Ноэль. – И если вы… – Тут она заметила Мэри. – Мама!
Шериф неуклюже обернулся, гравий захрустел под его ногами. Уэйд Джуитт! Так она и знала…
– Не вмешивайся, Мэри. Ты тут ни при чем. – Окинув ее свирепым взглядом, он снова обернулся к Ноэль: – Мэм, боюсь, мне придется проверить вас на алкогольной трубке.
Ошеломленная, Ноэль на миг замерла, но быстро пришла в себя.
– Ни в коем случае! Я не выпила ни капли, и это вам известно. – Она попыталась пройти мимо Уэйда, но он схватил ее за руку мясистой ладонью.
– Отпусти мою дочь, Уэйд Джуитт! – Голос Мэри, привыкшей распоряжаться на шумных вечеринках и пресс-конференциях, не подвел ее и на этот раз. Он перекрыл шум транспорта, был похож на рык тигрицы, защищающей детеныша.
Уэйд смерил ее презрительным взглядом.
– Не поздно ли ты спохватилась, Мэри? Тебе следовало бы насторожиться, когда она потянулась за первой рюмкой.
Тягостная минута длилась бесконечно, так что Мэри успела рассмотреть мокрые полукружия пота под мышками у Уэйда и обрывок салфетки, приставший к наручникам, висящим у него на поясе. Она почувствовала, как он возбужден, – точно так же она остерегалась подходить к некоторым собакам. Нет, дело не ограничится штрафом, поняла она. Уэйд Джуитт подстерег добычу.
– А ты ничуть не изменился. Только пополнил свой репертуар. – Мэри пренебрежительно усмехнулась. – Да, все мы знали, что это ты в девятом классе названивал мне и моим подругам.
Усмешка сползла с лица Уэйда, похожего на сырой гамбургер.
– Ни черта ты не знаешь.
– Нам сказал твой брат. Даже он презирал тебя.
Маска невозмутимости исчезла, Уэйд Джуитт снова превратился во всеми презираемого толстяка старшеклассника.
– Скитер? Да этот болван ни за что не решился бы… – И он осекся, сообразив, что попался в ловушку.
– В то время мы молчали потому, что жалели тебя, – холодно продолжала Мэри. – На тебя было противно даже смотреть, ни одна девушка не соглашалась встречаться с тобой. Да, ты был жалким. Но я не думала, что ты способен пасть так низко.
– Хватит! Заткнись и отойди, или я… арестую тебя за оскорбление служителя закона! – Свирепо оскалившись, он повернулся к Ноэль: – Как я уже сказал, мэм, вам придется…
Что-то щелкнуло в голове Мэри, словно замерзшая ветка. Бросившись вперед, она изо всех сил ударила Уэйда сумкой по спине, так что он пошатнулся, из-под его каблуков взметнулась пыль.
В следующую минуту Мэри схватили, прижали к крылу джипа, грубо скрутив руки за спиной. Раздался крик Ноэль, и тут же холодные наручники защелкнулись на запястьях Мэри.
– Тебе не помешает поддержка друга. Или ножовка.
Вскинув голову, Мэри увидела перед собой Чарли – рослого седоватого мужчину в джинсах и темно- синей спортивной куртке, которая знала лучшие времена. Он стоял в освещенном флюоресцентными лампами коридоре возле решетки камеры, в которой Мэри томилась уже почти час. Чарли улыбался, как человек, присутствие духа в котором поддерживает только чувство юмора. Ответной улыбки он не дождался.
– Почему ты так долго не приезжал? – Она поднялась с жесткой скамьи.
Чарли ткнул большим пальцем за плечо.
– Помощник шерифа у дверей не пропускал меня.
– Какой помощник? Уэйд Джуитт? – Мэри презрительно взглянула на дверь служебного помещения.
Чарли кивнул, от улыбки задрожали уголки его рта.
– Я слышал, кое-кто наконец-то дал этому жирному болвану хорошего пинка.
На этот раз Мэри не удержалась и улыбнулась.
– Если бы не наручники, я не ограничилась бы одним пинком. – Она недоуменно подняла брови. – А где Ноэль? Я думала, она приедет с тобой. – По идее дочь должна была очутиться в камере вместе с ней, но в суете Ноэль удалось избежать такой участи. Видимо, Уэйд Джуитт решил, что одного члена семьи за решеткой вполне достаточно: посадив сразу двух, он неизбежно вызовет скандал.
– Я предупредил ее, что мы можем задержаться, и она побоялась оставить Дорис одну. – Чарли помедлил, прикидывая, какие вести сможет выдержать Мэри, и добавил: -
Вопрос о том, отпустят ли тебя под залог, разрешился не сразу.
Мэри передернулась при мысли, что ей придется провести в камере всю ночь, слушая, как за соседней решеткой смачно храпит городской пьяница Эйвери Уилкинсон.
– Так они выпустят меня или нет? – яростно выпалила она.
– Сейчас один из помощников шерифа подписывает бумаги.
– Как тебе это удалось?
– Я пригрозил поместить на первой полосе статью о злоупотреблении полицейских властью. После этого Уэйд сразу стал сговорчивее. – Чарли сверкнул усмешкой, взглянул на часы и с невозмутимой миной добавил: – Мы еще успеем выпить в «Красной вороне».
Услышав название излюбленного бара, Эйвери Уилкинсон вскинул встрепанную седую голову, невнятно пробормотал: «И мне еще стаканчик», – и снова рухнул на скамью. Мэри насмешливо переглянулась с Чарли. Рассмеяться она не посмела. Если дать себе волю, то можно и расплакаться, и как знать, к чему это приведет? Происходящее казалось ей страшным сном, напоминало галлюцинации от некачественных наркотиков, о которых ей рассказывали подруги по колледжу. В то время сама она, восемнадцатилетняя мать, вечно перепачканная детским питанием и до смерти уставшая, была бесконечно далека от наркотиков и галлюцинаций.
– Я бы предпочла принять душ и сменить одежду. – Она шагнула вперед, взяла Чарли за руку и тихо добавила: – Совсем забыла: спасибо. Что бы я делала без тебя?
Чарли пожал плечами.
– До сих пор ты как-то обходилась без меня. – В его голосе Мэри различила резковатые нотки.
Несколько минут спустя прыщавый молодой помощник шерифа привел их в служебное помещение. Уэйд Джуитт, сидящий за заваленным бумагами столом, метнул в их сторону взгляд, полный бессильной злобы.
На стоянке Чарли повернулся к своей спутнице и сухо заметил:
– Помню, ты как-то утверждала, что в маленьких городках царит смертная скука.
– Я уже давно поняла, что ошибалась. – Мэри взяла его за руку и зашагала к «блейзеру». На асфальт легли их длинные тени. – Ноэль встревожилась, когда ты ей все объяснил?
– Немного, но больше разозлилась – по-моему, это хороший признак. – Чарли помолчал. – Кстати, я думаю, что на нашу девочку произвела неизгладимое впечатление твоя попытка защитить ее.
Мэри просияла. Сегодняшние угрозы Роберта показались ей бесконечно далекими. О встрече с ним она еще не успела рассказать Чарли, но знала, что, поговорив с ним, сразу успокоится.
– Я просигналю ей из машины, чтобы она знала, что со мной все хорошо.
Остановившись возле «блейзера», Чарли не сразу открыл дверцу. Он застыл, глядя на Мэри, на его длинное лицо легла тень, глаза поблескивали от невысказанных слов и скрытых чувств. Вокруг не было ни души, только вдалеке лаяла собака.
– Не знаю, что стало бы со мной, если бы с тобой что-нибудь случилось. – Эти слова он произнес так, что Мэри вздрогнула, как от глотка слишком горячего кофе, попавшего в пустой желудок. – Пообещай мне, что больше никогда не станешь ввязываться в драки.
Мэри протестующе открыла рот, собираясь сказать, что на ее месте так поступила бы любая мать, но тут Чарли заключил ее в объятия. Мэри со вздохом облегчения прильнула к нему. От Чарли слабо пахло дымом и потом, он устал, как и полагалось человеку, приложившему все старания ради спасения близких. От его дыхания шевелились волосы Мэри, он гладил ее по спине сильными ладонями.
– Я не даю обещания, которые не могу выполнить, – пробормотала Мэри, уткнувшись ему в воротник. –
