То была песня 'Нестояк' из нового альбома Григорьева 'Сухостой'. 'Так, документики ваши попрошу', — обращаясь к Евгению, потребовал милиционер, почуявший возможность поживы. 'Документики тебе? — скрипнув зубами, ласково процедил Евгений. — Сейчас…' Он впился взглядом в глаза служивого, и через несколько секунд лицо милиционера приобрело выражение религиозного фанатизма. Блюститель порядка начал переминаться с ноги на ногу, словно пьяный, пытающийся сохранить равновесие. 'Вот мой документ! — рявкнул Евгений и резким движением поднес к носу милиционера раскрытую красную книжицу. — Понял, червь, с кем связался?' — 'Так точно, понял, товарищ маршал', — с трудом ворочая языком, произнес милиционер и попытался стать по стойке 'смирно'. 'Тамбовский волк тебе товарищ, — презрительно парировал Евгений. — А ну-ка на пол и двести отжиманий! И не филонить у меня, а то заставлю по новой повторить'. И девица из-за стойки, и мы из-за стола, онемев от изумления, взирали на позор блюстителя порядка, машинально считая отжимания. 'Ладно, идем, пора перекусить чем Бог послал', — сказал Евгений. Мы молча поднялись и последовали за ним, по дороге положив тетрадку на стойку перед девицей и осторожно обойдя милиционера, продолжавшего старательно пыхтеть на полу. 'Как это у вас получилось?' — почтительным шепотом спросил Григорьев уже в лифте. 'Ничего сложного, — улыбнулся Евгений. — Просто надо настроиться на внутреннюю волну объекта — в данном случае этого жалкого сбира'. 'А-а', — понятливо закивали мы. 'Ну хорошо, — не унимался Григорьев, — а что за документ вы ему показали?' — 'Вот, пожалуйста', — пожал плечами Евгений, извлекая документ. Мы уставились на вытисненные золотом буквы: 'Всероссийское общество любителей железных дорог'. 'И только-то? — удивился Степанцов. — У меня тоже такое есть'. 'И у меня', — добавил я. 'Важно не то, что есть у нас, а то, что видит в этом объект', — веско сказал Евгений, и мы умолкли, задумавшись. В 'люксе' Евгения мы сноровисто разложили закуски на столике в гостиной, разлили водку по рюмкам, и Григорьев произнес тост: 'За прекрасного человека Евгения Грацианова, которого я смело могу назвать хозяином нашего застолья. Ведь без него не состоялась бы и наша поездка. Кроме того, разве не трогательна постоянная забота Евгения о нашем гениальном друге?!' — и Григорьев показал на меня. Далее оратор скатился к самой грубой лести, называя Евгения 'супергераклом' и 'мегачеловеком'. Подозреваю, что Константэн хотел подольститься к Евгению, будучи слегка напуган его паранормальными способностями. Наконец мы выпили и по достоинству оценили местную элитную водку. 'Браво, коротышка', — одобрительно пощелкал Степанцов по голове стеклянного губернатора, и тот ответил нежным звоном, как бы предлагая выпить еще. С аппетитом поедая домашние закуски, мы продолжили обсуждение экспозиции картинной галереи, однако постепенно Евгений стал все чаще отвлекаться, прислушиваясь к музыке, лившейся из магнитофона. Наконец, когда он оборвал на середине собственную фразу, мы тоже умолкли и прислушались.
Штанишки сняв, в своей кроватке
Я занимаюсь сам с собой…-
самозабвенно распевал магнитофон голосом Григорьева. 'Вижу, вас серьезно занимает эта тема, Константэн', — заметил Евгений. 'Да! Да! — воскликнул Григорьев и покаянно свесил голову на грудь. — Очень не хватает тепла, понимания… Короче, очень хочется бабу'. — 'Григорьев, вы пошляк, — поморщился Степанцов. — Прямо словно Пеленягрэ слышу'. — 'Не будем так строги к товарищу, — возразил Евгений. — В конце концов, он находится среди своих и может обойтись без фарисейства'. — 'Я человек простой, — обрадовавшись поддержке, хвастливо заявил Григорьев. — Что думаю, то и говорю'. — 'А думаете вы известно о чем', — понимающе кивнул Степанцов. 'Попрошу не путать лирического героя песни с ее автором', — ощетинился Григорьев. А магнитофон тем временем заливался:
Я знаю теплую пещерку,
Куда стремлюсь я всей душой…
'Н-да, — послушав с минуту, покачал головой Евгений и снял телефонную трубку. Набрав номер, он спросил: — Это салон 'Милена'?
Хе-хе… Нельзя ли заказать на вечер четырех дам? В гостиницу 'Советская', хе-хе… Почему такой веселый? А что ж, рыдать прикажете, если я красивых дам заказываю на вечер? Нет, смотреть мне не надо — скажите Милене, что звонил Евгений из Москвы, она знает, кого надо прислать. Часам к семи. Хорошо, договорились'. — 'Так что, сегодня вечером у нас будут девушки?!' — спросил Григорьев, еще не веря своему счастью. 'И сегодня, и когда пожелаете, — спокойно ответил Евгений. — А до тех пор мы будем осматривать город'. — 'Прекрасно, — сказал Степанцов. — Предлагаю прокатиться по исторической части города на речном трамвайчике'. Идея была единодушно одобрена, и мы вышли в коридор, где столкнулись с толстой усталой женщиной в форменном платье, шедшей нам навстречу. Судя по швабре в ее руках, это была уборщица. За ней плелся великовозрастный идиот в тельняшке, линялых тренировочных штанах и тапочках. Дыша шумно, как лошадь, идиот уныло канючил: 'Даш, ну когда дашь? Сегодня дашь? Ну дай поебать, а?' Правая рука гостиничного приживала была засунута в штаны и он совершал ею красноречивые движения, не сводя воспаленного взгляда с туго обтянутых платьем ягодиц уборщицы. 'Пристает, Дашенька?' — сочувственно осведомился Евгений, кивая на идиота. 'Да нет, что вы, он безобидный, — сочувственно ответила женщина. — А я не Даша вообще-то — это его мужики научили так говорить. Он теперь всех так называет'. — 'Ну смотрите — если что, мы его мигом призовем к порядку', — пообещал Евгений. Затем мы спустились вниз, где обнаружили милиционера, в изнеможении раскинувшегося на диване. Девица за стойкой встретила нас затравленным взглядом. При виде Евгения милиционер попытался было принять строевую стойку, но Евгений скомандовал: 'Вольно, отдыхайте', — и защитник правопорядка со счастливым вздохом вновь откинулся на подушки.
Живописными переулками мы вышли на набережную и у гранитной лестницы обнаружили речной трамвайчик, пришвартованный к маленькой пристани. На трамвайчик как раз грузилась группа иностранных туристов, в которых по странному внешнему виду и по жизнерадостным выкрикам мы тотчас определили немцев. Мы сбежали вниз по ступеням и пристроились экскурсии в хвост. 'Йяа, йяа, фройндшафт!' — решив поскорее освоиться, проблеял Степанцов, но сделал только хуже, поскольку местный экскурсовод, рослая крашеная блондинка с мужским лицом, услышав его неповторимый выговор, попыталась преградить нам дорогу по трапу со словами: 'Корабль заарендован турфирмой'. Я зловеще поинтересовался: 'Значит, русскому человеку нельзя уже плыть по русской реке?' — 'Спокойно, Андрей', — шепнул мне на ухо Евгений и с непостижимой скоростью затрещал по-немецки. Ему вторил Григорьев, имевший в школе по немецкому твердый кол, — правда, он свои тирады то и дело по привычке перемежал казахскими словами. Через минуту немцы дружелюбно нам заулыбались, а Евгений, приобняв мужественную экскурсоводку за талию, принялся интимно нашептывать ей что-то на ушко. Постепенно все переместились с трапа на борт судна. Заметив это, мы со Степанцовым начали отдавать концы и убирать трап, игнорируя стоявшего в нерешительности матроса. Раскрасневшаяся экскурсоводка увидела, что корабль отвалил от пристани, и махнула рукой на наше присутствие. Мы чинно раселись на скамейке, а вскоре к нам присоединился Евгений. 'Хорошо ли вот так сразу покидать свою даму?' — с укором спросил Степанцов. 'Я назначил ей свидание сегодня в семь у краеведческого музея', — сухо ответил Евгений. 'Позвольте, позвольте, но ведь в семь к нам в гостиницу придут барышни', — забеспокоился Григорьев. 'Что ж, значит, встреча у музея не состоится, — пожал плечами Евгений. — Как говорит заблудший Пеленягрэ, обманувший правдивее необманувшего, а обманутая мудрее необманутой. К тому же не забывайте о том, что до семи эта женщина будет счастлива'. — 'Вы напоминаете мне покойника Бардодыма, — с уважением произнес Степанцов. — Тот тоже на все был готов ради друзей'.
Между тем трамвайчик неторопливо плыл мимо церквей, монастырей и прочих старинных зданий. Евгений, показывая рукой в разных направлениях, давал пояснения по-русски и по-немецки. Было ясно, что официальный гид с ним тягаться не может, и вскоре уже все экскурсанты слушали нашего редактора. Должен сказать, что его расказы о памятниках старины имели отчетливый эротический уклон: выходило, что чуть ли не каждое строение служило приютом плотского греха, причем, если верить Евгению, на этой скользкой стезе ни духовенство, ни дворянство, ни купечество города N не отставали друг от друга. Судя по тому, как краснели и смущенно прыскали белоликие немки и хитро переглядывались их упитанные спутники, комментарии Евгения на их родном языке отличались особой фривольностью. Экскурсоводка некоторое время пыталась вставлять свои пресные пояснения, но ее никто не слушал, и она в конце концов съежилась на своей скамейке и погрузилась в тупое молчание. Тем временем я прошелся по судну и под рубкой обнаружил буфет, где оказалось в наличии все необходимое для веселой поездки. Когда я вернулся к друзьям, нагруженный выпивкой и нехитрой закуской, они уже успели водрузить на столик перед нашей
