— Думала, он просто так бегает за юбками, а они за ним? — Сестра горько усмехнулась. — Знала бы ты, сколько он на них тратит! А Клементине, которая вырастила его, которая ему роднее матери, ей он жмется заплатить лишний су!
— Лишний су?
— Извини, не буду больше мешать. Позвонишь потом. Мне же интересно, куда ты устроилась. Приличная фирма?
— Да, кажется, да.
— А этот мужчина?.. Ладно. Ты все равно не можешь говорить при нем. Целую. — Трубка загудела.
— Уходи, Гастон. — Я с трудом вернула трубку на место, она весила не меньше ста килограммов.
— Беа! Маленькая Беа!
Я даже не предполагала, что его голос может звучать такой мукой, а глаза… Наверное, у того телефонного бедолаги такие же глаза. Телефон зазвонил опять.
— Извини, это снова я. Два слова, — сказала Кларис. — Это твой зонт в нашем «шевроле»?
— Такой маленький? Складной, в клеточку?
— Значит, твой. — Сестра вздохнула. — Я напомню Гастону, чтобы при случае он завез его тебе.
— Спасибо. Не стоит. Я сама как-нибудь заберу.
— Ну что ты! Пусть привезет, не рассыплется. Все. Целую.
Я повесила трубку. Гастон безмолвно смотрел на меня, побелевшими руками сжимая подлокотники кресла.
— Убирайся! — выдохнула я. — И забирай деньги, я не твоя новая шлюха!
— Беа, пожалуйста, не делай поспешных выводов.
— Если ты не уйдешь, я немедленно звоню сестре. И все рассказываю.
— Звони.
— Я не шучу, Гастон. — Я потянулась к трубке.
— Продиктовать тебе номер? — Он наслаждался моей нерешительностью. — Давай, глоточек для храбрости, и звони. Это очень хорошо, что она узнает все от тебя. Мне не придется ничего объяснять самому. Так даже лучше. Для всех лучше.
— Лучше?..
Телефон громко напомнил о себе сам, обидевшись, что я медлю звонить сестре.
— Это она. — Гастон повел бровью. — Она никогда не была дурой. Уверен, что она все поняла сама.
— Слушаю.
— Привет, Беа, — сказал Алекс. — Я уже освободился.
— Очень хорошо, приезжай скорее.
— Ты решила устроить очную ставку? Зачем? — недоумевал Гастон.
— Твой кот какие консервы больше любит?
— Любые, даже собачьи. Давай скорее.
— Кто это? — спросил Гастон.
— Понял, пока. — Трубка гудела весело и задорно.
— Мой друг, — беззаботно сообщила я.
— Хочешь сказать, что в один день ты нашла и работу, и мужчину? Ты не шутишь? Если ты все-таки позвала Кларис, я не уйду, я скажу ей правду.
— Я не шучу!
— Остынь. Я ухожу. — В голосе Гастона кипели недоверие и обида. — Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь.
— Давно бы так.
— Я долго ждал, Беа, подожду еще. — Он поднялся и медленно побрел в прихожую.
— Забери деньги, Гастон!
Входная дверь открылась, а потом закрылась.
Глава 8, в которой на кухне появился кот и тоненько сказал
— Мя-аа-а-а. — Он поставил передние лапы ко мне на колени, потянулся, растопырив когти и пружиня всем организмом. — Мырь. — И уже сидел на моих коленях, переминая лапами и тыча круглой башкой в подмышку. — Мрм-рм-рм-рм…
— Мне некогда нежничать с тобой, Геркулес. — Я погладила кота, он прочувствованно лизнул мои пальцы. — Надо убрать со стола и хоть одним глазком взглянуть на эту смету. Алекс вот-вот придет, что мы с тобой ему скажем?
— Мрм-рм-рм-рм…
— Вот именно. Давай, кот, слезай. А то я встану, и ты свалишься на пол. Ну не упрямься. Думаешь, мне самой очень хочется вставать с кресла?
Зазвонил телефон. Кот вскинулся, навострил уши и тут же теплой тяжестью растекся по моим коленям; я сняла трубку.
— Слушаю.
— О, простите, я снова попал к вам, — растерялся знакомый грустный голос. — Я вовсе не хотел больше вас беспокоить! Я случайно набрал опять ваш номер… Извините меня!
— Напротив, это я должна извиниться за свою грубость.
— Вы?! За грубость? Что вы, я же понимаю, что позвонил не вовремя, что вы были заняты… А сейчас вы можете поговорить со мной? Можете?
— Могу… Только недолго. Ко мне должны прийти.
— Значит, вы уже нашли кого-то. Я опоздал. Прощайте.
— Да нет же! Подождите! Это деловой визит.
— Так поздно? Кто вы по профессии, если не секрет?
— Сметчик. А вы?
— Сметчик? — В голосе мелькнула улыбка облегчения. — Знаете, а я вдруг подумал, что вы коллега, что у вас тоже частная практика. Я психоаналитик.
— Боже мой! И вы знакомитесь по брачным объявлениям? Неужели вы не можете найти никого среди своего круга?
— Видите ли, в моем кругу все знают, что я психоаналитик, и сразу же начинают делиться со мной своими проблемами, фантазиями, страхами. И я всех слушаю, утешаю, помогаю выбраться из тупика… Но я тоже живой человек, мне тоже хочется поделиться, мне тоже нужно утешение и сочувствие.
— Так запишитесь на прием к другому психоаналитику, сходите к священнику, в конце концов!
— Если бы у меня не было своего психоаналитика, мне бы никто не выдал лицензию на частную практику. Я посещаю доктора Фойе каждую неделю, и, вы будете смеяться, даже обзавелся собственным духовником.
— Я не нахожу здесь ничего смешного. Свобода совести — конституционное право. Пожалуй, я тоже обращусь к кюре по вашему примеру.
— У вас такие серьезные проблемы?
— В моей ситуации остается надеяться только на чудо.
— На чудо? Правда? Я не ослышался, вы сказали «чудо»?
— Чудо. А что такого?
— Просто… Видите ли… Как бы это выразить получше? Но вы и так поймете! Я позвонил вам в надежде на чудо!
— То есть? Я пока ничего не понимаю.
— Дело в том, что полгода назад от меня ушла жена. Подождите, я сейчас все объясню! Я сам виноват в том, что она ушла. Я приревновал ее к своему брату. Нет, я не заставал их! Нет. Она сама призналась мне,
