все это переварил и наконец произнес:
— Уинки Липер был моим отцом, да.
— И в результате всех этих разводов и повторных браков вы стали десяти- или одиннадцатиюродным братом Имельды Мэй Андервуд, которая вышла замуж за Томаса Финнимора и теперь носит его фамилию и приходится матерью юной Эйприл. Все верно, мистер Липер?
— Мне от моей семьи никогда проку не было.
— Что ж, я уверен: они тоже очень вами гордятся.
Дверь открылась, и полицейский поставил бумажный стаканчик дымящегося черного кофе на стол перед Липером. Похоже, кофе был слишком горячим, чтобы пить, и Липер просто уставился на стаканчик. Слейтер, пару секунду помолчав, продолжил наступление:
— У нас есть копии пяти писем, которые Эйприл отправила вам в тюрьму. Милая детская чушь. Она сочувствовала вам и хотела стать вашим другом по переписке. Вы отвечали ей?
— Да.
— Как часто?
— Не знаю. Несколько раз, наверное.
— Вы вернулись в Страттенберг, чтобы увидеть Эйприл?
Липер наконец взял стакан и, отхлебнув кофе, медленно произнес:
— Не уверен, что хочу отвечать на этот вопрос.
Впервые детектив Слейтер выказал признаки раздражения.
— Почему вы боитесь вопроса, мистер Липер?
— Мне не обязательно отвечать. Это прямо сказано на вашем клочке бумаги. Я могу уйти прямо сейчас. Я знаю закон.
— Вы приехали сюда увидеть Эйприл?
Липер сделал еще один глоток, и на долгое время воцарилась тишина. Четверо полицейских буравили его взглядами. Он буравил взглядом бумажный стакан. Наконец он заявил:
— Слушайте, дело обстоит так: вам кое-что нужно. Мне кое-что нужно. Вам нужна девочка. Мне нужна сделка.
— Что еще за сделка, Липер? — выпалил Слейтер в ответ.
— Всего секунду назад вы называли меня «мистер Липер». Теперь уже просто «Липер». Я разочаровал вас, детектив? Если так, мне очень жаль. Вот что у меня на уме. Знаю, что вернусь в тюрьму, но я правда устал от Калифорнии. Тюрьмы там отвратные — куча народу, шайки, насилие, тухлая еда. Понимаете, о чем я, детектив Слейтер?
Слейтер никогда не бывал в тюрьме, но, чтобы ускорить допрос, сказал:
— Конечно.
— Я хочу отмотать срок здесь, тут тюрьмы поприятнее. Я знаю, потому что бывал в них.
— Где девочка, Липер? — спросил Слейтер. — Если вы похитили ее, перед вами маячит еще одно пожизненное. Если она мертва, вам грозит наказание за тяжкое убийство в виде смертной казни.
— С чего мне обижать свою маленькую сестричку?
— Где она, Липер?
Сделав еще один большой глоток кофе, Липер скрестил руки на груди и с ухмылкой уставился на детектива Слейтера. Часы отсчитывали секунды.
— В игры вздумали поиграть, Липер, — вступил детектив Кэпшоу.
— Может, да, а может, нет. Вознаграждение мне полагается?
— Вам уж точно нет, — ответил Слейтер.
— Почему нет? Дадите мне денег — я отведу вас к девочке.
— Таким образом это не работает.
— Пятьдесят тысяч баксов — и можете ее забирать.
— Зачем вам пятьдесят тысяч баксов, Липер? — спросил Слейтер. — Вы же всю оставшуюся жизнь проведете в тюрьме.
— О, деньги в тюрьме очень пригодятся. Вы дадите мне денег и устроите все так, чтобы я отбывал наказание здесь; тогда будем считать, что договорились.
— Вы еще глупее, чем я думал, — разочарованно произнес Слейтер.
Кэпшоу быстро добавил:
— А мы думали, вы отличаетесь глупостью, еще до того как начался этот разговор.
— Да ладно, ребята. Так вы ничего не добьетесь. По рукам?
— Никаких сделок, Липер, — сказал Слейтер.
— Очень жаль.
— Никаких сделок, но кое-что я вам обещаю: если девочка хоть как-то пострадала, я загоню вас в могилу.
Липер громко рассмеялся:
— Люблю, когда копы начинают угрожать. Все кончено, ребята. Я больше не пророню ни слова.
— Где девочка, Липер? — спросил Кэпшоу.
Липер лишь ухмыльнулся и молча покачал головой.
Глава 8
Тео предпочитал не оставаться в школе после занятий, а шел смотреть, как девочки играют в футбол. Он сам не играл в футбол, да и не мог бы, если бы и хотел. Астма не позволяла ему заниматься активными видами спорта, но он сомневался, что и без астмы стал бы играть в футбол. Он попробовал лет в шесть, еще до болезни, но так и не ощутил вкуса игры. Когда ему было девять, во время бейсбольного матча он упал на третьей базе, после того как отбил трипл,[5] и на этом закончилась его короткая карьера в командном спорте. Тео занялся гольфом.
А вот мистер Маунт любил футбол и даже играл в колледже, поэтому особенно благоволил ученикам, которые приходили на игру. К тому же в средней школе Страттенберга действовал неписаный закон, по которому девочки болели за мальчиков и наоборот. В любое другое время Тео с радостью посидел бы на трибунах, якобы небрежно наблюдая за игрой, а на самом деле разглядывая девочек на поле и на скамейке запасных. Но не сегодня. Он предпочел бы оказаться в другом месте — раскатывая на велосипеде, раздавать листовки с надписью «ПРОПАЛ РЕБЕНОК» и хоть как-то помогать в поисках Эйприл.
Это был ужасный день для любой игры. Дети в Страттенберге были растеряны. Игрокам и их болельщикам не хватало сил. Даже противники — команда из Элксберга, что в сорока милях пути, — казались подавленными. Когда очередной вертолет пролетел над полем через десять минут после начала игры, все девочки замерли на мгновение и подняли глаза в мрачном предчувствии.
Как и следовало ожидать, мистер Маунт постепенно перебрался к группе женщин. В школе не было тайны, которая бы чаще передавалась из уст в уста, чем увлечение мистера Маунта мисс Хайлендер — восхитительной учительницей математики седьмого класса, которая только два года назад окончила колледж. Каждый мальчик в седьмом и восьмом классах был отчаянно и тайно влюблен в мисс Хайлендер, и мистер Маунт явно проявлял неменьший интерес. В свои тридцать пять лет он не был женат и, уж конечно, являлся самым классным учителем мужского пола в школе. Все шестнадцать мальчиков яростно подталкивали его к ухаживаниям за мисс Хайлендер.
Когда мистер Маунт сдвинулся с места, так же поступил и Тео. Он безошибочно определил, что мистер Маунт на некоторое время сосредоточится на другом. Это был идеальный момент для тихого исчезновения. Тео и еще трое улизнули со стадиона, и вскоре уже мчались на велосипедах прочь от школы. Их поисковая группа была намного меньше, но они так и задумывали. Вчера они задействовали слишком
