Не меня бойтесь, а… других.
И он пошел вниз по холму, навстречу повозкам. Внизу стоял его конь, ожидая господина.
Вскоре он медленно проехал мимо тех же полуоткрытых носилок.
— Эдико, Эдико! — снова произнес шепотом сидевший в них. — Эта проклятая боль в пояснице не позволяет мне сесть на коня, и я принужден сидеть в этом ящике. — Я должен же с тобой наконец переговорить. Ну, хоть на одно слово.
— Молчи, безумный, — отвечал тот, не останавливаясь. — Те двое и без того уже полны подозрений. Погубить нас что ли ты хочешь? И при том еще раньше, чем дело сделано.
Глава III
Уже сумерки начинали спускаться на землю, а поезд еще не достиг места, назначенного для ночной стоянки, — берегов реки Дрикки, притока Тиссы. Гуннские всадники то и дело подъезжали к Эдико с краткими известиями, при чем все они длинными копьями и своими бичами из крепкой буйволовой кожи неизменно указывали на запад, где среди степных испарений закатывалось солнце, тусклое, багровое, без лучей, без света.
Отпустив всадников, Эдико спокойно смотрел, как они разъезжались в разные стороны.
Вдруг пред ним останови коня один еще очень молодой римлянин. — Эдико, господин, — начал он робко, — меня послал мой отец Вигилий. Он беспокоится… Один из готов, приставленных к повозкам, сказал ему, что он ясно видел на западе густые облака пыли. Очевидно, это — всадники. Отец боится… не разбойники ли это…
— В царстве Аттилы? Нет, мальчик. Успокой храбреца! Разве ты не видел, когда мы переходили вашу границу, сколько скелетов и трупов пригвождено к деревьям там и сям вдоль дороги?
— Видел, — сказал юноша, содрогнувшись. — Да, ваш господин любит страшные украшения. Когда проезжаешь по дороге, поднимаются целые стаи воронов. А там, за поворотом дороги висят трое сразу, — римляне по виду и по одежде.
— Да, да, это два разбойника и римский лазутчик. Мой господин умеет вознаграждать по заслугам. Они были схвачены на месте преступления, тут же обвинены, осуждены и казнены.
— Кровава ваша расправа, — заметил юноша.
— Кровава, но быстра и справедлива, — сказал Эдико. — Ты это еще узнаешь, мальчик.
— Но если там едут не разбойники, так что же это за люди?
— Вечер скажет.
И действительно, едва поезд достиг луговины у брода на реке Дрикке, как сюда же стали прибывать некоторые из тех всадников, которых видел молодой римлянин на западе. Сперва показались гуннские наездники. За ними следовали знатные римляне. А позади тянулись, хотя сравнительно в небольшом числе, тяжело нагруженные повозки.
Максимин и Приск поехали навстречу этому новому поезду.
— Ромул! — воскликнул Максимин, спрыгивая с коня.
— Друг Примут! — удивился Приск, также слезая с коня.
Те последовали их примеру, сошли с коней и пожали им руки.
— А я полагал, ты, Ромул, в Равенне, — сказал Максимин.
— А ты, Примут, почему не у себя в Вируне? — спросил Приск. — Какое дело может быть здесь у префекта Порика?
— А я так думал, что вы оба в Византии, — заметил со своей стороны Ромул, который с виду был немного моложе Максимина.
— Да, а между тем мы встречаемся здесь, в гуннской степи, — вздохнул префект, обладавший мужественной, воинственной наружностью.
— Прежде как было радостно свидеться с своими старыми друзьями, — сетовал Максимин.
— А в нашем свидании, — прервал его Приск, — нет радости! Одна скорбь!
— Я догадываюсь, — заметил префект, — что нам даны одинаковые поручения… и одинаково позорные. Вы ведь посланы к Аттиле просить мира?
— Да, а вы императором Валентинианом с тем же?.. — спросил в свою очередь Максимин.
— Чтобы согласиться на все требования и уплатить дань, какую варвар назначит, — сетовал префект, — она там в повозке. Мы должны добиться мира, во что бы ни стало.
— Неужели? — спросил оратор.
— Да, если бы даже пришлось пожертвовать честью, — с гневом воскликнул Примут, хвастаясь за меч.
— О Максимин, внук Антонинов! — сетовал Ромул.
— Увы, Ромул, победитель вандалов! — воскликнул патриций.
— И вот все мы едем умолять повелителя гуннов! — сказал префект.
— Самого варварского из всех варваров! — добавил Приск.
— У меня есть еще тайное поручение, — начал снова Максимин с гневом, — в случае если золото и все наше смирение не помогут, я должен поставить гунну на вид…
— Что Западную Римскую Империю легче победить и разграбить, чем Византию. Не так ли? — спросил Ромул.
— Напрасный труд! — воскликнул префект, весь вспыхнув. — Нам ведь тоже поручено доказать Аттиле, что вы в Византии гораздо беззащитнее и слабее и при том богаче, чем мы в Равенне!
— О позор, — застонал патриций.
— О горе, — громко сетовал Ромул.
В таких невеселых разговорах достигли они места стоянки. Глубокая скорбь была написана на их лицах и ясно отражалась в их жестах.
Глава IV
Часа два спустя друзья беседовали уже, довольно уютно устроившись в наскоро раскинутой походной палатке. Трава была устлана дорогими коврами. С верха треугольной кожаной палатки спускалась лампада, распространявшая вокруг кроткое сияние. Рабы, прислуживавшие за ужином, удалились. Возлежа на мягких подушках, послы сами разливали по кубкам вино, смешивая его с водой. Сам Эдико наведывался, не нужно ли им чего, и затем вежливо с ними простился. Вигилий лежал в другой палатке, страдая болью в пояснице. Болезнь, а также нерасположение к нему товарищей заставляли его держаться особняком. За ним ухаживал его сын.
— О нашем путешествии, — говорил префект, — почти нечего рассказывать. Наш путь лежал почти все время по римской области и только недавно вступили мы во владение Аттилы. Вскоре по переходе границы, правда, случилось с нами маленькое приключение.
— Густая толпа гуннов, — прервал его comes, — выехала к нам навстречу. Угрожая жестами, размахивая оружием, гунны требовали, чтобы мы остановились.
— Немного спустя, подъехал к нам предводитель отряда, махая обнаженным мечом. — «Аттила гневается — кричал он нам по латыни, — он говорит устами своего раба: не хочет он более видеть послов Валентиниана. Те дары и сокровища, которые вы везете с собой, вы должны выдать. Сюда сейчас же! или… я изрублю вас на месте». И он взмахнул мечом.
— Не сморгнув глазом, — рассказывал Ромул, — взглянул ему в лицо префект и сказал: «Эти дары Аттила получит только из моих рук как дары, из твоих — просто как добычу. Теперь делай, что знаешь, варвар». — «Хорошо, римлянин! — воскликнул гунн, опуская оружие, — ты с честью выдержал испытание. Я донесу об этом господину». — С этими словами он повернул своего коня и умчался на восток.
— Тотчас после этого встретил нас другой отряд гуннов, которым было поручено сопровождать нас к
