Командовавший силой этой новой, Что будет именем его — «Иван» Крещен снаряд трехсотмиллиметровый. Беру я на себя немалый риск: Вдруг выйдет мой рассказ недостоверным, Каким был капитан-артиллерист, Ракетчиком советским ставший первым? Как увеличить мне его портрет, Нашедшийся в архиве, в личном деле? Без вести пропадал он двадцать лет, Немудрено, что краски потускнели. Теперь, когда известно — он герой, Когда пришла к нему седая слава, Простая вещь — пририсовать второй Посмертный орден над карманом справа, Но нелегко улыбку оживить, То ль приподнять, то ли насупить брови, Цвет глаз придумать и установить, Какая в медальоне группа крови. Мне кажется, я знаю, он каков. Я убежден, что на него похожи Гвардейцы огнедышащих полков, Ракетчиками названные позже. Когда с орбиты поступает весть И на экранах проступают лица, Пожалуй, что-то флеровское есть В мерцающей улыбке тех счастливцев. А перед будущим они равны, Хотя не «залп», а «старт» теперь команда, И далеко до Марса и Луны, И тяжесть пуска первого громадна. ...Осенний серый медленный рассвет. Лес обезлиствел, как венец терновый. Мне и сегодня, Через столько лет, Так горестно вам открывать секрет Конструкции ракетных установок: На крайний случай, Если окружат, Как приговор, мучительно и просто. В машину вложен толовый заряд — Взрывное предусмотрено устройство. На пульте управленья есть рычаг, Притронешься к нему — машины в клочья. Бойцы об этом знают, но молчат. Вновь залпы днем, передвиженье ночью... «Убей его!» —суровы, как приказ, Стихи в газете Западного фронта. Но враг под Вязьмой окружает нас, В стальные клещи зажимает плотно. Уже со штабом потерялась связь, Косым дождем ее как будто смыло. Колеса жадно всасывают грязь, Моторы на буграх ревут уныло. Что делать, капитан? Ищите цель. Мы в окруженье. Не робей, мужайся! Я думаю, еще осталась щель, Проскочим юго-западней Можайска. Ведя колонну в глушь лесных дорог, Следя устало за щитком приборов, Все чаще на смертельный рычажок Опасливо поглядывает Флеров. Взорвать эрэс смогу ли? Да, смогу! «Катюша.» не достанется врагу. Но клятвы — это лишнее сейчас. Последние готовить залпы надо, Чтоб израсходовать боезапас До самого последнего снаряда. Опушка леса. Выгоны. Пустырь. Туман рождает видимость покоя. На карте здесь — деревня Богатырь. Вот у нее название какое! Боготворю селений имена — Из бревен рубленный народный эпос. Подступит враг — и вмиг превращена Изба простая в боевую крепость. Но Флерову не до высоких слов, Он сам, как крепость, ко всему готов И простодушно думает о том, Как посушить портянки после ливня, Разведчиков направить в крайний дом, Чтоб выяснить, где наши, где противник.
