отведу тебя в нужное место.
— Ну нет, — ответил Ньюмен и начал расхаживать взад-вперед. — Он умрет, понимаешь? По твоей вине. Слышишь? По твоей вине!
Вопль Ньюмена был обращен к незримому третьему — Ньюмен все еще верил, что тот таится где-то в темноте, на лестнице, в одном из туннелей. Он схватил оба терминуса, лежавшие у его ног, и принялся расхаживать взад-вперед, заглядывая в арочные проходы, проверяя лестницы, выискивая последнего «духа». Стивен погибнет зазря, остается одно…
Остается одно: уговорить Ньюмена, а сделать это может только тот, кому он доверяет. Тот, кто не представляет собой угрозы. Тот, с кем он уже говорил. Например, я.
— Я тебя отведу, — сказала я.
35
От лестницы донесся звук — Стивен тихо застонал, услышав эти слова. Ньюмен остановился и уставился па меня диким взглядом. Вернулся к кассе, шлепнул об пол оба терминуса, разломал дешевую оболочку, будто вскрыв два пластмассовых пасхальных яйца. Выдрал изнутри провода, вытащил бриллианты и бросил выпотрошенные телефоны на пол. После этого подобрал свой нож, лежавший на столе. Несколькими размашистыми шагами пересек помещение и подошел ко мне вплотную.
— Ты мне лжешь? — спросил он, нажимая кончиком ножа мне на подбородок.
— Нет, — ответила я сквозь стиснутые зубы.
Ньюмен нажал еще сильнее, заставив меня закрыть рот. Я почувствовала, как острие проходит сквозь кожу, проделывает крошечное отверстие. Вблизи он испускал запах гнили, от которого у меня заложило нос. Было видно, что он не вполне владеет собой.
Он провернул нож, потом схватил меня за волосы и потащил к кассе.
— Ищи вон там, — сказал он, указывая ножом на ветхие доски, которыми было заколочено окошко кассы.
Я потянула доски, они подались, мне удалось просунуть руку в отверстие, хотя я и не видела, что там внутри. На ощупь — в основном труха и паутина, кроме того, у меня не было сомнений, что я сую руку в древнее гнездо крыс или мышей. Я нашарила какие-то карандашики и пирамидки — скорее всего, окаменелые мышиные какашки, а потом под руку попалось что-то тонкое, гладкое, пластмассовое. Я осторожно вытянула его наружу. Шприц с зачехленной иглой, чистый, наполненный жидкостью.
— Освободи иглу и сделай ему укол, — сказал Ньюмен.
— Куда?
— В руку, ближе к плечу.
Я подошла к Стивену — он поднял на меня блестящее от пота лицо.
— Не смей, — сказал он. — Не отпускай его.
Я сняла чехол с иглы и ткнула ею Стивену в руку. Проколоть свитер, рубашку и кожу оказалось не так легко. С первого раза не вышло, пришлось давить, чтобы острие вошло в мышцу.
— Прости, — сказала я.
Поршень тоже поддался не сразу, но наконец я надавила на него, и содержимое шприца оказалось в теле Стивена. Когда я его вытянула, Ньюмен обхватил меня рукой за горло и поднес к глазам нож.
— Оставайся на месте, — приказал он Каллуму. — Если я хотя бы подумаю, что ты идешь следом, я полосну ее по горлу.
Мне уже случалось оставаться с Потрошителем наедине, но еще ни разу я не была у него в руках. Когда до вас дотрагивалась Джо, это напоминало дуновение ветерка. В Потрошителе же была сила целого урагана — или крепкой бури, из тех, которые сносят крыши и выворачивают деревья. Он потащил меня вверх по ступеням, мы оказались у подножия винтовой лестницы, там он толкнул меня вперед.
— Если я не получу терминус, я сдерживаться не стану, — посулил он. — Длинноволосая девчонка, твоя подружка, которая была с тобой там, у окна? Кудрявый мальчишка? Ваши уборщики будут неделями скоблить стены, пытаясь отмыть кровь. А с тобой я поступлю еще похуже. Поняла?
— Да, — ответила я.
Я успела поплакать, но тут вытерла лицо и зашагала вверх. По пути я часто спотыкалась и чувствовала, как он постукивает меня ножом между лопаток. Когда мы вылезли в подвал, он запер дверь — Стивен с Каллумом остались внутри. Дальше он позволил мне идти самой, зная, что я надежно стреножена страхом.
— Куда? — рявкнул он возле лифта.
— В Вексфорд, — ответила я.
— Я пойду первым, ты за мной.
Снаружи стояла небывалая тишина. Ни машин. Ни сирен. Ни людей. Лишь мы с Потрошителем шагнули во мрак. Когда мы вышли из «Риджис-Хауса», он резко свернул и направился к реке. Здание стояло у самой Темзы, а Кинг-Уильям-стрит переходила в Лондонский мост — тротуар даже не прерывался. Ньюмен дошел до середины моста, я остановилась с ним рядом, то и дело пресекая порывы сорваться с места и бежать, бежать, не останавливаясь.
Темза была ярко освещена, на берегах теснились здания, купола, шпили. Главная артерия Лондона, в ту ночь на ней горели все огни.
— Гипнос, — сказал он, поднимая повыше один из бриллиантов. — Аномалия в нем слегка сероватая.
Он для сравнения поднял и второй.
— А это Танатос. Цвет тот же, но, если всмотреться, слегка зеленоватый. В Персефоне — отчетливая голубизна.
Я вообще едва различала бриллианты. Ветер дул мне в лицо, и я была слишком напугана, чтобы воспринять такое сложное рассуждение.
— И по воздействию они слегка различаются, — пояснил он. — Гипнос действует быстрее всех. Танатос чуть медленнее, но ненамного. А Персефона, за которой мы сейчас отправимся…
Он переложил оба камня в ладонь и сжал кулак.
— …Персефоной пользовался я. Мощный камень. Именно поэтому он нравился мне больше других. Да и название красивое — Персефона. Богиня подземного царства. Которую сперва затягивают в ад, потом выпускают на поверхность.
Ньюмен потряс камни в кулаке точно кости, потом завел руку за голову и бросил их. Камни сверкнули в воздухе, упали в воду.
— Два готовы, — сказал он. — Остался один. Идем, Аврора.
Он развернулся и пошел туда, откуда мы только что пришли, обратно на Кинг-Уильям-стрит. Восточный Лондон — старый, запутанный район, там полно всяких переулков, поворотов, изгибов, но он двигался уверенно, целеустремленно и быстро. Мы прошагали через центр финансового района Лондона, мимо последних разочарованных участников вечеринок в честь Потрошителя, тщетно дожидавшихся появления последнего трупа. Мы пробирались сквозь толпу — живая и мертвый. Никто не видел в темноте, что по городским улицам вроде бы сам по себе плывет нож. А если кто и видел, принимали это за обман зрения, за блик, за последствия последней кружки пива.
Чтобы не отстать от Ньюмена, мне приходилось двигаться чуть ни бегом, а мысли мои неслись еще стремительнее: Каллум попробует нас догнать, но сначала ему нужно выбраться из туннеля и доставить Стивена в безопасное место. То есть он еще далеко. Бу не спит и держит ухо востро, и еще где-то в здании дежурит Джо. При этом Бу прикована к коляске. Я веду Потрошителя к себе домой, и единственный человек, способный ему противостоять, совершенно бессилен.
Но я шла, шла за ним, потому что иного выхода не было.
Вексфорд не успел погрузиться в сон. В некоторых окнах горели огни. Полицейское присутствие ощущалось не так сильно. В поле зрения была лишь одна машина и ни одного человека в форме, зато на
