С пером в броне из голубой пластмассы.Смотри, гляди, мое оружье — вот оно.С ним три войны прошел, четыре стройки. Оно не куплено, оно не продано.Как пули в цель, должны ложиться строки.Средь полицейских агентов сумятица, Не ожидали, что мы примем вызов. Сержант наемный неуклюже пятится И в наши паспорта штампует визы.Полиция и явная и тайная Стоит вокруг него угрюмой кучкой. ...Еще неделю править здесь Британии. Вот так мы и запишем Вечной ручкой.1960
ЛЕЧУ В ХАНОЙ
Три дня промаявшись в Китае,С морозом перепутав зной,Границу мы перелетали На бреющем,Во мгле ночной.Казалось все условным, странным — Луна и силуэт горы.Как будто — снова к партизанам В отряд Петра Вершигоры.Тогда в кабине было тесно,Я втиснулся, как в диск патрон.А здесь — пустующие кресла Виденьями со всех сторон.Мне померещилось сурово,Что рядышком с плечом моим Плечо Евгения Петрова,—Конечно, вместе мы летим.Иосиф Уткин дремлет сзади, Чертовски молод и красив,А впереди Гайдар Аркадий Уснул, ремней не распустив.Но вот луна в кабину влезла, И стали матово-белы Опять —Пустующие кресла И непримятые чехлы.Из выбитого поколенья Нет больше никого со мной. И обрывает наважденье Пылающий внизу Ханой.1967
ДЕВУШКА В БЕЛОМ
В тропиках ночи душней и черней Угольной шахты.Автомашины идут без огней Линией шаткой.Справа — экран вертикальной скалы, Плотный и гулкий.Слева — границею неба и мглы — Встали фигурки.Слышится снизу рычанье реки,И под обстреломНад пропастями стоят маяки — Девушки в белом.Это не траурный местный наряд — Много дорожеТо, что шоферу они говорят:Будь осторожен!
