– Человек считается невиновным, пока его вина не доказана, верно?
– О, вижу, нам грозят неприятности. Это тот парень, от которого папа велел тебе держаться подальше? – Ноэль недоверчиво покачала головой. – Господи, Брон! На такие выходки способна только ты. А папа знает?
– В том-то и дело, что не знает! И не должен узнать. Ты ведь ему не скажешь?
Ноэль вгляделась во встревоженное лицо сестры. Отец разозлится, это точно. И забеспокоится. Ноэль тоже охватило беспокойство. О чем только думала Бронуин, связавшись с каким-то растатуированным байкером? Недовольство отца наверняка станет самой ничтожной из ее неприятностей. А если этот парень обидит ее или, хуже того, испортит ей всю жизнь?
И вдруг Ноэль вспомнила свой собственный «удачный брак». Замужество с Робертом, взрослым, преуспевающим мужчиной, который ездил на работу на сияющем новеньком черном «мерседесе». С другой стороны, о Данте она знала только то, что услышала от отца. Кто она такая, чтобы судить этого парня?
– Я ничего не скажу, но только пока, – пообещала Ноэль. – А ты поклянись, что будешь осторожна. Этот парень не внушает мне доверия.
– Тебе следует опасаться вовсе не Данте. – Бронуин боязливо огляделась и снова уставилась на Ноэль в упор. – Ноэль, что тебе известно о делах Роберта?
– Помимо того, что я узнала, работая у него в офисе? Сказать по правде, это было так давно, что я уже все забыла.
– А что ты скажешь, узнав, что окна в редакции разбили по приказу Роберта? – Бронуин понизила голос до шепота, хотя поблизости не было ни души.
– Ничуть не удивлюсь, если ты спрашиваешь об этом. – Ноэль уже успела прийти к некоторым выводам: совпадения выглядели слишком подозрительно.
– И Роберт виновен не только в этом.
Раздражение Ноэль нарастало.
– К чему ты клонишь?
Бронуин перевела взгляд на их тени, лежащие на дорожке и похожие на силуэты, которые Ноэль когда- то вырезала для нее из черной бумаги. Поколебавшись, она объяснила:
– Видишь ли, Данте тоже… работает на Роберта. – Она резко вскинула голову. – Нет, не так, как ты думаешь. Просто выполняет поручения, что-то отвозит и привозит. И потому он знает, с кем имеет дело.
– С кем же?
– Не могу сказать. Но он боится Роберта. – Бронуин обмотала волосы вокруг пальца так туго, что его кончик распух и покраснел. – А если боится он, значит, и ты должна опасаться. Бояться за свою жизнь.
Ноэль хотела бы всерьез воспринять слова младшей сестренки. Бог свидетель, у нее немало причин верить, что Роберт способен на многое. Но чтобы на такое! Нет, это уж слишком. Да, ее муж – чудовище. Он напоил ее, украл у нее ребенка. Но убить человека? Нет, на такое не решится даже Роберт.
– Брон, а тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? – спокойно спросила Ноэль. Ей вспомнилось, как она взяла Бронуин с собой в туристическую поездку. В то время ей было чуть за двадцать, а сестре – девять или десять лет. В таком возрасте все дети обожают страшные истории про одноруких каторжников или серийных убийц, сбежавших из тюрьмы. Но Бронуин зашла дальше: она сама сочинила запутанную историю о рейнджере на редкость угрюмого и жуткого вида, который превратился в вампира и начал бродить ночью по лесу. А когда пришло время ложиться спать, от страха Бронуин никак не могла уснуть.
– Эль, я не шучу. – В голосе Бронуин послышалось отчаяние. – Знаю, ты считаешь, что я многое преувеличиваю, может, так оно и есть. Но это же совсем другое дело!
– Ладно, допустим, ты права. И как же теперь быть?
– Не оставаться с ним наедине и так далее.
Ноэль невесело усмехнулась.
– Ну, на это у меня нет никаких шансов – разве что меня похитят террористы!
– Тогда постарайся нигде не бывать одна, вот и все.
– Даю слово скаута! – Ноэль подняла два пальца. – Никаких темных переулков, никаких встреч с незнакомыми людьми. Пожалуй, я даже заведу себе добермана – на всякий случай. Ну, что скажешь? – Бронуин даже не улыбнулась, и Ноэль обняла ее за плечи. – Слушай, Брон, я благодарна тебе за предупреждение, честное слово. Обещаю, я буду осторожна.
Она вспомнила то время, когда Бронуин только родилась. Самой Ноэль тогда исполнилось четырнадцать, вторую жену отца она недолюбливала. Но едва она взглянула на крошечную сестренку, завернутую в пушистое желтое одеяло, все изменилось. Она мгновенно простила Вики. «Папа поступил правильно, женившись на ней, – размышляла Ноэль, – кто еще мог подарить ему такое чудо?»
– Не подумай, что я уклоняюсь от разговора, – продолжала Ноэль, – но я хотела бы знать, насколько у тебя все серьезно с этим Данте.
Бронуин вызывающе пожала плечами – пожалуй, слишком вызывающе.
– Мы встречаемся, вот и все. Ничего особенного.
– Ты спишь с ним?
Ее сестра удивленно засмеялась и залилась густым румянцем.
– А почему ты спрашиваешь?
– Можешь не отвечать – мне уже все ясно.
– О Господи… правда?
– Дело в том, что я слишком хорошо знаю тебя. – Ноэль ободряюще сжала руку сестры. – Надеюсь, вы предохраняетесь?
– Сказать по правде, мы были близки только один раз, – призналась Бронуин.
– Поверь мне, одного раза вполне достаточно – уж я-то знаю. Я сама так забеременела.
Внезапно она сообразила, что родилась, когда ее родители были всего на год старше Бронуин. Она всегда помнила, что ее отец и мать очень молоды, но даже не представляла себе, насколько молоды. Неожиданно ее переполнило сочувствие к матери – теперь Ноэль понимала, что ей пришлось пережить.
– Не волнуйся, мы были осторожны, – заверила ее Бронуин.
Мысли Ноэль перескочили на Хэнка и на то, насколько осторожными придется быть им. Сегодня он пригласил ее к себе поужинать. А почему бы и нет? Ведь они друзья. Если они ограничатся поцелуями на вершине холма, что плохого в их дружбе? И все-таки Ноэль не покидало тревожное предчувствие.
– Все прошло удачно? – нерешительно спросила она.
Бронуин опустила голову, румянец на ее щеках стал гуще.
– Скажем так: не все можно узнать из книг.
– А моим первым мужчиной стал Роберт, – призналась Ноэль.
– И это было ужасно?
– Нет, что ты. Просто… – Ноэль так старательно избегала этих воспоминаний, что они почти полностью стерлись из ее памяти. – Он действовал очень уверенно – так мне запомнилось. Словно демонстрировал какой-то таинственный фокус.
– И со временем ничто не изменилось в лучшую сторону?
– Пожалуй, все-таки изменилось. Беда в том, что любовь ушла, а вместе с ней – и желание заниматься сексом. Как видишь, я навредила сама себе.
– А я не знаю, люблю ли я Данте, – вздохнула Бронуин. – Он нравится мне, но ведь это еще не любовь, так?
– Так, да не совсем. – Ноэль улыбнулась, снова вспомнив о Хэнке.
Неужели она влюблена в него? Может быть, но сейчас, в смятении, она не смогла бы отличить любовь от простого чувства благодарности за доброту Хэнка. Впрочем, сегодняшний вечер она ждала с нетерпением – это она знала наверняка.
Она старалась не вспоминать о том, как он поцеловал ее, не думала, к чему это может привести. И отгоняла от себя мысли о суде. Ей и Хэнку просто необходим вечер без всяких «бурь и натисков». Разве она просит слишком многого?
