лучшей подруги. Маленькая Кори даже внешне походила на свою тезку – те же белокурые волосы, курносый носик, ямочка на подбородке. Будь у Коринны дочь, она казалась бы близнецом этой малышки.
Мэри задумалась о Ноэль, о том, какой чужой становилась она временами. Но теперь их отношения представились Мэри в новом свете. «Мы еще не сдались. Надежда умирает последней…»
За обедом, поглощая аппетитную снедь, они разговорились об успешной карьере Эва, инженера- консультанта, о его хобби – он любил мастерить скворечники. Молодые супруги рассказали, как они познакомились, – на торговой ярмарке, куда Кэти, как это ни странно, приехала в качестве вице-президента компании, производящей краски и строительные инструменты. Затем разговор зашел о детях, о капризах, болезнях, кормлении в два часа ночи и так далее.
После обеда дети отправились спать, а взрослые устроились в гостиной. Только тогда Мэри и Чарли объяснили истинную причину своего визита. Они сообщили, в каком положении очутилась Ноэль, поделились своими подозрениями насчет Роберта. Мэри старательно избегала упоминать о том, что самоубийство Коринны могло на самом деле быть убийством, и была приятно удивлена, когда Эв в отличие от Джорди без колебаний поддержал беседу о сестре.
– Я был бы рад помочь вам. – Сидя на диване, положив на колени большие, загрубевшие от работы ладони, Эв грустно покачал головой. – Но сказать по правде, я почти ничего не помню – ведь в то время я учился в колледже. Мне запомнилось только, что перед смертью Коринна часто ссорилась с Робертом. Похоже, ее что-то угнетало. – Он рассеянно вытащил из-под подушки детский носок и принялся разглаживать его. – Но последнюю встречу с Коринной я помню так отчетливо, словно это было вчера. В субботу вечером я приехал домой на выходные. Коринна с Робертом ушли в кино. Должно быть, они окончательно разругались, потому что она вернулась домой сама не своя. Да, она была не в себе, казалось, что умер кто-то из ее близких. Конечно, тогда я не подозревал, что она… – Он осекся и прикусил губу.
– Беременна, – негромко закончила Кэти, сидя с ребенком в кресле-качалке у камина. – О беременности можно говорить не стесняясь, Эв. В наши дни это никого не шокирует.
– Значит, это стало известно только после смерти Коринны? – Чарли задумчиво перевел взгляд с Эва на полку, заставленную семейными фотографиями.
– Верно. – Брат Коринны горестно покачал головой. – Напрасно она не обратилась за помощью ко мне. Я бы… не знаю, что бы я сделал, но по крайней мере ей не пришлось бы страдать в одиночку.
– Думаешь, она сказала Роберту? – спросила Мэри. – О том, что он станет отцом?
– Скорее всего да, хотя поручиться я не могу. – Эв задумался. – Скажу только, что ссорились они бурно. Коринна вернулась домой вся встрепанная. У нее распухло и покраснело все лицо, как будто ее избили. Поначалу я думал, что Роберт и вправду избил ее. Жаль, что я ошибся. Иначе, поверьте мне, сейчас на кладбище лежал бы Роберт Ван Дорен, а не моя сестра. – Его лицо потемнело. – Но оказалось, что ее лицо распухло от слез.
– А она не говорила, из-за чего они поссорились? – Чарли прищурился, он задавал вопросы тоном опытного журналиста, к которому Мэри еще не успела привыкнуть.
– Нет, разве что… – Эв понизил голос, опасаясь, что его услышат дети. – Помню, как она повторяла: «Такое он никогда не простит».
Значит, он все знал.
– Она имела в виду Роберта? – предположила вслух Мэри.
– Я тоже так подумал, – ответил Эв. – Но теперь мне порой кажется, что она боялась отца. Для него такой удар был бы сокрушительным. Но я уверен, что он выдержал бы испытание и рано или поздно простил ее. Отец был не злым, а просто строгим.
Мэри вдруг вспомнила о дневнике.
– А ты, случайно, не знаешь, встречалась ли она с кем-нибудь еще?
Эв озадаченно нахмурился.
– Тайком от Роберта? – Ему не понадобилось объяснять: если бы Роберт узнал, что у него есть соперник, то избил бы его до смерти.
– Да, – подтвердила Мэри.
Эв на минуту задумался, потом покачал головой.
– Может, да, а может, и нет. Как я уже сказал, в то время я редко бывал дома. Нет, вряд ли… А почему ты спросила об этом?
– В ее дневнике я нашла упоминание о том, как ее подвез с вечеринки какой-то парень – она называет его «Дж.».
Эв откинулся на спинку дивана и потер подбородок.
– Среди наших знакомых был только один Дж. – мой брат, Джорди. Но в то время ему едва минуло четырнадцать, и он еще не успел получить водительские права.
– Наверное, этот парень был просто знакомым Коринны. – Но собственные слова не убедили Мэри. Они не нашли доказательства того, что у Роберта были соперники, но Мэри не покидало ощущение, что они упустили что-то важное, ключевой элемент, без которого все остальные не имели смысла. Вздохнув, она поднялась. – Эв, Кэти, простите, что мы отняли у вас столько времени. Обед был бесподобен. Вы даже представить себе не можете, как вы нам помогли.
– Предложение насчет крыши остается в силе. – Чарли выглянул в окно. Дождь кончился, на прояснившемся небе заиграла радуга.
– Спасибо, Чарли, но лучше я дождусь, когда кровля высохнет.
– Тогда давай хотя бы вынесем из подвала стремянку.
Эв покачал головой.
– Стремянка тоже подождет. Сказать по правде, я устал. Нелегко говорить о прошлом. – Он погрузился в молчание и вдруг оживился: – Подождите-ка, я сейчас.
Он ушел в соседнюю комнату и оттуда спустился в подвал, стуча каблуками. Вскоре он вернулся, неся в руках скворечник – причудливый домик из дерева и бересты.
– Это вам, – объявил он. – Просто прибейте его к шесту, и весной в нем обязательно поселятся птицы.
Мэри опять покраснела, но Чарли остался невозмутимым. Он принял подарок с трогательной благодарностью.
– Спасибо, Эв! Я уже знаю, где повешу его.
Мэри позволила себе блаженную минуту мечтаний о будущей весне, когда птицы снова станут вить гнезда, а они с Чарли будут наблюдать за пернатыми обитателями скворечника и их птенцами. Но мечты вдруг улетучились, исчезли, как радуга с неба, и их место заняла реальность. Мэри вспомнила, что покинет город задолго до следующей весны. Эта мысль пробудила в ней боль, которая настойчиво напоминала о себе всю долгую дорогу до Бернс-Лейк.
Если бы решающим было мнение сестры Мэри, первой в новом скворечнике поселилась бы желтохохлая славка. Референдум, касающийся реки Сэнди-Крик, должен был состояться через три недели, и Триш Куинн не собиралась терять ни одной минуты. Она собрала целую армию волонтеров, которые разносили по домам листовки. Митинг, проведенный перед зданием городского совета, закончился чаепитием сторонников Триш в ее книжном магазине. Прочесть лекцию пригласили профессора Ларса Торсена, известного орнитолога, написавшего книгу об исчезновении отдельных видов птиц. В результате в городе появилось множество новообращенных сторонников Триш. Вопреки общепринятому убеждению далеко не все жители Бернс-Лейк зарабатывали себе на жизнь благодаря компании «Ван Дорен и сыновья».
Ближе к вечеру в субботу, только что вернувшись от Эва и Кэти Лундквист, Мэри зашла в «Загнутую страницу» и обнаружила, что ее сестра вновь превратилась из скромной хозяйки книжного магазина в раскрасневшегося от волнения фанатика с сияющими глазами. Триш с трудом выбралась из плотной толпы сторонников.
– Привезла? – с нетерпением спросила она. Вместо обычного джемпера Триш оделась в кремовую шелковую блузку и узкую синюю юбку. Волосы она тоже уложила по-новому, подняв их над ушами перламутровыми гребнями. Общее впечатление было более чем приятным.
Мэри протянула ей пакет с видеокассетой, на которую был записан документальный фильм о влиянии беспорядочного освоения земельных участков на природу в окрестностях маленького городка в Северной
